Когда они подъехали к большому элегантному зданию, Николь изумленно проговорила:

— Я и представить себе не могла, что так может выглядеть винный завод. Он больше похож на загородное имение.

— Вообще-то много лет назад здесь был женский монастырь. Контрольная лаборатория и административные кабинеты расположены в передней части здания. Производство находится сзади.

Внутри винного завода было прохладно и тихо. Многочисленные просторные комнаты уставлены огромными бочками, такими высокими, что сбоку на каждой были укреплены металлические лестницы. Филип показал на краны в нижней части бочек и рассказал Николь, что винодел регулярно берет пробные образцы вина. Он объяснил весь технологический процесс производства вина, от получения виноградного сока до брожения и перегонки.

— Ты не ожидала такой подробной лекции, правда? — сказал он наконец, легко рассмеявшись. — Ты так внимательно слушала, что меня, кажется, занесло. Прошу прощения за это.

— Не надо. Мне было страшно интересно, — сказала Николь. — Меня особенно впечатлило то, как хорошо ты во всем разбираешься.

— Отец готовил Раймона и меня к этой деятельности с самого раннего детства. Мы начали с простейших операций и изучили весь процесс. Когда Робер немного подрастет, он последует семейной традиции, чтобы заменить меня в будущем.

— Это еще как сказать. У тебя могут появиться собственные сыновья.

— Не могут, если ты не станешь более сговорчивой, — хмыкнул Филип.

Николь не позволяла себе думать о счастье иметь ребенка от него.

— Наша ситуация не может длиться вечно, — осторожно произнесла она. — Я уверена, что ты рано или поздно захочешь сына. Большинство мужчин мечтает об этом. Ты можешь снова жениться когда-нибудь в будущем и иметь детей,

— Вполне вероятно, но Робер всегда будет играть важную роль в нашем семейном бизнесе.

Николь похолодела, и не только от низкой температуры в бродильном цехе. Филип думал о будущем — будущем, в котором нет места для нее. А чего, собственно, она ждала? Их отношения не могут оставаться такими до бесконечности.

Она вздрогнула, когда Филип обнял ее за плечи. Но это не был знак личного внимания к ней.

— Осторожно, здесь лужа. — Он обвел ее вокруг опасного места. — Рабочие постоянно вытирают пол, но при таком тусклом свете трудно заметить каждое пятно. Здесь легко поскользнуться.

— Да, здесь действительно темно.

— Я бы объяснил, зачем это нужно, но мне кажется, что для одного дня тебе и так пришлось выслушать слишком много технических подробностей.

— Мне не было скучно.

— Повтори это, глядя мне в глаза.

Взяв за подбородок, он приблизил ее лицо к себе.

Николь растаяла, как обычно при любом физическом контакте с Филипом, даже самом невинном. Она смотрела на его красиво очерченный рот, мечтая о том, чтобы его губы чувственно прижались к ее губам перед страстным, воспламеняющим поцелуем.

Улыбка Филипа потухла, когда он посмотрел в ее мечтательное лицо. Он погладил своими длинными пальцами ее щеку и пробормотал:

— Милая Николь, ты не даешь мне возможности сдерживать свое обещание. Я хочу заняться с тобой любовью прямо здесь и прямо сейчас.

Она придвинулась к нему, не в силах скрыть, что жаждет его с таким же пылом.

Они были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить, что кто-то вошел. Тяжелые шаги рабочего по бетонному полу наконец привлекли их внимание.

Филип отстранился от нее с самообладанием, которому она всегда завидовала. Может быть, ему легко выйти из романтического состояния потому, что его чувства не так сильны, как ее? — размышляла Николь, пока он предупреждал рабочего о луже вина около бочки.

Когда они направились к выходу, Филип сказал:

— Теперь я покажу тебе заключительный этап всего процесса. После этого вино поступает на рынок.

Николь была заворожена работой конвейера. Бутылки двигались по конвейерной ленте друг за другом, как маленькие игрушечные солдатики. Они останавливались на мгновенье, пока автомат закупоривал их пробками, потом их движение продолжалось снова до того места, где другой автомат снабжал их этикетками.

