Вот те на! Антон даже подвинулся вместе с креслом. Он вспомнил сон Матрёны, где она считала, что в виде большой мухи ей привиделся Нечто. Идём дальше!
«Они направляли потоки (вселенского) закона (чтобы те) слились».
Он заполнил два обращённых друг к другу (мира), как свет неба.
(Едва) родившись, силой духа ты охватил (весь мир).
Ты стал отцом богов, хоть ты и есть (их) сын.
Прямым текстом, однако. Или ему уже везде мерещится, кажется, что весь мир говорит только о них двоих? Но вот это точно про них! Или для них:
Не напрасно старание, которому содействуют боги.
Мы вдвоём выстоим в любых сражениях.
Мы победим здесь в состязании с сотней ловушек,
Если объединимся в пару, устремлённую к одной цели.
Конечно, они победят. Или не стоило и замахиваться. Антон хмыкнул – если с ними бог! О, а вот и про Седого нашлось. Да как точно!
Тот, кого лелеют две одинаково сильные (руки),
Пара, живущая вместе в общем лоне…
Ночью, как и днём, седой (вновь) родился юным,
Двигаясь, не старея, сквозь многие людские поколения.
Та-ак… Лучше бы не читал Ригведу… Это ж он, получается, с тех времён путешествует! И там засветился герой, в эпос попал. А что же он им-то рассказывал: каторжник, из тюрьмы убежал. Да, убежал, только не сказал – когда.
Да будет истинным ваш закон, о две половины вселенной!
Вступитесь за нас хорошенько на великую удачу!
Вступимся, мы обязательно вступимся! Вот только разберёмся сами с собой… И с Силами заодно. И – он полистал книгу, пробежался по строкам ещё раз – это всё? Получается, Ригведа почти ничего не дала, только Седого засветила. Про слияние они уже и сами поняли. Что же тогда подразумевал хитрюга Седой? О чём, находящемся здесь, он знает? Может, тетрадь?
Тетрадь хранилась в сейфе. Иногда Антон поглядывал на неё, чтобы убедиться, что она до сих пор не изменилась. Значит, привязанный к ней неведомый артефакт ещё далеко. Или вообще заблудился и не найдёт путь до Земли. Последний раз он открывал её, когда готовил материал для книги. В ней всё было по-прежнему: руны всё так же непонятны и ни на что не похожи. Может быть, это вообще шрифт какой-то погибшей цивилизации? Кто ж его теперь разберёт? Чёрный достал тетрадку, положил на стол, пролистал и убрал на место. Ничего не изменилось – он по-прежнему её не понимал.
Ещё была книга, учебное пособие по хронологии стран мира. Её когда-то послал Чёрному лично Седой, передал через Мишу с наставлениями обязательно её изучить. Антон изучил, в своё время выучил почти наизусть и так и не понял – зачем. Применения для неё в его области действий не было. Он пролистал книжку ещё раз и тоже отложил. Новых идей не было.
– Тук-тук! – В кабинет поскреблась Матрёна. – Что мы нашли?
– Ничего, – буркнул Чёрный, отодвигая скользящую дверь. – Ничего, чего бы не знали раньше. Или почти ничего.
– А думаешь что? – Она примостилась на широкой ручке кресла и оттуда смотрела на Чёрного свысока.
– Думаю, что, куда ни глянь, нас окружает куча знаков. Причём во всём и везде идёт образ Кали. Я не знаю, как это должно действовать, и должно ли вообще. Но ведь факт!
– И что?
– Помнишь кино про Калиостро?
– «Формула любви»?
– Да.
– Помню. Хороший фильм.
– Да, так вот, последняя сцена, где они позируют художнику. Там Мария сидит, а потом Калиостро.
– Да, они рядом сидят. И что?
– Если читать их имена по рисунку, получится КАЛИостро – МАария. КАЛИ – МА!
– Точно! – подскочила Матрёша и снова уселась на место.
– Ещё я постоянно натыкаюсь на языковые формы, в которых встречается КАЛИ, кажется, что в русском языке их в разы больше, чем в остальных. Куда ни кинь! Препод твой – помнишь? – пострадал от КАЛИя, я в прошлом воплощении назвал себя КАЛИостро, мой город – КАЛИнинград, нашего уважаемого всезнайку зовут КАЛИна. И даже в 2012 году нас ждёт апоКАЛИпсис!
