— Фло, я не уверен, что понимаю происходящее, — прошептал он хрипло. — И не уверен, что хочу понимать.

Она судорожно вздохнула и отстранилась, не в силах поднять голову.

— Тогда лучше иди. А то Джойс подумает, что с тобой что-то случилось.

Он кивнул и открыл дверь.

Флоренс и Крис вернулись поздно. Джойс уже уехала, а Дуглас лег спать. Сон, видимо, пошел ему на пользу, поскольку утром Флоренс проснулась под стук пишущей машинки. Стараясь не шуметь, они позавтракали и поехали к Кэт, чтобы всем вместе отправиться купаться.

Вернувшись в середине дня, она обрадовалась, что Дуглас по-прежнему у себя в комнате. Вчерашняя сцена до сих пор беспокоила ее. Как она могла потерять контроль? Почему после всех обид и унижений, после долгих лет разлуки ее все еще влечет к нему?

Но он тоже неравнодушен к ней. Его чувство проявилось внезапно, поцелуй был страстным, она до сих пор ощущала его тепло.

Но разве это хоть что-нибудь означало? Дуглас — темпераментный мужчина. Он всегда был таким и реагировал на многих женщин. Просто в этот момент подвернулась именно она. А что же она сама? Видимо, у нее слишком долго не было мужчины.

Вчера вечером они совершили ошибку, забыть которую не так просто, но теперь она будет осторожнее. При надлежащей бдительности такое больше не повторится.

Флоренс изучала содержимое холодильника, размышляя, что приготовить на обед, когда услышала возбужденный голос Криса, доносившийся из комнаты Дугласа. Она со вздохом вышла из кухни и отправилась наверх.

— Прости, Дуглас, — сказала она, выводя из его комнаты сына, который сразу погрустнел.

— Ничего страшного. — Он снова принялся печатать.

— Не хочешь сделать перерыв? — спросила она, задержавшись на пороге.

— Просто не могу. Вчера Джойс устроила мне головомойку.

— Суровая дама.

Он отодвинулся от стола вместе со стулом, и взору открылись целый ворох скомканной бумаги и несколько пустых кофейных чашек.

— Да, — отозвался он, — но со мной нельзя иначе.

Она оказалась права: поцелуй и впрямь ничего для него не значил. Флоренс вышла, не говоря больше ни слова.

Еще раз обследовав холодильник, она наконец решила съездить на рынок. Конечно, омары — это расточительство, но сейчас не хотелось экономить. Иногда даже полезно побаловать себя — для самоутверждения, от этого улучшалось самочувствие. Хотя злоупотреблять тоже не следует.

Однако, вернувшись в коттедж, Флоренс вспомнила слова Джойс и раздраженно швырнула бумажный пакет с омарами на кухонный стол. Пакет с тремя омарами, а не с двумя.

Но тут же решила забыть и о Джойс, и о ее наставлениях. Ведь она сама решила, что готовить каждому для себя — пустая трата времени. И вообще готовить она будет не Дугласу, а себе.

Когда Дуглас наконец спустился, растирая затекшую шею, стол был накрыт: вареная картошка, салат, холодное белое вино, сливочное масло и тарелка, полная красных дымящихся омаров.

Он застыл на месте.

— У тебя гости?

— Нет. Садись скорее, пока не остыло, — ответила она грубовато, не давая усмотреть какой-нибудь подтекст в ее стараниях.

Он подошел к столу осторожно, словно не веря своим глазам. Затем произнес:

— Надо же, какой сюрприз! — И тепло улыбнулся. Усталое лицо просветлело.

Флоренс чувствовала, что еще никогда не готовила так вкусно. Она съела на своей тарелке все до последнего кусочка. Дуглас даже доел то, что оставил Крис. Она радовалась, было так приятно доставить ему удовольствие. И Джойс здесь совершенно ни при чем. Это вовсе не альтруистическая забота о его здоровье и карьере. Она делала это для себя.

Наконец они отодвинулись от стола, сытые, довольные, спокойно улыбаясь.

— Спасибо за прекрасный обед. — Дуглас наклонился и, взяв салфетку, вытер ей уголок рта. Флоренс невольно подалась к нему, желая продлить прикосновение. Сейчас ее переполняли самые лучшие чувства, и не хотелось ни о чем думать. Она то прислушивалась к его словам, к интонациям низкого голоса, то завороженно следила за выражением лица.

