Пока другие обменивались фразами, светловолосый молодой человек не сводил восхищенного взгляда с Николь.

— Ты не собираешься представить свою очаровательную спутницу? Боишься конкуренции?

— Я уже выиграл это соревнование, — ответил Филип. — Хочу представить вам всем мою красавицу жену Николь.

Все загалдели и единодушно решили, что он шутит.

— Вовсе не шучу, — сказал он. — Мы поженились сегодня вечером.

— Если это и на самом деле так, то почему нас не пригласили? — потребовала ответа Мари.

— Это была свадьба в узком кругу, — ответил Филип.

Мари посмотрела на него, удивленно подняв брови.

— Еще одно внезапное решение?

— Мне хочется верить, что мы созданы друг для друга. — Взяв Николь за руку, он многозначительно посмотрел на нее. — С самого первого момента нашей встречи мы поняли, что связаны прочными узами.

— Как вы встретились? — спросила женщина по имени Элен.

— Совершенно неожиданно, — ответил он загадочно. — Дело в том, что Николь — свояч… была свояченицей Раймона.

Их лица на мгновение помрачнели. Раймон был всеобщим любимцем. То, что Николь имела отношение к Раймону, еще больше заинтриговало их.

После того как вся компания произнесла запоздалые поздравления, Мари спросила:

— А Клодин знает об этом?

— Пока нет. — Лицо Филипа было непроницаемым. — Мы еще не успели никому сообщить. Вы — первые, кто узнал.

Николь стало интересно, кто такая эта Клодин. Видимо, кто-то, играющий важную роль в жизни Филипа, судя по тому, какими взглядами обменялись его друзья. Странно, что он ни словом не обмолвился о другой женщине, когда Николь спросила, есть ли у него кто-нибудь.

Друзья Филипа, окружившие их столик, мешали обслуживать посетителей. Официантам было трудно подавать и уносить блюда и вина.

— По-моему, нам пора сесть, — нехотя предложила Мари. — Хотя мне очень хочется узнать все подробности. Не поужинать ли нам завтра вчетвером?

— И мы присоединимся, — хором сказали остальные.

— Боюсь, что завтра не получится, но мы скоро соберемся все вместе, — пообещал Филип.

— Я позвоню тебе завтра, после того, как ты уточнишь свои планы, — сказала Мари, ловя его на слове.

Когда они отошли, Филип сказал с кислой миной:

— Я надеялся, что эта новость не сразу станет всем известна, но мне следовало догадаться, что мы непременно на кого-нибудь нарвемся.

— Такие вещи невозможно долго скрывать. У тебя наверняка куча знакомых в Париже. Почему ты не хочешь, чтобы о нас знали?

— Я думаю о тебе. Тебе придется делать вид, что ты любишь меня. Я понимаю, как это будет трудно.

— Та же проблема будет и у тебя, — ответила она. — Но мы справимся, потому что знаем, что это шутка, над которой мы сможем потом посмеяться.

— Вот это правильно. Будем относиться к этому как к нашей личной шутке. — Филип замолчал, потому что официант принес им суфле «Жанетт» — нечто воздушное из шоколада и ванили. Он подождал, пока официант их обслужит и уйдет. Потом продолжил: — Многие из моих друзей захотят устроить прием в нашу честь, чтобы взглянуть на тебя и все о тебе разузнать, Я бы не хотел, чтобы это повторялось снова и снова. Наверное, проще будет, если мы сами устроим прием и раз, и навсегда удовлетворим всеобщее любопытство.

— Думаю, ты прав.

— Это будет не так уж плохо. На самом деле все они милые люди. Я думаю, что они тебе понравятся, когда ты узнаешь их поближе.

— А что это за Клодин? — прямо спросила она.

— Клодин Дюваль. Это мой давнишний и дорогой друг. Она во многом тебе поможет. Она прекрасно разбирается, к каким парикмахерам и в какие магазины стоит ходить, во всем том, что тебе может понадобиться.

— Если предположить, что она захочет стать моим другом тоже, — скептически заметила Николь.

— Я уверен, что вы с ней прекрасно поладите. Все относятся к Клодин с нежной любовью. Она умный и интересный человек, ее общество очень приятно.

