— Я могла бы и догадаться. Ты всегда был в душе писателем.

У него весело заблестели глаза.

— Нет, я только собираюсь им стать. — И оба тихо рассмеялись. — Честно говоря, раньше я не думал, что это так трудно. Один кусок идет особенно медленно. Я даже начал сомневаться, что мне вообще удастся закончить вовремя.

— Вовремя?

— Угу. У меня срок. Начало августа.

Флоренс разволновалась.

— Значит… значит ты уже договорился с издательством?

Он кивнул и снова улыбнулся.

— У меня очень хороший агент. Ее зовут Джойс Стерлинг. Она работает в агентстве Милисы Кэрсон. Ты, наверное, слышала о таком. Правда, известное?..

Флоренс медленно подняла голову.

— Это та самая Джойс, с которой ты разговаривал по телефону о водопроводчике?

— О, ты слышала? Мы обсуждали с ней один эпизод романа.

Флоренс покраснела и обрадовалась, что темно и он не увидит этого.

— Мы встретились с ней прошлой осенью на одной писательской конференции. Здесь, на острове, она проводит лето, по крайней мере выходные, а остальное время живет в Нью-Йорке и занимается издательскими делами.

Флоренс задумчиво смотрела на костер.

— Так, значит, эта твоя Джойс уже продала твой роман?

— Да, в «Гетвэй Букс». И даже выклянчила для меня приличный аванс, хотя роман даже не написан.

— Ох, Дуглас! Это замечательно!

— Не особенно. Ведь я не могу тратить эти деньги, вдруг потребуется их вернуть. Глядишь, еще придется что-нибудь продавать.

— Наверное, мы с Крисом спутали все твои планы, появившись здесь невесть откуда. Прости.

Он вскинул руку, протестуя, но она почувствовала, что угадала.

— Все утрясется.

— И когда твой роман выйдет в свет?

— Примерно через год. Если, конечно, я закончу его вовремя.

— Уверена, что закончишь.

— Конечно. — Он задумчиво помолчал. — Кстати, еще неизвестно, получился бы роман, будь у меня сколько угодно времени. Тогда я постоянно что-нибудь переделывал бы. — Взгляд стал озабоченным. — Фло, я хороший писатель, а этот роман… Я чувствую… — Он вдруг отвернулся в замешательстве.

— …Что он получается?

— Да… Да! — ответил он, сильно волнуясь. — Мне хочется, чтобы он был интересным с начала и до конца. Но вот последние главы… Иногда хочется застрелиться. — Он помолчал. — Знаешь, мне представляется комната, полная редакторов, которые читают последние главы и покатываются со смеху.

— Вряд ли такое возможно. Если они купили твою книгу, прочитав лишь начало…

— Джойс говорит то же самое, — перебил он нетерпеливо, и Флоренс почувствовала, что ее энтузиазм угасает при этом имени. — Если верить ей, то через год я стану известным и богатым.

— С каких это пор Дуглас Лоран начал сомневаться в себе?

— Ох, я не сомневаюсь в себе. Иначе не ушел бы из колледжа. К тому же, это не первая моя публикация. За эти годы печатались мои стихи, короткие рассказы, эссе. И роман не первый.

— Правда?

— Правда. Первый тоже был неплох. Его издали, но прибыли он не принес. Тогда я еще не познакомился с Джойс.

Флоренс заставила себя улыбнуться.

— Значит, ты собираешься в одночасье стать богатым и известным?

— На самом деле никогда не мечтал разбогатеть и прославиться. Но теперь… — Он пожал плечами и рассмеялся, словно эта мысль восхитила и в то же время напугала его.

— Ты, должно быть, счастлив.

— Да… Да. — Взгляд стал задумчивым. — Но иногда кажется, что все могло бы сложиться еще лучше.

— О чем ты? Разве может быть лучше?

— Знаешь… Посмотри на меня. Мне уже почти тридцать, а у меня нет даже постоянной работы. Нет дома, нет ни жены, ни детей, ни даже собаки. Ты имеешь все это. А у меня нет. Я словно лодка без весел, которую несет по течению.

Флоренс усмехнулась.

— И ты рассказываешь мне об этом!

— Ты чувствуешь себя так же? — Он неуверенно улыбнулся. У Флоренс забилось сердце. Сейчас, когда он был так откровенен, исчезли прежние страхи, нежелание разговаривать с ним.

