— Вытри его. — Сняв с себя куртку, Келли бросила ее Бренту, а сама поспешила к Красавице.

Энергично растирая жеребенка, Брент пришел в восторг, когда нежное создание начало тыкаться в него носом. Жеребенок старался согреться возле человеческого тела. Брент прижал малыша к себе, с умилением глядя на крошечные копыта и огромные глаза на изящной головке. В темный дождливый вечер эта крохотная жизнь влилась в мир, готовая к борьбе за выживание, и это он, Брент, помог ей появиться на свет. У Брента защипало глаза, и он быстро заморгал, а потом боль прорвалась наружу потоком жгучих слез, хлынувших по его щекам. Раскачиваясь взад-вперед, Брент прижимал к груди жеребенка, поражаясь захлестнувшим его эмоциям. Он растирал жеребенка, прикрывая его своим телом от дождя. Жеребенок брыкался всеми четырьмя ножками, и его грудь часто поднималась и опускалась. Чистая, захватывающая дух любовь ко всему сущему в мире охватила Брента, и он рассмеялся от счастья. Все потери, вся боль и печаль, которые пережили они с Энни, внезапно забылись перед лицом этой новой жизни. Брент вдруг понял, что ему нужна эта лошадка, он хочет видеть, как она растет, как Энни и Келли тренируют ее. Последние несколько месяцев Брент наблюдал, как Келли учила девочку проявлять терпение к лошадям, и показывала ей, что многого можно добиться добротой и доверием к животному. Она и Бренту внушала то же самое, но он был слишком глуп и не оценил того, что Келли дала и ему, и Энни, и теперь пора честно признаться в этом. Иногда утрата невосполнима, и от этого Бренту не удалось уберечь Энни. Очевидно, Келли это понимала, а ему, чтобы усвоить этот урок, пришлось помочь жеребенку войти в мир. Брент намеревался вычеркнуть Келли и лошадей из их с Энни жизни, и это было бы самой большой его ошибкой, но он надеялся, что все еще можно исправить.

Возглас отчаяния отвлек его от размышлений. Келли склонилась над Красавицей, которая не шевелилась после рождения жеребенка. Брент растерялся, не зная, чем еще помочь ей. Укрепив фонарь на ветке дерева, Келли направила луч света на неподвижную лошадь. Мокрая блузка прилипла к телу Келли, но она не замечала ни этого, ни поливавшего ее холодного дождя. Брент видел, как Келли толкала и понукала молодую кобылу, побуждая ее подняться на ноги, но, как она ни старалась, у лошади хватило сил только приподнять голову. Радость Брента померкла. Он испугался, что они потеряют еще одно животное, но в этот момент жеребенок подпрыгнул у него на руках, и Брент, прижав его к груди, снова растер малыша грубой курткой Келли.

— И с тобой, и с твоей мамой все будет хорошо, — тихо сказал он. Ему казалось, что стоит произнести вслух эти слова, и все обойдется. Сквозь ветви ольховых и кедровых деревьев, росших вдоль берега, Брент заметил в темноте какое-то движение вверх по течению ручья, и тут же свет фар скользнул и замер на склоне. — Почти вовремя, — буркнул Брент с облегчением, когда Стив опустился на колени возле Келли, положив рядом сложенные одеяла.

Вслед за Стивом с пригорка спустился пожилой высокий мужчина с фонарем в одной руке и медицинской сумкой в другой. Келли вкратце рассказала им о том, что произошло, но позади шумел ручей, в деревьях завывал ветер, лил холодный дождь, и Брент пропустил большую часть их разговора. Мужчина, приехавший со Стивом, взялся за дело. Он отдавал отрывистые приказания Келли и Стиву, а Брент, затаив дыхание, со страхом смотрел, как они втроем поднимали лошадь на ноги, и сочувствовал бедной Красавице, которую, с его точки зрения, следовало приласкать после того, что она перенесла. Но поскольку лошадь так и не встала, Брент понял, что сейчас нежность ни к чему. Пару раз Красавица приподнималась, но потом снова ложилась. Келли и мужчины шлепали лошадь, кричали на нее, и в конце концов, к общему ликованию, Красавица, пошатываясь, встала и, опустив голову, замерла на дрожащих ногах.

Стив накинул на лошадь теплое одеяло, а второй мужчина быстро направился к Бренту, который вдруг осознал, что до сих пор сидит в грязи.

— Вы, видимо, ветеринар, — сказал Брент, когда седой мужчина опустился на колени.

— Док Хансен, — представился тот, ощупывая ноги жеребенка.

