— Конечно. Но пока давай молчать.

— Хорошо, если для тебя это важно. Но Марша — твоя клиентка, и все поймут в чем дело, как только появится моя статья.

Расти улыбнулся.

— Когда перед тобой не блестят его небесно-голубые глаза, он сразу становится ближе к клану преступников, не правда ли?

— Не болтай зря. Логан, конечно, весьма обаятельный мужчина, но мне-то что до этого? Хищники тоже обладают некоторой привлекательностью…

— Расти, это приехала Блейр? — послышался голос тети Джойс.

Потом последовал стук каблучков по паркету, и в прихожую пожаловала изящная пожилая леди с темными, без седины, волосами.

— Дорогая! Почему ты ее не приглашаешь в дом, Расти?

Тетка и племянница обнялись, и Блейр отдала тете цветы.

— Какие красивые. Но только зачем? — сказала Джойс.

— Я впервые прихожу в качестве гостьи к ужину, — заметила Блейр и подмигнула Расти.

— Да, мамочка, — сказал тот, обнимая мать. — Наша мишка-малышка подросла. Ты видишь, какой она у нас стала!

Блейр не нравилось, когда он называл ее прозвищем, на которое она откликалась в детстве. Расти говорил так только в присутствии родителей, чтобы поддразнить ее. Хороший и к тому же любимый брат, но иногда такой зануда…

— Пойдемте в гостиную. Там нас ждет отец, — сказала Джойс.

Они вошли в уютную комнату. Поль Холден сидел в любимом кожаном глубоком кресле и читал. Увидев Блейр, он улыбнулся и отложил газету в сторону.

— Вот пришла моя любимая журналистка. — Он не без труда поднялся с кресла. — Как ты, родная? — спросил дядюшка Поль, крепко обнимая девушку.

Блейр обожала дядюшку Поля. После гибели родителей они часто сидели рядом на диване, болтали или вместе смотрели телевизор. Когда дядюшка умиротворенно посмеивался, его выдающийся живот приходил в движение. Удивительно уютный человек.

Поль ухватил ее за щечку, как он делал с той давней маленькой девочкой. Шутливое прикосновение было приятным.

— Росита сказала, ужин ровно в восемь, — сказала тетя Джойс. — Поль, ухаживай — может, кто-то хочет выпить до ужина? — Тетя отправилась в кухню, забрав с собой цветы.

Поль пригладил гриву седых волос. Только цвет кожи выдавал его былую рыжеволосость. Он посмотрел на сына и сказал:

— Расти уже приготовился к ужину. Я, пожалуй, выпью бурбон, а ты, Блейр? Она равнодушно пожала плечами.

— Я бы рекомендовал тебе выпить ром, — вмешался Расти. — Он больше подходит к твоему новому имиджу.

— Что за новый имидж? — поинтересовался дядя.

— Я рассказала Расти о моем плане провести серьезное расследование по поводу поведения местного богатея, который принуждает молодых женщин к сожительству, — ответила Блейр. Она хотела придерживаться правды, умалчивая о роли брата в этом деле. — Расти, кажется, жалеет негодяя.

— Малышка, буду рад, если ты его не пощадишь.

— Так, дело, видимо, касается Логана Кавано, я правильно понял? — спросил Поль.

— Вы все знаете? — пораженно спросила дядюшку Блейр.

— Милая, Расти рассказал мне о твоих планах. Скажу тебе правду, меня немного беспокоит связанный с этим риск.

— Риск, почему?

Поль Холден немного замялся.

— Мне всегда не по себе, когда я вижу, как молоденькая журналистка начинает собирать факты против важного и влиятельного лица. — Он протянул ей наполненный бокал. — Выпьешь?

— Нет, только минеральную воду.

Поль кивнул и достал бутылку воды из холодильника, расположенного под баром.

— Вы говорите о риске, имея в виду вашу газету? — спросила Блейр. — Но я не собиралась отдавать материал вам. Или риск в другом? Сама по себе задумка опасна… Я имею в виду юридические последствия.

— Ну, — начал Расти, пытаясь говорить небрежным тоном, — все зависит от того, что ты напишешь, но любая солидная газета перед публикацией заставит юриста внимательно изучить статью. Я в этом уверен.

