— Куда собрался? Забыл уже про здешние дороги? Отобьешься от отряда — потом собакам тебя долго искать.

— Но это же рядом! — пытался возражать юнец, однако никто его не слушал.

Через две минуты компания вышла на очередное перекрестье тропинок, где новопсы прижали к земле самого слабого из убегавших риттелей. Как егерь и предполагал по голосу, это оказалась молоденькая, едва созревшая самочка — года три-четыре, не больше. Густой шелковистый мех подтверждал это, как и почти человеческие пропорции тела — чем старше риттель, тем больше вытягиваются его ступни, и сильнее срастаются пальцы на руках, превращаясь в подушечки передних лап. У самок при этом еще и расширяется таз, позволяя вынашивать и рожать до десятка детенышей в одном помете. На втором десятке лет «кролики» внешне почти не отличаются от животных, из которых их вывели. Мяса, конечно, в такой добыче больше, но удовольствие уже не то. А вот юные ушастики, если не считать мордочки, шерсти и почти незаметного хвостика, вполне могли сойти за людей, правда маленьких. Как эта девчонка, что лежала на траве, дрожа от ужаса…

И понятно, что внешняя схожесть производила большое впечатление на молодых охотников. Род с улыбкой смотрел на Смальти, который, проворно связав пленнице руки, крутил ее перед собой, осматривая со всех сторон, время от времени колол коротким ножом, глядя, как она извивается. Мальчишка явно опьянел от власти, свободы нести боль и смерть… Постепенно простое покалывание перешло в аккуратные надрезы на мягкой шкурке, красные линии подчеркнули зеленоватую шерсть… Всхлипывания «крольчихи» сменились визгом…

«Наш клиент, — удовлетворенно отметил егерь, — он уже не сможет отказаться от такого развлечения… Если, конечно, не возвысится и не получит возможность пытать людей, это еще интереснее… Но вряд ли, недостаточно серьезен и решителен, чтобы сделать карьеру при дворе или у магов».

— Слишком не увлекайся, — предупредил племянника Род. — Еще наиграешься с другими. А если сейчас с ней задержишься, то двух оставшихся уже не догоним. Сам прирежешь, или показать тебе, как это делается?

— Ну дядя, это же моя первая добыча! — возмутился Смальти. — Дай нормально оттянуться! Мы сюда приехали расслабиться или по лесам бегать? Поймаем потом еще крольчатины, никуда она не денется!

Род бросил взгляд на Хона. Тот едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Мне все равно». Мнения егеря, понятное дело, никто не спросил.

— Ладно, — смилостивился старший, — даю полчаса.

Он демонстративно постучал по часам темпларийского производства.

— И чтоб потом не выпрашивал еще минутку! Развлекайся как хочешь, но через полчаса тут должна висеть разделанная тушка, чтобы мы могли продолжить охоту.

Лицо молодого человека расцвело от радости.

— Спасибо, дядя! Я управлюсь, увидишь!

И тут же покраснел…

— А можно мне с ней… это… ну… отойти… чтоб вы не смотрели?

Егерь с Родом дружно рассмеялись.

— Поиметь решил? Да не строй из себя девицу, что я, не понимаю? Сам, бывало, по молодости… И отпустил бы, но это же Поля… Без егеря и собак — ни шагу, сам понимаешь. Так что давай ее прямо тут, все взрослые, видели и не такое.

Юноша замялся. Повернувшись к добыче, неловким движением приподнял ее за таз, уперев мордочкой в траву. Та не сопротивлялась, даже сама подставила упругий мохнатый задик и вильнула хвостиком. В ней все еще теплилась надежда, что если дать охотнику желаемое удовольствие, то… Может, не отпустят, но по крайней мере убьют быстро, без мучений. Но Смальти вдруг застегнул ширинку и отвернулся.

— Я… не… лучше в другой раз тогда…

— Как хочешь, — немного разочарованно пожал плечами Род. — Тогда бери нож, и за работу.

Тут Владрон понял, что надо вмешаться.

— В принципе, если парень так хочет остаться наедине, то мы можем убить одним ударом двух зайцев… то есть в нашем случае, кроликов. Если он твердо пообещает не трогаться с места, что бы не случилось, то мы сможем его найти на обратном пути. А сами за это время как раз догоним двух оставшихся, и вернемся с собаками по собственным следам.