– Это я понимаю, – отозвалась Матрёна, – и что?
– Получается, имена важны, важно любое именование. Если так рассуждать, то не зря я тогда назвался Александр Калиостро, и ты тоже не просто так стала Серафиной Калиостро. Серафина – это «горение огня»! На древнееврейском.
– Слушай, а помнишь, ты всегда отрицал, что ты Бальзамо? А может, ты был Бальзамо, пока был человек, а когда стал Калиостро – то уже нет? Я понятно сказала?
– Да. Да, это так и было.
– Вот, вспомнили! Это же ключ?
– Ключ. Ключей так много, что я не знаю, за что хвататься. Кажется, всё заодно, даже мода! Как только рождается Брюс, в моде оказываются шляпы треугольной формы – треуголки. По легенде, они пришли от моряков. Их носили и мужчины и женщины без разбору, различались только фасоны. Но умирает Калиостро, и мода тут же сходит на нет: появляется Наполеон, вся Европа дружно переходит на двухуголки! Такая вот ерунда.
– Да, загадочно. – Матрёша сморщила нос, повертелась, но больше ничего не придумала.
– Я ещё посижу, ладно?
– Угу, сиди. – Она тихо выскользнула за дверь.
Долго раздумывать ему не пришлось – телефон заорал, извещая о получении sms. От Аристы! Чёрный открыл текст. Сообщение было коротким: «Я тебя люблю. Всё». Ну вот, ещё одна, хоть коллекцию собирай! Интересно, написала бы это Лиза, если бы её хозяева не догадывались, кто он такой? И мысли Антона приняли совершенно другое направление.
Когда он оторвался от размышлений, была уже глубокая ночь. Он осторожно прошёл в спальню. Матрёна как легла на нерасстеленную кровать прямо в одежде, так и заснула, свернувшись калачиком. Антон аккуратно, чтобы не разбудить, пристроился рядом и моментально уснул.
Матрёша села в кровати и какое-то время оглядывалась, пытаясь понять, где она находится. Осмотрела комнату, увидела Чёрного, вспомнила. Потом тихонько тронула его за плечо:
– Кажется, голос опять был.
– И что голос? – сонно поинтересовался Антон, приоткрывая один глаз.
– «Кали. Вы Кали. Дом Кали. Вы целое. Ещё чуть-чуть. Какие милые». Я оттого проснулась.
– Чей голосок-то, наш?
– Наш.
– И так и говорил – Кали?
– Ага.
– Невероятно. Сколько времени?
– Девять утра. Мы шесть часов спали.
– Ну что, будем вставать?
– Будем. Мне ещё надо бы поучиться.
Чтобы не мешать девушке, Антон удалился в библиотеку, но взяться за работу не удалось.
«Тук-тук», – ожила аська. Он взглянул на экран КПК и чуть не уронил наладонник – вызывала Ариста.
– Привет. – Он озадаченно размышлял, как следует себя вести после её послания.
– Привет. Нужно поговорить.
– Что-то случилось? – Он немного опасался, что она решила более настойчиво выяснить отношения.
– Что-то случается постоянно. Мысли приходят, что всё вокруг словно кем-то подстроено, мир начал игру за меня. А я не хочу думать ни о ком, кроме себя.
«Уфф. – Антон перевёл дух. – Значит, разборов отношений не будет. Тогда можно и побеседовать, посмотреть, что она готова сказать теперь».
– На деле так и выходит. Здоровый эгоизм – залог большого успеха. Но я одно скажу: все вышли из сумрака. Теперь мне достоверно понятно, почему меня никогда никто не понимал и почему я сама никогда не понимала людей. Они выражаются кратко, мелочно и по-дурацки. Пытаясь казаться выше и масштабней, чем есть на самом деле. Не видя, насколько они смешны. Но если им нравится в это верить, то пускай это происходит подальше от меня.
– Ты как слепой котёнок, думающий, что он грозный лев, – осадил её Чёрный. – До сих пор думающий! Лиза, скромнее надо быть. Даже при таких покровителях.