— Тогда при чем здесь риск? Или мне вообще не стоит связываться с этим делом?

Расти внимательно посмотрел на нее.

— Нет, стоит. И я уверен, что ты со всем справишься.

— Речь не о юридических проблемах, — продолжил Поль. — Мне претит обман во всех его проявлениях. Журналисты должны быть честными и откровенными. Иногда они не раскрывают источники информации, но средства, которыми пользуются, должны быть безукоризненны.

Блейр отпила глоток воды и потом ответила дяде.

— Безусловно, вы правы. Но если вы желаете знать точку зрения жертвы, значит, жертва должна быть. Вспомните Глорию Стейнем, она пошла работать в клуб «Плейбой» в Чикаго официанткой. Вот и мне придется быть предельно осторожной, чтобы добыть сведения, подтверждающие мою точку зрения.

— Мне все равно это не нравится, — продолжал настаивать Поль.

Блейр взглянула на Расти.

— Конечно, ей следует быть очень осторожной, — сказал тот. — Но я не вижу реальной опасности, отец. Блейр уже взрослая девушка…

— Может, я стар, но мне не нравится, когда молодой журналист в самом начале своего пути прибегает к хитростям. Иногда лучше начинать с малого, а потом уже переходить к более сложным задачам.

Блейр почувствовала себя ребенком, которого вызвали на ковер. Дядюшка Поль был с ней излишне мягок, но уж лучше бы прикрикнул, как иногда делал в собственной редакции. Тогда можно было бы угадать в его поведении некое профессиональное уважение.

— Дядя Поль, я не собираюсь писать ничего такого, что может создать проблемы для меня или для вас.

— Блейр, пойми, в данном случае я вовсе не думаю о себе. Журналист обязан докопаться до истины, а уж решать судьбу опуса… Для этого существуют редакторы.

Блейр так и не поняла — корит дядя или пытается подбодрить ее. И глубоко вздохнула.

— Давай спокойно все обсудим, — сказал Поль.

Юная леди поняла, что именно она, а не Расти, будет нести на себе бремя их общего заговора. Но рассчитывать надо на успех, а уж тут-то она явно кое-что выиграет. Блейр уселась на диван рядом с дядей.

— Я так понимаю, что ты все пока делаешь на свой страх и риск, — сказал дядя. — Но позволь дать небольшой совет старого издателя молодому начинающему газетчику. Может быть, он тебе будет на пользу.

— Конечно, дядя Поль. Вы же знаете, ваше мнение для меня…

— Сын сказал, что завтра у вас с Логаном Кавано состоится ланч. Значит, если имеет смысл с тобой говорить, то только сейчас. Начнем сначала. Я никогда не стану печатать статью, которая имеет целью намеренно подорвать репутацию человека. Я также не стану зря рисковать, чтобы против меня возбудили дело с обвинением в клевете, если только этого не требует объективная и юридически оправданная журналистика. Я хочу посоветовать тебе, Блейр, всегда придерживаться такой же точки зрения.

— Дядя, именно поэтому я и хочу все проверить сама. Если слухи о Логане Кавано ложны, я не стану его напрасно обвинять. Но если слухи имеют под собой почву, то, согласитесь, его следует вывести на чистую воду. Женщины не должны быть сексуальными рабами только потому, что какой-то монстр платит им за работу деньги!

Блейр не заметила, как повысила голос. Позже она сама осудит себя за потерю профессионального спокойствия. Вернулся из кухни Расти и сел напротив с бокалом вина.

Поль задумчиво сплел пальцы на объемистом животе, а потом сказал:

— Блейр, не забывай, что бы ни сказал или ни сделал Кавано, ты не сможешь использовать факты, если вы будете при этом с ним наедине. Если против него будет возбуждено гражданское или уголовное дело из-за неправильного сексуального поведения и газеты сочтут процесс интересным, тогда тебе стоит написать статью, используя известные тебе факты. В противном случае тебе придется писать, не упоминая конкретных имен. — Он повернулся к сыну. — Я прав, Расти?

— Разве что дело дойдет до публикации, — ответил сын. Он нечетко выговаривал слова, и Блейр внимательно посмотрела на брата.

— Расти, я веду речь именно о публикации. Иначе чего ради я пойду завтра к Кавано?

Тот смущенно промолчал.