— Это так поэтично. — Мари повернулась к своему мужу: — Почему ты никогда не говоришь мне таких красивых слов?

— Они молодожены, — ответил он. — Подожди, что будет через несколько лет. Они спустятся на землю, как и все мы.

— Ты ошибаешься, Жорж, — сказал Филип тихо. — Нас еще больше будет тянуть друг к другу, не так ли, мой ангел?

— Да, — пробормотала Николь, ощутив гипноз его низкого голоса и взгляда, полного страстного желания.

Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на окружающих.

Затянувшееся молчание было нарушено, когда один из мужчин недовольно произнес:

— Ты осложняешь жизнь всем нам, Филип.

— А может быть, это станет стимулом для всех вас снова вернуть романтику в ваши супружеские отношения, — мягко ответил он. Подводя Николь к следующей группе гостей, он сказал: — По-моему, я довольно хорошо справился, как ты считаешь?

— А по-моему, переборщил, — холодно ответила она, выдергивая свою руку из его руки. — Ты говорил как школьник, томящийся от любви.

— Любовь должна внушать такое чувство. Но я имел в виду то, как ловко уклонился от ответа на вопрос о нашем медовом месяце. Ты должна согласиться, что этобыло сделано мастерски.

— Я думаю, что сыграла лучше, — сказала она, не признаваясь себе в том, что ее чувства не фальшь. — Разве я не заслуживаю похвалы тоже?

— Тебе надо было стать актрисой. Тебе едва не удалось провести меня, —сказал он насмешливо.

Он снова взял ее за руку, когда их опять окружили гости.

Филип приветливо говорил со всеми, но его лицо так и засияло, когда он заметил приход запоздавшей гостьи — сногсшибательной рыжеволосой женщины.

На ней было зеленое атласное платье и великолепное изумрудное ожерелье с бриллиантами. Этой женщиной была, без сомнения, Клодин Дюваль.

— А вот и Клодин. Пойдем, я вас познакомлю. — Филип повел Николь через всю комнату. Представив женщин друг другу, он сказал, обращаясь к рыжеволосой: — Ты опоздала, превысив все светские нормы. Я уж испугался, что ты вообще не придешь.

Она расцеловала его в обе щеки.

— Как могла я упустить возможность увидеть ту женщину, которой удалось наконец приручить необузданного жеребца, дорогой?

— Вряд ли это удачное сравнение, — запротестовал он.

— Кто знает тебя лучше, чем я? — Она озорно улыбнулась и, повернувшись к Николь, сказала откровенно: — Вы, конечно, понимаете, что всех здесь мучает страшное любопытство относительно вас.

— Да, наверно, мне следовало подготовить краткие анкетные данные, — сказала Николь, пытаясь выдержать шутливый тон.

Эта женщина ясно дала понять, какие отношения связывают ее с Филипом. Не была ли ее прямота предупреждением, что она не собирается порывать с ним? Это довольно гнусно. Не потому, что ее это трогало, убеждала себя Николь. Но она надеялась, что эти двое будут вести себя по крайней мере благоразумно.

— Как вы думаете, вам, американке, понравится жить во Франции? — спросила Клодин.

— Я бы предпочла жить в Сан-Франциско, но Филип был очень настойчив.

Николь искоса посмотрела на него, но он не отреагировал.

— Я пообещал Николь, что ты поможешь ей в тех вопросах, в которых сам я ничего не понимаю, — сказал он, обращаясь к Клодин. — Например, где делать прическу.

— С удовольствием помогу. А когда вам понадобится срочно приобрести платье, отведу вас в один маленький магазинчик, который я открыла и где продают сногсшибательную готовую одежду, — сказала она, глядя на Николь. — Модельеры всегда мучают множеством примерок.

Николь очень удивилась, когда Филип сказал:

— Вот уж в чем она не нуждается. У Николь золотые руки. Она сама сшила это платье, которое сейчас на ней.

— Должно быть, он шутит, да? — Клодин оценивающим взглядом оглядела ее. — Такое потрясающее платье! Не могу поверить, что вы сшили его сами.

Несколько женщин, стоявшие поблизости, услышали ее слова и тоже стали с интересом разглядывать платье Николь. Все были в восхищении, но не могли поверить.