— Прямо как на фабрике игрушек! — воскликнула Николь. — Робби был бы в восторге от этого. Мы должны привести его сюда.

— Прекрасная идея, но мы сделаем для него сокращенную экскурсию. Он не будет так терпеливо вежлив, как ты.

— Я не знаю, почему ты это говоришь. Я слушала тебя с полным вниманием.

— А если я сейчас устрою быструю проверку?

— Это нечестно! — сказала она, смеясь. — Если бы я знала, что ты начнешь задавать вопросы, я бы все записала.

— Ну хорошо. Тогда я вместо этого поведу тебя обедать. Тут поблизости есть одно чудесное местечко, которое, как мне кажется, должно тебе понравиться.

Это был очаровательный маленький ресторанчик под названием «Красная лошадь». Столы здесь были покрыты клетчатыми скатертями, а настольные лампы, разливающие мягкий свет, создавали в обеденном зале интимную атмосферу.

Филип заказал несколько блюд, которых не было в меню, но которыми славился этот ресторан. Он также заказал аперитив и вино к блюдам.

— Я не привыкла так много пить за обедом, — запротестовала Николь. — Боюсь, что меня станет клонить в сон.

— Никаких проблем. У них наверху есть номера. Я отнесу тебя в постель.

— Ты не так легко отказываешься от своего, да? — спросила она.

— А ты хочешь, чтобы я отказался?

Он смотрел ей в глаза.

Она могла сказать «да», но Филип знает, как она к нему относится. О чем он не должен догадываться, так это о том, насколько сильны ее чувства к нему. Николь смотрела на стол, сосредоточенно скатывая шарик из хлебных крошек.

Филип накрыл ладонью ее руку.

— Я не стану убеждать тебя, дорогая. Надеюсь, когда-нибудь мы займемся любовью, но только когда ты будешь к этому готова… что, я надеюсь, произойдет скоро, — добавил он с улыбкой. — Ешь и не будь такой серьезной. Не хочу, чтобы люди подумали, что между нами произошла любовная размолвка, в то время как мы даже не любовники.

После этого Филип переменил тему. Николь постепенно расслабилась, когда он стал рассказывать ей забавные истории о своем парижском детстве и о некоторых переделках, в которые попадал. Физическое влечение они испытывали друг к другу постоянно. Ничто не могло изменить это. Они смеялись и шутили, как давнишние друзья. Это были почти идеальные отношения. Почти.Как много меняет это маленькое слово.

Приехав домой, они узнали, что Робби с нетерпением ждал их возвращения, хотя обычно им приходилось разыскивать его, потом уговаривать, чтобы он шел в дом.

— Жюлю надо было уехать куда-то с его мамой, и мне не с кем играть, — пожаловался мальчуган. — Куда вы ездили?

Николь рассказала ему о винном заводе и обещала взять его туда с собой в следующий раз.

— Когда ты немного подрастешь, то сможешь там работать, как твой папа и я, — сказал Филип.

— А что вы делали? — спросил Робби.

— Для начала сортировали виноград, прежде чем он поступал по конвейеру в соковыжималку. Раймон и я съели так много ягод, что нас едва не отстранили от работы, — хмыкнул Филип.

— Это я смогу, — сказал Робби с энтузиазмом. — Мне уже четыре. Я уже подрос.

— Ты прав, — согласился Филип серьезно. — Что ж, подождем, когда начнется сезон.

Он замолчал, так как в кабинет вошел дворецкий.

— Мадам Галантуа просила вам передать, когда вы вернетесь, что хочет с вами поговорить.

— Видимо, я должен сообщить ей, что мы вернулись, — неохотно сказал Филип после того, как Поль вышел. — Робер, может, сбегаешь наверх и скажешь бабушке, что мы ждем ее в кабинете?

Малыш посмотрел на Николь:

— Мне обязательно?

Филипп нахмурился.

— Я хотел бы, чтобы ты был поприветливей со своей бабушкой. Она проделала долгий путь из Парижа только для того, чтобы повидаться с тобой.

— Ну и что! Она мне не нравится. Она плохо разговаривала с тетей Ники.