— Да, а ты повязала на ее маленькую лысую головку красную ленточку.

Делия очень удивилась. Обычно Стоун не поддерживал такие разговоры и пытался сменить тему, как только она заговаривала о дочери.

— Нет, она не была лысой, — засмеялась Делия. — У нее на затылке были такие длинные волосы, что их можно было собрать в хвостик!

Стоун на мгновение замолчал, а потом произнес с нежностью и грустью:

— Она была самым красивым созданием на земле.

У Делии на глазах выступили слезы, а когда Стоун опять взял ее за руку, она чуть не разрыдалась в голос.

— Она была такой же красивой, как Филд?

— Мальчишки не бывают красивыми, — усмехнулся Стоун. — Филд стал сорванцом в тот самый день, когда появился на свет. Три с половиной килограмма баловства.

В его серых глазах на мгновение загорелись искорки смеха. Он сжал ее руку, и она ответила ему тем же.

— А почему у тебя нет ни одной фотографии Филда, когда он был совсем маленьким? — внезапно спросила она.

— Ты о чем? — Стоун прибавил скорость и обогнал сразу две машины.

— У тебя то ли четыре, то ли пять его фотографий...

— У нас штук двадцать альбомов, забитых детскими фотографиями. — Он с удивлением посмотрел на жену.

— Нет, все эти фотографии были сделаны после того, как мы познакомились. После нашей свадьбы, — объяснила Делия. — Я имею в виду фотографии, когда он был новорожденным, когда его забирали из роддома... Ты понимаешь, что у тебя нет ни одной фотографии сына и его матери?

— Его мать — ты.

Первая жена и мать его ребенка больше не существовала для Стоуна, он больше не думал о ней.

— А все-таки, почему ты не фотографировал его чаще? — допытывалась Делия. — Это же твой первенец. Я бы целыми днями ходила вокруг него с фотоаппаратом!

Стоун пожал плечами.

— Даже не знаю. Наверное, я был слишком занят.

И слишком велика была боль от предательства жены.

Делия внутренне сжалась при мысли, что ей тоже придется покинуть Стоуна, как только задание Бэзила будет выполнено. Первая жена ушла от Стоуна много лет назад, а он до сих пор не мог понять, почему она так поступила. Сможет ли он понять, что Делии нужно вернуться к Брук любой ценой?

А Фидд? О, Боже, бедный ребенок! Сердце Делии обливалось кровью, стоило ей только подумать о сыне. Его уже бросила одна мать. Сможет ли он верить людям после того, как и Делия уйдет от него?

Именно поэтому ей необходимо наладить отношения между Стоуном и Филдом, прежде чем покинуть их.

— Мне жаль, что я не фотографировал Филда в первый год его жизни, — вздохнул Стоун. — Дети так быстро растут. А потом... Потом они уходят...

— Фидд меняется с каждым днем, — мягко заметила Делия. — Трудно поверить, что ему уже десять.

— Ага.

— Скоро он закончит школу и будет бегать на свидания к какой-нибудь хорошенькой куколке из театрального кружка.

— Скорее он выберет себе в подружки лихую наездницу!

— Последнее время он говорит только о том, что примет участие в родео, как только вырастет. — Делия заметила, как тускнеют глаза Стоуна. — Он так хочет быть похожим на тебя!

— Я знаю. — Внезапно он почувствовал усталость.

— Все мальчики хотят быть похожими на своих отцов.

— Очень жаль, что я не адвокат и не банкир, — взорвался Стоун.

Делия тяжело вздохнула и ничего не ответила. Какой смысл? Все, что она говорила, раздражало мужа, воскрешало в нем приутихшую боль.

— Делия, милая... Ну прости меня. — Он повернулся к ней и попытался улыбнуться. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто очень жалею о том, что рассказывал Филду о своем участии в родео. Все, что связано с родео, кажется ему волшебным и привлекательным. Из-за меня он теперь просто бредит лошадьми.

— Пройдет лет десять, прежде чем Филд сможет участвовать в соревнованиях! Он просто переживает очередное увлечение, как все дети. Через несколько недель он забудет о родео и захочет стать великим пианистом или знаменитым художником...

Стоун даже поперхнулся от смеха.

