Собственная квартира не казалась ей больше личной собственностью. Буквально все напоминало в ней об Адаме. Он любил отдыхать на диване, а работать предпочитал в ее импровизированном офисе, уединившись там со своим компьютером. А сколько еще было заведений в Чикаго, которые она теперь ассоциировала только с ним. И зачем надо было ехать в далекую Алабаму, чтобы навеки отказаться от мест, где они познакомились и были счастливы?

Ответ напрашивался сам собой: ехать никуда не надо. По крайней мере, за себя она решила это твердо и бесповоротно.

Она окончательно усвоила одну прописную истину: она нигде не сможет быть счастлива, если ее увезут из родных ей мест. Переезд уничтожит все радостные перспективы на счастливую семейную жизнь с Адамом. Он сломает судьбу им обоим.

Она обошла свой офис, оборудованный в гостевой спальне, и упаковала купленные недавно кулинарные книги, справочники по домоводству и все распечатанные из Интернета статьи на аналогичные темы.

Когда уборка была практически закончена, Джессика отправилась в ванную, чтобы принять душ. Тяжелые предчувствия и нервозность не отступали. Полотенце все еще пахло любимый одеколоном Адама, а его зубная щетка лежала на раковине рядом с ее.

Она включила воду и долго не вставала под душ, пока стены не покрылись испариной. А под горячими струями не сдержалась и горько расплакалась.

Адама неотступно преследовала лишь одна надоедливая мысль: где-то должна была обнаружиться вакансия для Джессики. К четвергу он практически отчаялся, надежды на успех не оставалось. Он отложил работу и позвонил ей домой. Голос ее был тихим и спокойным, словно не было никаких тревог. Но она сразу же сказала, что, как только он вернется в Чикаго, им предстоит обсудить несколько важных вопросов. Адам предложил безотлагательно обговорить их по телефону, но энтузиазма в голосе собеседницы не услышал. И с заверениями в любви повесил трубку.

В воскресенье он успел слетать в Чикаго на встречу с Гаррисоном Рейнольдсом и вернуться обратно. Разговор шел о конкретных продажах компанией своего оборудования на азиатско-тихоокеанском рынке сбыта. От Джессики эту поездку пришлось держать в секрете. Если поиски его не увенчаются успехом, то делиться с ней будет нечем.

Огорчать ее не входило в его планы.

Вместо ремонта дома достижениями недели стали: сорок четыре чашки крепкого кофе, непродолжительный сон и новая презентация, от успешной демонстрации которой всецело зависело его будущее.

До официальной сдачи отчета Адам встретился с Остерсоном, чтобы ознакомить его с материалами. Шеф долго качал головой, не в силах поверить, что ход, придуманный Адамом, был возможен.

— Предложение разумное. Но я должен тебя предостеречь. Одна досадная ошибка, и на твоей карьере можно будет ставить крест.

Именно сейчас своя репутация волновала Адама меньше всего.

— Сейчас речь не об этом.

Теперь на повестке дня основным вопросом был разговор с Арти Будлесменом. Адаму предстояло убедить его, что продажа компании была не самым выгодным для него делом. Он намеревался сыграть на чувствах руководителя, вложившего в свое предприятие не только деньги, но и душу. Выслушав его и задав ряд вопросов, Арти согласился.

Следующей и не менее важной стороной делового треугольника была компания «Джей Си Эн», непосредственный инициатор укрупнения и модернизации. Встреча с ней по предварительной договоренности Остерсона была назначена на четверг в Сан-Хосе. На нее специально были вызваны все руководители основных подразделений компании.

Презентация оказалась самой яркой и убедительной за всю профессиональную карьеру Адама.

Чтобы наглядно показать, каких значительных успехов добилась компания Джессики на азиатско-тихоокеанском рынке, привел цифры реальных продаж.

«Джей Си Эн» в течение последних пяти лет всячески пыталась монополизировать эту область производства, захватив и рынки сбыта. Но, к ее великому сожалению, основной соперник в лице корейской фирмы прочно удерживал лидирующее положение, успешно справляясь с конкуренцией. Поскольку компания Джессики была небольшой и не представляла серьезной угрозы для корейцев, то ей удалось найти свою нишу, выгодно сбывая товар.