— Наверняка вы сказали Филипу, что это ваше собственное творение, чтобы он не узнал, как дорого оно обошлось вам, — пошутила женщина по имени Симона.

Филип обнял Николь.

— У нас нет секретов друг от друга, — сказал он вежливо. — Наш брак основывается на доверии, не правда ли, дорогая?

— И чувстве долга, — ответила Николь с иронией.

Клодин, прищурившись, вглядывалась в них, но остальных женщин больше интересовало платье Николь. Пока они задавали вопросы о том, как она научилась так великолепно шить и была ли это ее собственная модель, Филип и Клодин скромно отошли в сторонку.

Отвечая на вопросы женщин, Николь искоса следила за этой парой. Они не вышли из гостиной, потому что были настолько поглощены друг другом, что не обращали никакого внимания на окружающих. Клодин с серьезным видом рассказывала что-то Филипу, и Николь показалось, что он обнадеживал ее в чем-то.

Уж не в том ли, что его женитьба не повлияет на их отношения? Николь разозлилась. Не потому, что ее это волновало, но Филип обязан был соблюдать приличия на их свадебном приеме!

Когда к окружавшим ее женщинам присоединился симпатичный молодой человек и выразил ей свое явное восхищение, она отнеслась к этому с преувеличенным интересом. Его звали Франсуа Клермон, и, по его словам, он был старинным другом Филипа.

Через несколько минут Франсуа ловко увел ее от остальных и подвел к окнам, где они могли поговорить наедине.

— Мы все были удивлены, услышав, что Филип наконец женился, но после того, как я увидел вас, мне стало это понятно, — галантно сказал Франсуа. — Могу только пожалеть, что не я первый встретил вас.

— Думаю, что и Клодин тоже жалеет об этом, — небрежно ответила Николь. — Их с Филипом, кажется, связывают тесные отношения.

— У них всегда были особые отношения, но его женитьба не должна этому помешать.

Николь широко улыбнулась.

— Кажется, мне придется многое узнать о французах.

Выражение его лица изменилось.

— Буду рад помочь вам в этом, — пробормотал он.

Неожиданно, словно из-под земли, возле нее появился Филип. Он улыбался, но его взгляд был холодным.

— Не верь ничему, что говорит тебе Франсуа.

— Я просто старался сделать так, чтобы твоя красавица невеста чувствовала себя здесь уютно, — сказал Франсуа.

— А я, безусловно, с благодарностью отнеслась к этому, — с подчеркнутой теплотой заявила Николь, поддразнивая Филипа.

— Прошу прощения, но я хотел бы поговорить со своей женой, — сказал Филип, крепко беря ее за руку. Когда они оказались там, где никто не мог их услышать, Филип раздраженно произнес: — Ты выбрала не самый подходящий момент, чтобы пофлиртовать с Франсуа. Мы должны вести себя как счастливая молодая пара.

— Именно так ты и вел себя, когда отошел в уголок, чтобы поболтать наедине с твоей подружкой.

— Это не одно и то же. Я сказал тебе, что Клодин — моя старинная подруга.

— Не вижу разницы, за исключением того, что Франсуа — мой новыйдруг.

Филип помрачнел, но прежде, чем он успел вспылить, раздался осторожный кашель Поля. Дворецкий переминался с ноги на ногу, дожидаясь момента, когда можно будет объявить, что ужин подан.

У Николь и Филипа так и не появилось шанса поговорить с глазу на глаз до конца приема. К тому моменту он уже забыл, что злился на нее.

— Мне кажется, вечер прошел успешно, — сказал он после того, как уехали последние гости. — Мы были вполне убедительны, тебе не кажется?

— Кажется.

— Я старался хорошо играть свою роль, — сказал он с озорством.

— Если не считать одного заметного упущения.

Улыбка Филипа потухла.

— Я надеялся, что вы с Клодин подружитесь.

— Я могу закрыть глаза на ваши отношения, но просить меня дружить с ней — это уж слишком, — резко сказала Николь.

— Ты начинаешь говорить как настоящая жена.

— Могу прекратить это в любое время, как и ты.

Посмотрев в ее грозные голубые глаза, Филип сказал примирительно: