— Да. Я не могла оставаться там, потому что Ник и этот город неразрывно связаны в моем сознании. Каждая улица, по которым бродили мы вместе, каждый ресторанчик, где мы обедали вдвоем, напоминали о брате, о тех счастливых днях, когда он был здоров и полон сил и энергии. Я решила найти себе работу где-нибудь подальше от Нью-Йорка. Почти все мои сбережения ушли на лекарства и врачей. Я желала только одного — любым способом помочь ему. Конечно, Ник не догадывался, сколько все это стоило. Если бы узнал, то очень бы страдал. Он всегда заботился прежде всего о том, чтобы мне было хорошо.

Джейк все больше и больше восхищался Николь, поражаясь ее силе и способности отдавать все ради любимого человека. Но тем больше начинал сердиться на себя. Ведь он не смог помочь маленькому Робби, который так нуждался в заботе и поддержке. У Джейка всегда не хватало времени на то, чтобы просто поговорить с мальчиком, объяснить что-то, поставить все на свои места, как это сделала сегодня Николь.

— По-моему, ты сделала все, чтобы спасти Ника. И ты не можешь обвинять себя.

— Спасибо тебе. — Ее глаза благодарно смотрели на мужчину.

В этих словах слышались такое одиночество и такая тоска, что Джейк не мог этого вынести. Несмотря на душевную силу и выдержку, Николь была маленькой женщиной, которая не может нести все тяготы жизни на своих плечах. Наступает момент, когда просто необходимы поддержка и понимание других людей. Джейк очень хорошо знал это. Он нежно притянул Николь к себе на грудь. И будто обессилевший странник она приникла к нему, опустив голову на плечо. И снова Джейк почувствовал нежный запах сирени от ее волос. Он ощутил каждый изгиб ее тела, каждый вдох и каждый удар сердца.

Внезапно Николь выпрямилась и отстранилась.

— Только не думай, что слезы — признак слабости. Если надо, я сделаю все, чтобы добиться цели.

Джейк хотел верить этим блестящим решительным глазам. Но жизненный опыт научил его не доверять велениям сердца, он должен забыть о личных симпатиях и думать только о благополучии сына.

Джейк снял Николь с коленей и посадил рядом.

— Я все понимаю, Николь, но постарайся и ты понять меня. Когда-то мой сын каждый день беззаботно бегал и прыгал, смеялся и протягивал маленькие ручки к небу, желая дотянуться до солнца и облаков и поиграть с ними. — Джейк встал, не в силах больше сохранять спокойствие. — Но после всего, что случилось, детский смех стал большой редкостью в нашем доме. Роберт изменился, и я просто не представляю, что будет с ним, если то же повторится снова. Конечно же, я виноват. Мне не стоило создавать семью с женщиной, которая не знает, что такое ответственность. Она смогла вырвать ребенка из своей жизни, как испорченный лист из тетради.

— Джейк, жизнь такая разная, после черной полосы обязательно будет белая. Зачем бесконечно корить себя в совершенных ошибках? Не лучше ли подумать над тем, как их исправить. И я обещаю, что мы сможем сделать это, избавим Робби от страхов и вернем ему радость жизни.

— Николь, я больше не ценю обещания. Я должен быть уверен, что никто и никогда не совершит ошибок, за которые придется расплачиваться моему сыну.

Николь медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Так значит, ты все-таки будешь искать мне замену?

— Буду, — ответил Джейк сухо, с трудом выдержав ее взгляд.

— Значит, ты не поверил в мои силы и возможности?

— Я выполняю отцовский долг и забочусь о сыне.

Николь молча встала и направилась к двери. Но Джейк схватил ее за руку.

— Прости меня, — тихо сказал Джейк, наклоняясь к ее лицу.

Николь молчала. Лицо стало спокойным, она уже смогла взять себя в руки. И теперь зеленые глаза почти с вызовом смотрели на Джейка.

На какое-то сумасшедшее мгновение все потеряло значение. Во Вселенной остались только он и она, мужчина и женщина, наедине с теплой пряной летней ночью и завораживающим лунным светом.

Близость Николь, ее сиреневый запах, пухлые губы пьянили мужчину. Он был уже не в силах изменить что-либо. Его тянуло к этим бездонным глазам, губам… Скользнув ладонями по теплому бедру женщины, Джейк положил руки на гибкую талию и медленно притянул к себе.

Николь облизнула вдруг пересохшие губы, как-то сразу почувствовав, что только тонкая одежда разделяет их тела. Но и так она ощущала жар, исходивший от тела Джейка. Его тепло передавалось ей. И она захотела, чтобы мужчина согрел ее тело, растопил замерзшее сердце и разбудил в ней женщину…

Слишком мало тепла досталось в жизни Николь. Слишком много забот лежало на ее плечах. Почти с самого детства она должна была заботиться о завтрашнем дне, о том, чем в обычных семьях занимаются родители. Учеба, работа, болезнь брата — все это не оставляло Николь достаточно времени на то, чтобы по-настоящему сблизиться с мужчиной.

Медленно, будто давая еще возможность подумать, Джейк приподнял лицо Николь и приблизил губы к ее губам.

Пожалею ли я завтра о том, что делаю сейчас? — промелькнуло в голове девушки. Этот вопрос остался без ответа. Больше не хотелось думать. Хотелось чувствовать…

Их губы почти соприкоснулись, но Джейк остановился.

— Если ты скажешь «нет», то ничего не будет.

— Да, — выдохнула она, не в силах больше сдерживаться.

Прохладные руки, сладковато пахнущие цветами, обвили шею мужчины. Именно этого он хотел в ответ. Губы соединились, и он языком стал исследовать горячую мягкую бездну.

Внезапно Джейк приподнял Николь, посадил на колени и стал целовать откинувшуюся назад шею. Потом его влажные горячие губы коснулись ушка, и мужчина почувствовал, как Николь задрожала в сладком исступленном ознобе…

Странный плачущий звук донесся из темноты ночи. Николь вздрогнула и с испугом взглянула на Джейка.

— Не бойся, это просто зверь в полях, — успокоил он девушку. Но ее реакция на обычные для местных жителей ночные звуки напомнила Джейку, что Николь не принадлежит к миру, в котором родились и живут они с сыном, что она чужая здесь и скоро вернется в свой мир, мир шумного города.

Джейк мягко взял Николь за талию и отстранил от себя.

Теперь, когда он стоял рядом, спокойный и прекрасно контролирующий себя, Николь стало очень неловко за свое безрассудство. Краска стыда залила лицо, но, к счастью, ночная мгла скрыла это от Джейка.

Девушка медленно отступила назад, потом повернулась и пошла к двери. Джейк не пытался остановить ее. И только когда Николь открыла стеклянную дверь и ступила за порог, он окликнул ее. Николь обернулась, встретив совершенно серьезный взгляд Джейка.

— Вероятно, ты жалеешь о том, что было сейчас… — Он замолчал и долго смотрел в глаза Николь, словно пытаясь прочитать ее мысли. — Я совсем не жалею…

Утром Николь встала пораньше, не хотелось, чтобы ее считали городской неженкой. Прошлым утром ее маленький подопечный успел даже позавтракать, когда она проснулась. А это ведь она, его няня, должна кормить мальчика завтраком. Надо поговорить еще с Джейком до его ухода. Николь Вудс не принадлежала к тем людям, которые стараются оттянуть разговор на важные темы. Она не любила неопределенности.

Шорты я больше не надену, решила Николь, перебирая скудный гардероб. Надела джинсы, свободную рубаху, волосы собрала сзади в хвост. Не хотелось выглядеть так, словно она пытается соблазнить кого-нибудь.

Джейк пил кофе на кухне. Он встал, чтобы приветствовать ее. Что ни говори, а всегда приятно, когда мужчина хорошо воспитан.

Роберт тоже был на ногах. Николь видела сквозь стеклянную дверь, как он играет во дворе с Гулливером.

— Джейк, я хотела поговорить с тобой.

— Я тоже, — согласился он.

Утром, когда рассудок возобладал над чувствами, Джейк раздумывал о том, что произошло. Он вел себя с Николь, конечно, не так, как следовало человеку, нанявшему женщину для ухода за ребенком. Вчера он фактически соблазнил ее. И, если бы не тот звериный крик, не остановился бы… Но, черт возьми, даже сейчас, осуждая свое безрассудное поведение, Джейк чувствовал, что эта женщина притягивает его, и это не было случайной вспышкой страсти. Он хочет близости с ней, но этого не должно случиться. Вчерашний случай не должен повториться.