— Я чувствовала то же самое, — слабым голосом произнесла она.
Поцелуи Филипа не давали ей говорить.
Когда она закрыла глаза и страстно прильнула к нему, Филип тихо сказал:
— Наконец-то ты станешь моей настоящей женой. Не смущайся, дорогая, — прошептал он, когда ее длинные ресницы легли на пылающие щеки. — Я хочу, что бы у нас не осталось никаких тайн друг от друга.
Они слились в нежных объятиях…
Наконец Николь зашевелилась и взглянула на него.
— Я всегда мечтала о том, какой чудесной будет моя брачная ночь, но не могла даже представить, что все будет настолько прекрасно, — тихо сказала она. — Я люблю тебя, Филип.
Он крепко обнял ее.
— Никогда не устану слушать это. Я подумал, что потерял тебя навсегда, когда даже Робер не смог удержать тебя здесь.
— Только ради него я оставалась здесь даже после того, как он тут прекрасно прижился. Но когда наши с тобой отношения так сильно испортились, я вынуждена была признать, что он будет счастлив с тобой даже без меня.
— Мы с Робером оба были бы безутешны. — Филип нежно погладил ее щеку. — Ему нужны мы оба, так почему бы нам не усыновить его? Ты готова подумать об этом сейчас?
— Я думаю, это прекрасная идея! — Николь улыбнулась колдовской улыбкой. — Я знаю, что буду хорошей матерью. У меня уже есть опыт, даже больший, чем в роли жены.
— Постараюсь исправить это в будущем. Мы можем даже подумать о том, чтобы подарить Роберу маленького братика или сестренку.
Ребенок Филипа! От этой мысли голова шла кругом.
— Это было бы замечательно, — проговорила она, едва дыша.
— Тогда мы не должны терять время, — сказал он и притянул ее к себе.
Она отстранилась с большим сожалением.
— Нам надо позвонить в больницу, Филип.
Опомнившись, он бросил взгляд на часы.
— Ты права. Мама, должно быть, уже проснулась.
Филип набрал номер телефона, и его тут же соединили с Катрин.
Филип спросил у матери о самочувствии и выслушал отчет доктора. Потом, к его удивлению, Катрин попросила подозвать к телефону Николь.
— Я хочу поблагодарить вас. — Голос Катрин был прерывистым и тон совсем не таким повелительным, каким она обычно говорила с Николь. — Доктор сказал мне о том, что вы сделали для меня.
— Я не сделала ничего особенного, — возразила Ни коль. — Просто оказалось, что у меня нужная группа крови.
— Нет, мы обе знаем, что это необыкновенно великодушный поступок. Я не жду от вас прощения за мое непозволительное поведение с вами, но тем не менее хочу принести свои извинения. Я бы также очень хотела иметь возможность принести извинения и вашей сестре.
— Вам очень досталось, — сказала Николь. — Мы сможем поговорить, когда вам станет лучше.
— Вы думаете, снотворное мешает мне ясно мыслить, но вы ошибаетесь. Несчастный случай, произошедший со мной, помог мне осознать, насколько эгоистичной и недальновидной я была. Вы сделали моего сына счастливым. Это то, о чем мечтает каждая мать. Я не могу просить вас забыть о моем поведении, но хочу, чтобы вы знали, что я сожалею… обо всем.
У Николь подступил ком к горлу.
— В каждой семье бывают недоразумения, но их преодолевают. У нас есть заботы поважнее, например Робби. Мы с Филипом собираемся усыновить его. Филип сам расскажет вам об этом.
Она протянула трубку Филипу. После того как Катрин и ее сын закончили разговор, Филип сказал Николь:
— Мама была растрогана этой новостью.
Николь ошеломленно посмотрела на него.
— Просто не могу поверить, что это та же самая женщина.
Филип улыбнулся.
— Иногда на людей находит прозрение. По крайней мере несчастный случай, который произошел с ней, принес свою пользу. Доктор говорит, что она быстро поправится, так что давай вернемся к той теме, которую мы с тобой обсуждали.
Он прижал ее к себе.
— Интуиция подсказывает мне, что этот разговор не будет долгим, — засмеялась она.
— Иногда и без слов все ясно. — Филип заглянул ей в глаза. — Теперь ты должна знать, как сильно я тебя люблю.
У Николь не было шанса сказать о ее собственной любви, но ей этого и не нужно было делать. Их поцелуй стал обещанием, которое ни один из них никогда не нарушит.
