– Что ты имеешь в виду – расплывчата?

– Не сформулирована, как будто очень сложный и большой клубок, то есть о чём там, ты примерно представляешь, а как и что – не понимаешь. Понял?

– Нет.

– Я вытащила этот клубок и вижу, что там есть часть более-менее мне понятная, а остальную я как-то чувствую, но не могу перевести в слова. Понимаешь?

– Нет. Почему не можешь?

– Например, что-то мешает. Или рано знать эти подробности. Представь, если я чётко пойму, что и как будет, первым делом я что сделаю? Правильно. Расскажу тебе! Про Нечто. Это будет нарушением. Нельзя точно знать, будет или нет контакт с ним, он непредсказуем.

– Понял.

– Каждое слово его весомо и корректирует наши действия.

– Знал бы – всё равно не поверил.

– Кто возьмёт на себя ответственность? Вот нам и дали намёк, что возможность есть и она велика. Понимаешь?

– Да. Это понято.

– Так теперь-то ты веришь в эту возможность?

– Так же, как и раньше.

– Не веришь, значит.

– Нет, я всегда верю. Но раз в неделю есть сомнения. Как в анекдоте: пятьдесят на пятьдесят – либо увижу, либо нет.

– Нет, вероятность гораздо больше. Не забывай.

Вот так всегда – пара штрихов к картине, одна чёрточка или ещё какая мелкая деталь, а сколько на неё ушло. Времени, сил, да просто электроэнергии. Чёрный усмехнулся при этой мысли – в показаниях электросчётчика ценность контакта ещё никто не измерял.

Только через два дня Антон вернулся к обычному состоянию духа, вновь ощутил, что всё ещё принадлежит этому миру, мир его покуда не отпустил. Он вздохнул, поцокал языком, и они с Матрёной с удвоенным рвением принялись разыскивать следы Калиостро. Антон был уверен, что этот поиск должен привести их к Нечто. Если сущность воплощалась в существе с определённым набором свойств и черт характера, значит, это было для неё наиболее адекватным состоянием. Значит, в следующий раз можно ожидать чего-то похожего, хотя бы в основных чертах.

– Вот, погляди. – На этот раз Night укатила в какую-то свою бизнес-командировку, а Матрёна всё-таки доехала до Антона, они сидели на пушистом ковре, гладили блаженствующего кота и разбирали записи. – Сохранилась копия записки Калиостро, снятая в Ватикане. В ней даётся описание процесса «регенерации», или возвращения молодости: «…приняв две крупицы этого снадобья, человек теряет сознание и дар речи на целых три дня, в течение которых он часто испытывает судороги, конвульсии и на теле его выступает испарина. Очнувшись от этого состояния, в котором он, впрочем, не испытывает ни малейшей боли, на тридцать шестой день он принимает третью и последнюю крупицу, после чего впадает в глубокий и спокойный сон. Во время сна с него слезает кожа, выпадают зубы и волосы. Все они вырастают снова в течение нескольких часов. Утром сорокового дня пациент покидает помещение, став новым человеком…»

– Интересно. Стоит подумать.

– Только подумать? Я, грешным делом, вспомнила про твои состояния. Может, ты уже бессмертный? – Матрёша картинно округлила глаза.

– А помнишь, я рассказывал, как Миша орал в телефон? – не в тему спросил Антон.

– Конечно.

– Значит, ему Властелины сказали всё. А потом поприкрыли. – Он задумчиво чесал кота за ухом. Граф громко мурлыкал.

– Думаю, не всё.

– Многое.

– Ну да, это как я тогда вспомнила почти всё, когда у тебя шок был. – Матрёша передёрнула плечами. Воспоминания были не из приятных.

– Ну что, про Калиостро есть ещё чего? – Антон отстал от кота.

– «Щеголял перстнями, украшенными редкими драгоценными камнями. Называл их «безделицами» и давал понять, что они – собственного производства», – прочла очередную цитату Матрёна.

– О как!

– Ага, прям как ты. – Она хихикнула.

– Это я как он, – ворчливо возразил Чёрный.

– Это уже мелочи. Могу я тебе комплимент сделать? «Он стал вести в Лондоне роскошную жизнь и усердно занимался благотворительностью».

– Что-то берёзкой потянуло… – Он сделал вид, что принюхивается.

– Распаренной? – подхватила Матрёна.

– Ага, как в парной. Наверно, скоро жарковато будет!

– Да нам тут и так не холодно.

– Ну да, кто там намекал, что уже теплее?

– Кому теплее, а кому и пятки жжёт.

– Так у них мерки другие.

– Помню-помню, всё относительно, это и есть Великий Закон! – расхохоталась Матрёша.

