Она отчетливо видела каждый сантиметр его стройного мускулистого тела. Филип был похож на классическую статую греческого атлета. Но в отличие от статуи был живым. Его тело излучало мужественность. Взгляд Николь был прикован к его узким бедрам и длинным стройным ногам.

Тут он обмотал полотенце вокруг талии. Чары разрушились, а ее щеки стали пунцовыми, как роза сорта «Американская красавица».

— Извини… я не… дверь не была… — запинаясь, пробормотала она.

Филип был скорее удивлен, чем рассержен.

— Ты так ошеломлена. Неужели я чем-то отличаюсь от других мужчин?

— Нет, я… — Если он не понимал, что являет собой великолепный экземпляр мужской особи, ни к чему было сейчас говорить ему об этом! Отвернувшись, она пробормотала: — Не буду мешать тебе одеваться.

К ее ужасу, он последовал за ней в ее комнату.

— Что ты собиралась мне сказать, когда пришла?

— Это может подождать, — ответила она, стоя к нему спиной.

Филип положил руки ей на плечи и повернул ее лицом к себе.

— Тебе не кажется, что ты создаешь проблемы на пустом месте? Я уверен, что тебе и раньше доводилось видеть голых мужчин.

Ни одного такого, который возбудил бы в ней сильные чувства, могла бы она ему ответить. От его близости и ощущения его теплых рук, лежавших на ее плечах, у нее дрожали ноги.

— Вот один из тех маленьких эпизодов, вспоминая которые мы будем потом смеяться, — сказал он, приглашая ее разделить его шутку.

Она с трудом улыбнулась.

— Может быть, тыбудешь. Но я бы была тебе очень признательна, если бы ты не напоминал мне об этом.

— Если разобраться, даже хорошо, что это случилось. Так мы больше похожи на женатую пару. Ты можешь ввернуть в разговоре, что у меня есть тайная родинка.

— Я не видела такой.

— Это маленькое родимое пятнышко в паху в виде полумесяца.

Он потянулся было к полотенцу, но Николь накрыла его руку своими ладонями.

— Верю тебе на слово! — воскликнула она, едва дыша.

— Означает ли это, что ты начала мне доверять? — мягко спросил он.

Ситуация была более чем пикантная. Тыльная сторона ее руки касалась теплой гладкой кожи с внутренней стороны его бедра. Николь понимала, что ей следовало убрать руку, но не могла заставить себя сделать это.

Филип затаил дыхание, устремив взгляд на нежный изгиб ее губ.

— Николь, — пробормотал он, — ты такая прелесть.

Он обнял ее за талию и притянул к себе. Николь не сопротивлялась, зачарованная блеском его серых глаз. Ей хотелось, чтобы он прижимал ее к себе и целовал без остановки.

Они не сразу услыхали голосок Робби, раздавшийся в коридоре, и отскочили друг от друга, когда малыш просунул голову в дверь.

— Я тебя искал во всех комнатах, тетя Ники, — жалобно сказал он.

Николь улыбнулась ему дрожащими губами.

— Вот ты и нашел меня. Ты хорошо поиграл с Жюлем?

— Да. Он мой новый лучший друг. Его мама угостила нас печеньем, а еще Жюль показал мне хорошеньких щеночков. Можно я возьму себе одного, дядя Филип?

— Почему бы и нет. При условии, конечно, что ты будешь заботиться о нем.

— Буду, буду. Обещаю. — Робби бросил на Филипа внимательный взгляд. — На тебе только полотенце. Тебя купала тетя Ники?

Мальчик расхохотался над собственной шуткой.

— Нет, но это мысль. — Филип бросил проказливый взгляд на Николь. — Увижусь с вами обоими позже. Пойду оденусь. — Он обернулся в дверях. — Да, кстати, комната Робера в конце коридора, рядом с его игровой комнатой.

Когда они остались одни, Робби без умолку говорил обо всем, что он видел и делал с Жюлем. И впервые Николь слушала его не так внимательно, как обычно.

Она была все еще смущена и расстроена своей пылкой реакцией на Филипа. Если бы это был случайный эпизод!.. Какая женщина осталась бы равнодушной к живому Адонису, до которого можно дотронуться рукой!