— Это точно безопасно? — с сомнением спросил Род. — Уверен, что потом сможем его найти?

— Конечно. Я уже несколько раз проделывал с новопсами этот фокус. И вещи оставлял, и людей — всегда потом находили без проблем, если они только не меняли положение. А Смальти же не дурак, чтобы уходить, верно я говорю?

Юнец усиленно закивал, с благодарностью глядя на егеря. Перспектива на пару часов остаться наедине с красивой добычей полностью заворожила его. Он явно уже строил всякие неприличные фантазии, что можно будет сотворить за это время… Остальные тоже не были против.

— Вот и договорились, — кивнул Владрон. — Я оставлю с тобой одного пса на всякий случай, хотя вряд ли он понадобится — в Полях нет никаких опасностей… кроме нас самих, конечно. Вперед, соларии, от нас вот-вот смоются еще минимум две тушки!

И подав знак Проглоту, который отозвался бодрым лаем, заступая на пост, егерь первым пошел по тропинке. Хон бесшумно следовал за ним. Выслушав от племянника пожелание удачи, к компании присоединился и Род.

Вторую жертву они настигли минут через пятнадцать. Похоже, она уже успела отдохнуть, потому что, заметив выходящих из кустов охотников, попыталась снова броситься наутек. Но ей не повезло дважды — во-первых, среди преследователей на сей раз не было неопытного юнца и они сумели подобраться достаточно близко, во-вторых, прямо перед ней было почти полсотни шагов открытого пространства. Да и с цветом шкурки не повезло — розовый цвет слишком заметен на зеленой траве. Так что у этого риттеля не было ни единого шанса. Уже на втором прыжке его настигли две стрелы — Владрон поразил лапу, а Род — живот беглеца. Испустив полный боли и ужаса вскрик, добыча неуклюже упала на бок. Она еще пыталась ползти, но мешала стрела в животе, цепляясь оперением за траву и причиняя при каждом движении новую боль. Вскоре мохнатый комочек перестал дергаться, поджав лапы к телу и лишь изредка издавая глухой стон.

— Странно, — как бы про себя пробормотал егерь, подойдя к подранку и осмотрев его, — опять самка.

Однако Хон его прекрасно расслышал.

— А что в этом странного?

— Самцы менее выносливы. Тот, с черной шкуркой, которого мы видели, должен был сломаться первым, или, по крайней мере, раньше этой. А тут уже две девки выдохлись, а его даже не видно… Неужели ушастые новую породу у себя вывели?

— Так может они раньше разделились? — логично предположил Хон. — Самки бежали прямо, а черныш свернул куда-нибудь?

— Да нет… — покачал головой егерь. — Если бы след разделился, собаки бы меня предупредили. Но тут шла именно пара, вместе до конца. А потом самец побежал дальше, один.

Род выпрямился, держа в руке отрезанное розовое ушко.

— Что-то не нравится мне сегодняшняя охота. Добычи мало, да и удовольствие не то — сильно за пацана волнуюсь. Предлагаю вернуться, он там наверно уже наигрался. А завтра выйдем снова, уже всерьез.

Владрон развел руками.

— Я человек подневольный. Как скажете.

— Я не против, — коротко ответил черноволосый.

— Вот и ладно, — довольно проворчал старший охотник, наклоняясь над самкой, чтобы добить. Но в этот момент до ушей всех троих долетел крик.

Почти ничего человеческого не осталось в этом вопле страдания и агонии, который резко оборвался, словно орущему заткнули рот. И, тем не менее, испустило его явно человеческое горло. Испустило на пределе сил, потому что даже здоровой глотке молодого мужчины трудно издать такой звук, чтобы его было слышно в лесу почти за милю. Кричал Смальти.

Осознав это, Род едва не выронил нож. А затем, с искаженным лицом и неожиданной для зрелого человека прытью, ринулся на голос. Несколько секунд егерь молча стоял на месте, пытаясь понять, что происходит. Затем пустил новопсов по следу старого и привычного клиента, решив, что мальчишка все же менее важен. Нет, ну какой идиот, ведь далеко не в первый раз на охоте! Бежать в Полях на звук, не взяв с собой ни одной собаки — это ж как надо было потерять голову! Хорошо хоть, Хон не стал создавать проблем и столь же спокойно пристроился сзади, будто ничего и не случилось.