– Не смейся, это действительно так. Просто мы не можем представить такого вот равновесия.

– Смотри дальше. – Девушка перелистнула страницу. – «Что же касается титула графа, то можно сказать только, что ни в одном из европейских геральдических атласов герб графов Калиостро не был обнаружен». Ещё. «Ибо «кальостро» на юге Италии зовётся горячий ветер, дующий из Африки. Ему нужно пространство – весь мир! И будьте уверены, этот ветер согреет многих».

– Вот! Значение слова всё-таки есть!

– У меня совершенно безумная мысль: а что, если Калиостро, пройдя во времени, подарил тебе в будущем один из своих перстней?

– Это как? Технологически? – фыркнул Антон.

– Ну, будучи Калиостро, он переместился в будущее. И подарил или отдал тебе один из своих перстней.

– То есть сделал кольцо за меня? Так?

– Ну да. Ты же не присутствовал при всём процессе. Может, он сделал что-то с памятью твоего литейщика, а сам его сделал?

– Ты не понимаешь, о чём говоришь. – Чёрного возмутила мысль, что его кольцо ему подбросил кто-то другой, пусть даже такой загадочный человек, как граф Калиостро.

– Да понимаю я, просто объяснить не могу нормально. Он отдал тебе в будущем своё кольцо, а сделал так, чтобы ты был уверен, что сделал его сам. Короче, бред. Но кольцо же у тебя всё равно от Нечто. Правильно?

– Как ты сейчас сказала, с подачи.

– Ага, как Седой мне во сне ключи подавал. – Девушка мечтательно улыбнулась.

– Эй, ты никак по нему соскучилась, – не преминул подколоть её Антон.

– Нашёл, по кому мне скучать! Прямо такой подарок, – отбрила Матрёна.

– А у меня эталона для подражания, кроме Седого и Брюса, нет! – заявил Чёрный.

– А Калиостро?

– Нет, скорее уж Седой. А представь, тут Нечто выходит из тени и ка-ак!.. – Чёрный поднял кулак, показывая, как именно проявит себя Нечто.

– Да, а мы что, его тень ищем? – Матрёша со смехом заглянула под кровать, проверяя, нет ли там лишней тени. Тени не было, только сверкнули глаза затаившегося в засаде Графа.

– Нет, это я говорю, что, может, он себя ещё не проявил, но вот выйдет из тени, и мы точно поймём, что это он, – скучным голосом принялся пояснять Чёрный.

– Тогда в чём его действия должны проявляться?

– Не знаю. – Он развёл руками. – Вон у меня кольцо опять помутнело. Может, оно?

Рука Антона опустилась почти под кровать, кот прыгнул. Он вцепился передними лапами и зубами в руку с кольцом и начал драть её задними. При этом Граф не выпускал когтей и прихватывал несильно, демонстрируя, что он просто решил поиграть.

– Это оно! – завопила Матрёна и бросилась тискать кота.

Антон смеялся.

В этот бизнес-центр пройти не просто – бдительные секьюрити не пропустят человека с улицы, если о его ожидаемом визите нет предварительной записи в их журнале учёта посетителей. Придётся гостю звонить нужному человеку и дожидаться в холле, пока его встретят и проведут. Но двоих гостей в строгих деловых костюмах препятствия не остановили. То ли их внешний вид снял любые вопросы, то ли охрана их попросту не заметила – два человека спокойно прошли мимо поста и вошли в лифт.

На шестом этаже они покинули кабинку лифта, прошли по коридору, разглядывая названия фирм. Обнаружив нужный отсек, разделились и поодиночке прогулялись по всем отделам, как будто кого-то искали. Никто не поднял глаз при их входе, ни одного вопроса не прозвучало. Гости прошли коридор до конца, встретились, важно кивнули один другому и без стука открыли самую последнюю дверь.

Человек, которого коллеги Night попросту именовали боссом, а он делал вид, что об этом не знает, был на месте. Его кабинет завершал ответвление коридора, которое полностью занимала организация, – он располагался в торце. В хорошие минуты босс шутил, что держит все отделы в своих руках: по правой стене – в правой, а по левой – в левой. Он не был ретроградом, этот ещё довольно молодой человек со спортивной фигурой и демократично отпущенными волосами. Он любил скорость и риск, в редкое свободное время скорее предпочитал забраться за штурвал своего спортивного самолёта или в седло мотоцикла, чем завалиться в модный ресторан и устроить бессмысленный пышный кутёж. Он даже иногда играл на гитаре. Сейчас этот человек учтиво приветствовал посетителей, старательно припоминая, кто это такие и когда он успел назначить им приём.