— Не похож на обед в прошлое воскресенье? — Флоренс вспомнила его бульон из пакета и свои овощи.

Он улыбнулся.

— Какие перемены, и всего за неделю!

— Да… — смущенно отвела взгляд Флоренс. Неужели прошла только неделя? Как все изменилось. Как много нового обнаружилось в нем, да и в ней самой. — Ну, я пойду. Сегодня вечером обещала пойти с Питером на концерт.

Взгляд Дугласа тут же погас, и он поспешил отвернуться.

— С Крисом снова останется Санди.

Он кивнул и стал сосредоточенно водить пальцем по скатерти, словно рисуя невидимый орнамент.

— Ну хорошо. Иди скорее собирайся. Я все уберу.

— Спасибо. — Она торопливо встала, чувствуя, что если задержится хотя бы на секунду, то просто никуда не пойдет.

Вечером Питер привез Флоренс домой и поцеловал на прощание. Весь вечер он думал об этом, Флоренс чувствовала и не стала препятствовать. Было даже любопытно, какова будет ее реакция.

Но беспокоиться было не о чем. Ухаживания Питера ничуть не волновали. Стало даже как-то неловко, когда она смотрела вслед его уезжающей машине.

Следующие несколько дней прошли, слава Богу, без всяких событий. Беспокоили только мысли о ее чувствах к Дугласу. Чем лучше она разбиралась в них, тем тщательнее скрывала. Очевидно, Дуглас тоже решил не напоминать о том вечере. Но иногда смотрел такими глазами, что, без сомнения, вспоминал их поцелуй.

Дуглас работал с утра до вечера, как одержимый. Флоренс и Крис уходили на пляж, как правило на целый день. Вечером она готовила хороший обед — для всех. Не сделай она этого, Дуглас вовсе забыл бы поесть.

Однажды утром они встретились на террасе. Он был серьезен и чем-то озабочен.

— Решил сделать перерыв?

Он медленно поднял голову, под глазами залегли темные круги.

— Фло, я не уверен, что мне удастся закончить.

В эти дни Джойс звонила регулярно, и во время их разговоров Дуглас больше молчал, потупив взгляд.

Флоренс села на софу и посадила его рядом.

— И что тогда?

— Издательство будет вправе расторгнуть со мной контракт.

— Не говори ерунды! Они не прибегнут к таким крутым мерам.

— Возможно. Но доверие к Джойс будет подорвано. Она и правда рискнула для меня слишком многим.

— Если бы ты столько же думал о своей карьере!

Дуглас устало откинулся на подушки.

— Я думаю, думаю. Только об этом и думаю. И все время прикидываю, удастся ли закончить. Но что-то не идет… — В голосе звучало отчаяние. Он прикрыл глаза.

Флоренс взглянула на него во власти одного желания — обнять и крепко прижать к себе. Душа болела, глядя на эти муки.

Но вслух она сказала:

— По-моему, ты слишком много работаешь.

— А?

— Буквально выдавливаешь роман из себя. Нужно хоть немного отдохнуть, размяться физически.

Он открыл один глаз.

— И что же ты предлагаешь?

— Ну… Погулять, покупаться, покататься на лодке. Знаешь, на днях я спустила на воду старую отцовскую лодку.

— А черт! А я-то решил, что ты придумала что-то поинтереснее.

Она шлепнула его по ляжке, делая вид, что разозлилась, хотя обрадовалась, что настроение улучшилось. Он схватил ее руку и поднес ладонь к губам. Взгляды встретились, и голова закружилась от волнения.

— Может быть, ты и права. Метод Джойс, очевидно, не действует.

Она осторожно высвободила руку. Даже от такого невинного прикосновения по спине пробежали мурашки.

— Дуглас?

— М-м?

— Почему бы тебе не перебраться работать в столовую? Там больше места. К тому же мне будет удобнее присматривать за Крисом, когда буду тебе помогать.

У него округлились глаза.

— Что ты сказала?

— Конечно, я не заправская машинистка, но печатаю куда быстрее тебя.

Он радостно улыбнулся.

— Правда?

— Правда.