— Такое же чувство возникает, когда становишься вдовой. Исчезает цель в жизни, все, что сделано, оказывается напрасным. Теперь, без Остина, мне приходится строить свою жизнь заново. Конечно, у меня есть Крис.

— И у тебя есть работа.

— Да, но не такая, какую я бы выбрала сама. Работаю там только потому, что живу в квартире над магазином.

— Понятно.

Туман начал сгущаться, у Дугласа на волосах заблестели капельки росы.

— Не думаю, что останусь в этой квартире надолго. Слишком много воспоминаний связано с ней. А это не на пользу Крису. — Дуглас слушал все более внимательно. — Это очень беспокоит меня, Дуглас.

— Со временем он оправится.

Она кивнула.

— Вот почему я привезла его на Маунт. Он… Нам обоим нужно было выбраться оттуда.

Их разговор не решал никаких проблем, но стало легче уже от того, что Дуглас готов выслушать ее.

— В последнее время я стала подумывать о другой работе… Может быть, снова пойду учиться.

— Здорово!

— Не особенно. Боюсь, это окажется мне не по средствам и не смогу уделять Крису столько же времени. Но с образованием я смогу найти более квалифицированную работу. Тогда мы заживем получше.

— Не представляю тебя в роли домашней хозяйки, — сказал Дуглас печально. — Трудно, Фло?

— Мне удается. — Она вскинула голову и совершила ошибку, взглянув ему в глаза. — Да, порой это трудно.

— А на кого ты собираешься учиться?

— Пока не знаю.

Если в ее жизни и был камень преткновения, то это, конечно, Дуглас, который сейчас пристально смотрел на нее.

— Мне следует поискать работу на бирже? — спросила она немного обиженно.

— Я этого не говорил.

— Да, но ведь ты подумал именно об этом, о том, что я всегда ненавидела математику. Но не всем быть идеалистами и писать романы, как ты. — Она вдруг почувствовала себя такой одинокой, что задрожали губы. — На самом деле я пока не очень хорошо понимаю, что нужно делать. Моя жизнь сломана. Вот почему я здесь. Нужно отдохнуть и спокойно подумать, чему посвятить остаток жизни. — Она проговорила все это с безысходностью, тяжело вздыхая, и уронила голову на колени.

Дуглас, сидевший по другую сторону костра, тихонько рассмеялся.

— Разве мы не пара?

Она подняла на него взгляд.

— Пара зануд. — И оба рассмеялись.

— Думаю, крепкий кофе нам сейчас не повредит.

— А у тебя есть?

— Это первое, что я взяла с собой.

Она залезла в палатку и достала из корзины термос. У костра налила две чашки, одну протянула Дугласу. Их пальцы соприкоснулись, взгляды встретились.

— Дуглас?

— М-м?

— Я тоже прошу у тебя прощение за вчерашнее. Я сказала много такого, чего не следовало говорить.

— Все в порядке. Я пришел, чтобы принести извинения, а не выслушивать их. — Он не спеша пил горячий кофе, и она знала, что он снова думает о вчерашнем вечере.

— Мне, правда, очень жаль, что все так вышло, — сказала она. — Надеюсь, у тебя не осталось синяков после падения.

— После падения — нет. — Он отхлебнул кофе, глядя на огонь. Потом, почувствовав на себе любопытный взгляд, медленно закатал штанину джинсов.

Флоренс закусила губу и перевела взгляд с ссадины на голени на лицо. Он старался подавить улыбку.

— Я сделала глупость…

— Мягко сказано. Ты просто варвар.

Вдруг оба рассмеялись, избавившись от остатка напряженности.

Дуглас поставил чашку и поднялся. В мерцающем свете костра он был похож на огромного идола.

— Поскольку удалось заключить перемирие… я сейчас.

Он забрался на дюну и исчез в темноте. Но через минуту появился снова со спальным мешком на плече. Бросил его на песок и снова сел к костру.

— На самом деле мне не нравится, что вы будете ночевать здесь одни.

— Ох, и ты пришел оберегать нас?

Он улыбнулся:

— Что-то вроде, если ты не против? Я так давно не ходил в походы.

Она пожала плечами. — Пляж большой.

— Неужели ты заставишь меня ночевать под открытым небом? В такую прохладную ночь!