— Скажешь тоже — пианистом! В лучшем случае он захочет стать рок-музыкантом, но я и в этом сомневаюсь. А если Филд вдруг решит заняться классической музыкой, я готов съесть свою любимую бейсболку.

Делия счастливо рассмеялась. Наконец-то она заставила его улыбнуться, и от этого ей стало легче на душе. Она смотрела на мелькающий за окном сельский пейзаж. Они ехали вдоль реки Медины, совсем рядом с ранчо.

Стоун свернул на немощеную дорогу, по краям которой росли кедровые деревья, и переехал реку по деревянному мосту, около которого стоял щит с надписью «Ранчо Тайлеров. Основано в 1900 году».

Филд был представителем четвертого поколения Тайлеров, живших на огромной территории, растянувшейся на семьсот пятьдесят акров. Делия знала, что мальчик не представлял себе жизни без ранчо и без отца. А Стоун ни дня не смог бы прожить без Фидда, хотя стеснялся признаться в этом даже себе.

Делия с упоением вдыхала до боли знакомые запахи и любовалась уже такими для нее родными сельскими видами. Вот на много миль тянется забор, ограждающий ранчо, вот у подножья холма пасутся овцы, а ягнята весело бегают друг за другом. Делия тяжело вздохнула.

Наконец впереди показался большой трехэтажный викторианский особняк из белого камня, окруженный исполинскими дубами. За домом находился невероятных размеров красный амбар. И как всегда, Делию охватило чувство гордости за свой дом, куда она впервые вошла смущенной двадцатилетней невестой. Это было всего девять лет назад, но сейчас ей казалось, что позади уже целая жизнь.

Стоун заглушил мотор, и дверца машины распахнулась. Младший брат Стоуна Роки, нежно поддерживая Делию за локоть, помог ей подняться на крыльцо.

— Мы очень рады, что ты вернулась домой. У нас теперь есть повод устроить небольшой пикничок сегодня вечером, — ухмыльнулся он.

Делия улыбнулась ему.

— Вы, ребята, настоящие техасцы — всегда хотите есть, — поддразнила она Роки.

— Как ты догадалась? — Ухмылка Роки стала еще шире. Он обожал свиные ребрышки, жаренные на гриле, и острое техасское чили, но при этом фигура его оставалась по-ковбойски стройной. — Филд сам приготовил тебе лимонад, совершенно без нашей помощи. — Роки понизил голос. — Пожалуйста, сделай вид, что это очень вкусно.

Роки ни капельки не изменился, с благодарностью подумала Делия.

Стоун поднимался на крыльцо с чемоданом, когда входная дверь распахнулась и из нее выбежал десятилетний пасынок Делии со стаканом лимонада в руке. Не замечая ничего вокруг, мальчик кинулся к ней и протянул лимонад.

— Я сделал его сам. Мне никто не помогал, — с трогательной серьезностью произнес он, поглядывая на отца.

Делия сделала глоток, оценила старания Филда на «отлично» и медленно допила лимонад. Мальчик внимательно смотрел на нее, довольный похвалой. Он был хрупким и темноволосым, а глаза его были совсем как у Стоуна — темно-серые.

— А почему ты не хочешь обнять меня? — спросила Делия.

— Дядя Роки сказал, что с тобой нужно обращаться очень осторожно и подождать, пока ты сама меня обнимешь, — серьезно ответил Филд.

Делия улыбнулась и притянула мальчика к себе.

— Спасибо за заботу, котенок, — сказала она, целуя пасынка в щеку. — И спасибо за лимонад. Очень вкусно!

Роки вышел на крыльцо с подносом, на котором стояли графин лимонада, стаканы и полная тарелка печенья.

— Мы с Филдом ходили сегодня в магазин. — Роки подмигнул мальчику.

— Папа, ты что, не любишь лимонад? — Филд смотрел на своего отца широко распахнутыми глазами.

Стоун стоял на крыльце, облокотившись о перила, со стаканом лимонада в руке и смотрел куда-то вдаль.

— Я сам его сделал, — в голосе ребенка появились нотки нетерпения. — Мне никто не помогал.

— Да, вкусно. — Стоун допил свой стакан.

— Я ножом резал лимоны на половинки. Нож был ужасно острый!

У Делии перехватило дыхание. Она заметила, как Стоун бросил на своего брата сердитый взгляд.

— Я ни на минуту не спускал с него глаз, — оправдывался Роки.