Но она реагировала так и при обычных обстоятельствах. Она ощущала волнение, стоило ему только войти в комнату. Николь чувствовала, что почти влюбилась в него, а это было бы катастрофой. Филип женился на ней исключительно ради того, чтобы получить опеку над Робби. Это вызвано практическими соображениями, ничем больше. Он с готовностью занялся бы с ней любовью, но его чувства не были бы затронуты.

Николь хотела бы относиться к этому так же просто, как он. Филип мог быть великолепным любовником, тоскливо подумала она. Он мог так легко вызвать ее страсть… Ее сладостные мечты были безжалостно прерваны, когда Робби потянул ее за руку.

— Ты не слушаешь меня, тетя Ники!

— Слушаю, дорогой. — Она попыталась выбросить мысли о Филипе из головы. — Расскажи мне еще о щенках. Сколько им лет?

Возможно, Николь стало бы легче, если бы она знала, что Филипа одолевают собственные мучительные мысли. Он задумался, натягивая светло-серые брюки и черный свитер с высоким воротом.

Его тело напряглось, когда он вспомнил, как возник перед Николь во всей своей мужской красе. Улыбка заиграла на его губах при воспоминании о выражении ужаса на ее лице. Но было и еще что-то помимо шока. Она испытывала то же желание, что и он.

Господи, как же она прекрасна! Хорошо, что Робер помешал им, потому что они совершили бы непростительную ошибку, если бы занялись любовью.

Он вынудил Николь выйти за него замуж, и она не перестает злиться на него за это. Может быть, она ждала удобного момента, чтобы забрать мальчика обратно в Соединенные Штаты? Он не мог себе позволить слишком довериться ей, что возможно, если они станут любовниками.

О сексе между ними не могло быть и речи, с сожалением решил для себя Филип. Он бы с радостью осыпал ее поцелуями и насладился близостью с ней, но это удовольствие должно оставаться запретным.

Николь неловко чувствовала себя перед Филипом после того их неожиданного шокирующего, по крайней мере для нее, столкновения. Но он вел себя настолько непринужденно, что она вскоре преодолела свое смущение.

Первые несколько дней он уделял много времени тому, чтобы показать ей владения, начиная с особняка. Помимо бесчисленных спален и гостиных здесь, на третьем этаже, находился большой бальный зал. Все комнаты отличались красивым убранством. Стены комнат украшены картинами в тяжелых золоченых рамах, столы и каминные полки заставлены изысканными предметами искусства.

Когда они шли по лабиринту коридоров, Николь проговорила:

— Здесь можно заблудиться, и никто никогда тебя не найдет.

— Не бойся, мы снаряжаем поисковые партии по средам и пятницам, — пошутил Филип.

Он упомянул также о возможном посещении винного завода, который находился неподалеку, но все никак не получалось попасть туда.

После нескольких дней передышки, призванной дать молодоженам возможность обосноваться здесь, в загородном доме, на них начали сыпаться приглашения от друзей Филипа, живших в соседних поместьях. Все хотели принять их у себя.

Николь поняла, что должна полностью обновить свой гардероб. Ее швейную машинку перевезли в загородный дом, но в окрестных деревнях невозможно было купить те элегантные ткани, которые ей были необходимы. Филип мгновенно разрешил эту проблему, как и все, что он делал. Он повез ее на день в Париж.

Николь не приходилось беспокоиться о Робби. Мальчик с удовольствием играл с Жюлем. Дети всегда находились под наблюдением либо Мориса, либо одного из представителей многочисленного персонала, обслуживающего поместье. Однако мальчики чувствовали себя совершенно свободными и независимыми. Николь признавала, что поместье прекрасно подходило для жизни ребенка.

Филип не стал пользоваться лимузином с шофером, когда они поехали в Париж, а сел за руль сам. Он прекрасно ориентировался в огромном городе, точно зная, где расположены нужные Николь магазины.

Когда она обратила внимание на его знание города, он сказал:

— Поживешь здесь еще немного — и сама будешь так же хорошо ориентироваться в Париже.

Интересно, сколько? Филип говорил так, словно считал, что их соглашение будет действовать вечно. Смогут ли они постоянно жить во лжи?