Чего «Джей Си Эн» достигнуть не смогла.

Здравого смысла в укрупнении «Джей Си Эн» не было. Они могли позволить себе купить значительный процент акций компании Джессики и дать ей возможность по-прежнему успешно работать в регионе, на который не могли выйти сами. И только по прошествии нескольких лет объединение выглядело бы резонным.

После презентации состоялся званый ужин, на котором Адам по-прежнему продолжал убеждать собравшихся в целесообразности следования его советам и внимательно следил за тем, чтобы бокалы их не оставались пустыми. Обворожительная улыбка не сходила с его уст, и в конечном счете выбранная им тактика оказалась успешной.

После торжественного подписания договора, Остерсон попросил Адама задержаться в его кабинете.

— Тейлор, мне не приходилось раньше сталкиваться с подобными вещами. На моей памяти консультанты нашей компании никогда не пересматривали уже завершенных дел. И в связи с этим у меня возник только один вопрос: зачем тебе это понадобилось? Твой первый проект был надежным, перспективным и обоюдовыгодным. Серьезные деловые люди обычно не отказываются перед боем от верной и освоенной ими тактики.

Для серьезного разговора с шефом Адам был не в лучшей форме. Сказывались бессонные ночи и чрезмерное употребление кофеина. Он потер уставшие глаза и улыбнулся.

— Если предположения не верны и меня постигнет неудача, я отвечу за все сполна. Но в этот проект я вкладывал не только ум и холодный расчет, но и душу.

Остерсон лукаво прищурил глаза:

— Однажды неудача может оказаться роковой и последней в твоей карьере.

— Тогда о ней не стоит сокрушаться, — ответил Адам, направляясь к выходу. Он всегда относился к Остерсону с уважением, очевидно, настало время перемен.

Последнюю ночь в своем доме Адам провел без сна. Он ходил из комнаты в комнату, взгядываясь в пустоту, и гробовая тишина не навевала ему больше никаких фантастических грез, она вселяла ужас.

Казалось, весь мир погрузился в вечное безмолвие и только жизнерадостные сверчки стрекотали за окном.

Он упаковал вещи и на кухонном столе оставил все необходимые документы для агентов по недвижимости, которым в ближайшем будущем предстояло заняться продажей дома.

По дороге на кладбище он купил цветы. И не потому, что мать их любила. Она не была избалована ни цветами, ни заботой близких.

— Прости меня, мам, — тихо произнес Адам. Это было скорбным началом душевной беседы с усопшей.

Он положил букет цветов у могилы и закрыл глаза, восстанавливая в памяти черты родного лица.

Кругом царила мертвая тишина, но было нетрудно представить, что могла сейчас сказать ему мать.

«За что ты просишь у меня прощения? Наконец-то ты нашел свой собственный путь в жизни».

— Мам, но ты все равно будешь рядом? — чуть слышно прошептал Адам. И насторожился в ожидании ответа. Должно было последовать саркастическое замечание или экстравагантный вздох. Но до него донесся лишь далекий и жалобный крик козодоя.

Вылезать из постели в воскресенье утром совершенно не хотелось. Телефон надрывался, но Джессика на звонки не отвечала. Третий день она не выходила из дома и ни одного живого человека не видела. И желания общаться с кем бы то ни было не возникало.

Она снова и снова проговаривала про себя слова прощальной речи, которая заканчивалась печальным предложением:

— Я не могу выйти за тебя замуж, Адам.

Суженый должен был вернуться в Чикаго в понедельник, то есть в ее распоряжении было ровно двадцать четыре часа, чтобы изобрести наименее болезненный способ расставания с самым замечательным из мужчин.

Она собралась уже запереться в ванной, как в дверь неожиданно позвонили. Джессика оглядела свою заношенную футболку и, сочтя свой внешний вид непрезентабельным, решила не открывать.