С каждой минутой становилось все яснее, что Филип испытывает к этой женщине особую симпатию. Вопрос был в том, почему они не поженились?

— А как она выглядит? — спросила Николь.

— Натуральные рыжие волосы, зеленые глаза и молочно-белая кожа, как это часто бывает у рыжеволосых. А еще у нее россыпь очаровательных веснушек на носу.

Он определенно говорил как влюбленный. С чего он решил, что Клодин примет ее?

— Может быть, тебе следует сказать ей правду о нас? — медленно проговорила Николь. — Ты можешь попросить ее никому больше не говорить.

— Единственный способ удержать что-то в секрете — это не рассказывать об этом ни одной душе, — убежденно сказал Филип. — Не волнуйся. После нашего приема люди перестанут судачить о нас и примутся за кого-нибудь еще.

— Надеюсь, что ты прав.

— Поверь мне. Я скажу своей секретарше, чтобы она немедленно разослала приглашения. Как только этот прием пройдет, мы сможем снова вернуться к нормальной жизни.

— Знать бы, что это такое. В моей жизни не было ничего нормального, — вздохнула Николь.

— Будет, — ободряюще пообещал он. — Жизнь станет немного легче для тебя. Последние несколько месяцев ты ничего не видела, кроме работы и возни с Робером. Тебе надо хоть немного развлекаться, особенно вечерами, когда он засыпает. Я хочу показать тебе ночной Париж.

Николь тут же вспомнила, что у нее нет подходящей одежды для активной светской жизни. Она сказала об этом Филипу.

— Нет проблем, — сказал он. — Клодин отведет тебя туда, где ты сможешь обновить свой гардероб.

— Я не смогу себе позволить покупать вещи в тех местах, которые, как я уверена, облюбовала она, — резко сказала Николь.

— Естественно, все оплачу я.

— Не могу позволить тебе сделать это.

— Это еще почему? Я твой муж. Я по закону обязан оплачивать все твои счета. Может, ты еще захочешь сама платить за свою комнату и питание?

— Это совсем другое.

— Не понимаю, почему. Пожалуйста, объясни мне.

— Мне неудобно позволять тебе оплачивать мои персональные расходы при том соглашении, которое существует между нами, — смущенно сказала она.

— А если бы мы спали вместе, тогда все было бы нормально? Мы могли бы изменить условия нашего соглашения, — поддразнил он. — Я думаю, что через силу мог бы согласиться.

— Я серьезно, Филип!

— Моя дорогая Николь, какая же ты глупышка. Я просто пытаюсь избавить тебя от неловкости. По мне, ты будешь хороша и в наряде из мешковины, но я убежден, что ты предпочтешь одеться соответствующим образом на наш прием и во всех последующих случаях.

Николь должна была признать, что он прав. Она сосредоточенно нахмурилась.

— Как ты думаешь, могу я взять напрокат швейную машинку? Не думаю, что в твоем доме можно ее найти.

Он с подозрением взглянул на нее.

— Ты собираешься сама шить себе одежду?

— Да не пугайся ты так. — Николь не могла сдержать смех. — Я зарабатывала себе на жизнь, работая портнихой. И мечтаю стать модельером. У меня появилась бы прекрасная возможность продемонстрировать собственные модели.

— Ну, если тебе этого хочется, — неохотно проговорил он.

— Не волнуйся. — Она усмехнулась, вспомнив его слова. — Они будут немного лучше, чем наряды из мешковины.

В доме было все спокойно, когда они вернулись. Слуги оставили свет внизу, чтобы им было приятно войти; все домочадцы уже спали.

— Хочешь выпить чего-нибудь перед сном? — спросил Филип.

Николь покачала головой.

— Я и так выпила больше, чем обычно. Спасибо за прекрасный вечер. Я очень приятно провела время.

— Ты говоришь так, словно удивлена, — со смехом произнес он, когда они вместе поднимались по лестнице. — Я же говорил, что буду нравиться тебе все больше и больше.

— Это потому, что мы весь вечер не пререкались, — сказала она.

— Пререкались, но ты все время побеждала в споре.

— Только последний раз. — Когда они остановились у ее двери, она сказала: — Пойду посмотрю, как там Робби.