— Очень любезно, что вы появились, когда вся трудная работа уже сделана, — заметил Брент, передавая малыша ветеринару.

— С этими животными просто наказание. — Усмехнувшись, Хансен поставил жеребенка на длинные тонкие ножки. — Они все норовят сделать по-своему. Но, похоже, вы прекрасно справились без меня.

— Чудесный вид, горожанин. — Стоя возле лошади, Стив иронически оглядел поднявшегося Брента, и тот впервые задумался, как ему добираться домой, не испачкав обивку автомобиля. — Давайте я отнесу жеребенка в конюшню. С вас, пожалуй, хватит на один вечер.

— Спасибо, ковбой, но я закончу то, что начал.

— Ладно, — кивнул Стив, обменявшись с Брентом пристальным взглядом, и пошел к Келли, чтобы заставить ослабевшую лошадь подняться с отмели на дорожку.

Провожая взглядом Келли, даже не оглянувшуюся, Брент поклялся себе, что она уходит от него последний раз.

— Хорошая девочка. — Окончив осмотр, ветеринар поднялся с колен.

— С ней все будет в порядке? — Брент смотрел на жеребенка, неуклюже стоявшего на невероятно длинных ногах.

— Я наблюдаю за животными в Сомон-Крик еще с тех пор, когда Келли не было на свете. Эта маленькая кобылка просто великолепна. Отнесите ее в конюшню к матери.

Взяв на руки лягающуюся малышку, Брент вслед за Келли и Стивом осторожно пошел к конюшне по раскисшей, грязной тропе. Келли и ее конюший торопливо готовили стойло, и вскоре Красавица уже стояла на свежей мягкой подстилке из опилок. Брент, все еще державший жеребенка, вдруг почувствовал, что ему не хочется расставаться со своей ношей, но все же поставил малыша рядом с Красавицей. Через несколько минут малышка повернулась к людям задом и, помахивая хвостом, присосалась к матери.

— Подвиньтесь, ребята, у нас еще один посетитель.

Брент онемел от удивления, увидев Стива с Энни на руках. Девочка была в огромном желтом дождевике. Стив опустил ее на пол, и Брент отодвинулся, чтобы дочь могла заглянуть в стойло.

— Как она прекрасна! — прошептала Энни, глядя на лошадку, и взяла отца за руку.

— Прекрасна, — согласился Брент, нежно сжав руку дочери.

Несколько минут они наблюдали, как сосет жеребенок. Энни зевнула. Брент не знал, как ему поступить. Он понимал, что должен отвезти дочь домой, но до отъезда хотел поговорить с Келли.

— Разрешите проводить вас в дом, мисс Логан? — Стив шутливо поклонился Энни. — Мне кажется, у вашего папы здесь есть еще кое-какие дела. — Бросив на Брента быстрый выразительный взгляд, он протянул Энни руку.

Брент слегка кивнул в ответ на вопросительный взгляд дочери, и Стив, снова взяв Энни на руки, накинул ей на голову капюшон.

Брент чуть приблизился к Келли, но она этого не заметила, с упоением наблюдая за парочкой в стойле. «Интересно, — подумал Брент, — что она сделает, если я сейчас возьму ее за руку? Скорее всего даст пощечину». Им обязательно нужно было поговорить, однако Брент стоял возле Келли и слушал ее беседу с Хансеном. Наконец доктор стал укладывать в сумку инструменты, но Брент не успел воспользоваться моментом, потому что вернулся Стив.

— Похоже, вам не мешает переодеться. — Ковбой протянул Бренту чистую одежду.

— Спасибо. — Взглянув на свой костюм, Брент поморщился, а затем с благодарной улыбкой взял джинсы и свитер.

— Не забудьте, вы собирались закончить то, что начали здесь, — напомнил Стив.

— Поверьте, — ответил Брент, — я все понял.

— Если нет, мы можем немного потолковать за конюшней.

Брент почувствовал расположение к конюшему. В другое время он посмеялся бы над прозрачными намеками Стива, но сейчас он радовался, что у Келли есть такие преданные друзья, и надеялся снова оказаться в их числе. Быстро пройдя в кладовую, Брент переоделся. Джинсы оказались немного длинноваты, но свитер вполне подошел по размеру, а главное, все было сухим. Свой испачканный костюм Брент сунул в мусорный бак. Даже если бы костюм удалось отчистить, Брент сомневался, что когда-нибудь снова наденет его. Вернувшись в конюшню, Брент заметил, что Стив ушел, а ветеринар уже был у двери. Келли, помахав ему на прощание, взглянула на Брента и снова повернулась к лошадям.