Он двинулся дальше. В том месте, где дорожка плавно заворачивала, он нырнул в кусты и продолжал путь под их прикрытием, чтобы его не увидели из окон дома. Внезапно он замер, вглядываясь сквозь листву. Вдалеке лаяла собака, но внимание Энтони привлек другой звук, раздавшийся совсем рядом. Острый слух никогда его не подводил. Из-за угла дома показался невысокий, плотного сложения человек, по виду иностранец. Не останавливаясь, он быстрым шагом прошел вдоль стены и исчез за углом.

Энтони понимающе кивнул. «Часовой, — пробормотал он про себя. — Дело у них поставлено неплохо».

Как только человек скрылся из виду, Энтони пошел к дому. Он продвигался совершенно бесшумно.

Стена дома находилась справа от него. Вскоре он достиг места, где на покрытую гравием дорожку падала из освещенного окна широкая полоса света. Было слышно, как несколько человек о чем-то разговаривают. «Ну и идиоты! — пробормотал Энтони. — Не помешало бы их как следует пугнуть».

Он подкрался к окну, слегка нагибаясь, чтобы его не увидели, затем осторожно поднял голову до уровня подоконника и заглянул.

За столом сидело несколько человек. Четверо из них были крупные, плотного сложения мужчины, внешность которых заставляла предполагать южнославянское происхождение. Двое других своей тщедушностью и суетливостью движений напоминали крыс. Говорили на французском, но первые четверо говорили на этом языке неуверенно и с какой-то гортанной интонацией.

— Вы сказали — шеф, — прорычал один из них. — Так когда же он будет здесь?

Один из тщедушных пожал плечами:

— Он может появиться в любое время.

— Ему давно пора это сделать, — продолжал первый. — Я его ни разу в глаза не видел, этого вашего шефа. А ведь, подумать только, сколько славных дел мы могли бы совершить, пока сидим здесь и ждем неизвестно чего!

— Болван! — презрительно сказал второй. — Попались бы в лапы полиции — вот все, чего добилась бы ваша компания. Стая неопытных горилл!

— Ах, так! — взревел один из скуластых. — Вы оскорбляете моих товарищей? Хотите, чтобы ваш труп обнаружили со знаком Багровой Руки на шее?

Он приподнялся со стула, свирепо глядя на француза, но один из его приятелей потянул его назад.

— Не будем ссориться, — примиряюще сказал он. — Нам вместе работать. Насколько я знаю, этот король Виктор не выносит, когда его приказы не выполняются.

В темноте раздались шаги часового, совершающего очередной круг. Энтони успел спрятаться за куст.

— Кто там? — спросил один из сидящих в комнате.

— Это Карло обходит вокруг дома.

— А как там с пленником?

— Все в порядке — ему получше. Он довольно быстро пришел в себя, хотя его неплохо стукнули по голове.

Энтони отступил на шаг от окна. «Ну и компания, — пробормотал он. — Обсуждают все свои дела с открытым окном, а этот болван Карло ходит вокруг дома, ступая как слон и ничего вокруг себя не видя, словно летучая мышь. И ко всему прочему, герцословаки и французы вот-вот начнут лупить друг друга. Да-а, штаб-квартира короля Виктора в завидном состоянии! Мне доставит изрядное удовольствие преподать им небольшой урок».

Минуту он стоял в нерешительности, улыбаясь про себя, как вдруг откуда-то сверху послышался приглушенный стон. Энтони поднял голову. Стон повторился.

Энтони быстро огляделся. До очередного появления из-за угла Карло еще оставалось несколько минут. Ухватившись за толстый ствол плюща, он проворно взобрался наверх до подоконника второго этажа. Окно оказалось закрытым, но с помощью вынутой из кармана стамески он быстро открыл задвижку.

Несколько секунд он прислушивался, затем мягко спрыгнул с подоконника в комнату. В дальнем углу комнаты стояла кровать, на которой лежал человек. Очертания его фигуры едва вырисовывались в темноте. Энтони подошел к кровати и осветил фонариком лицо. Это было лицо иностранца, бледное и изможденное, голова его была обмотана толстым слоем бинтов. Руки и ноги человека были связаны. Он удивленно уставился на Энтони. Энтони наклонился к нему, но услышав за спиной какой-то звук, быстро обернулся: его рука потянулась к карману пиджака.

Но резкий окрик заставил его остановиться:

— Руки вверх, мой друг! Что, не ожидал меня здесь встретить! А я приехал тем же поездом, что и ты.

В дверях стоял мистер Хирам Фиш. Он улыбался, в руках у него поблескивал тяжелый автоматический пистолет.

Во вторник вечером, после ужина, лорд Катерхэм, Вирджиния и Бандл сидели в библиотеке. Прошло около тридцати часов после довольно загадочного исчезновения Энтони. Бандл, наверное, уже в седьмой раз пересказывала последнюю фразу Энтони, брошенную им при расставании с нею в Гайд-парке.

— «Я сам доберусь обратно», — задумчиво повторила Вирджиния. — Похоже, что он и не собирался долго отсутствовать. Его вещи остались здесь.

— Он тебе не говорил, куда направляется?

— Нет, — откликнулась Вирджиния, уставившись в одну точку, — он ничего не говорил мне.

После этих слов на несколько минут все замолчали. Первым заговорил лорд Катерхэм:

— Надо думать, гостиницу содержать намного удобнее, нежели загородное поместье.

— В каком смысле?

— Я имею в виду маленькую табличку, которая висит во всех гостиничных номерах: «Постояльцы должны сообщать администрации о своем отъезде до двенадцати часов дня».

Вирджиния улыбнулась.

— Должен признаться, что я, увы, старомоден и непрактичен. Сейчас стало нормой вдруг неожиданно заявляться в дом, а затем столь же внезапно испаряться. Словно живешь в гостинице, имеешь при этом полную свободу действий, но в конце концов тебе никто не предъявит счет.

— Ты просто старый ворчун, — сказала Бандл. — У тебя есть мы с Вирджинией. Что тебе еще нужно?

— Конечно, больше ничего, — поспешил заверить их лорд Катерхэм. — Дело вовсе не в этом. Дело в принципе. От всей этой беготни возникает постоянное чувство тревоги. Согласен, что последние сутки были почти идеальны. Я испытал подлинное спокойствие, настоящее блаженство. Никаких тебе ограблений или других ужасных преступлений, никаких полицейских инспекторов или американцев. Единственно, чего еще я мог бы пожелать для полного счастья, так это уверенности, что так будет всегда. А так я все время говорю себе: «Обязательно кто-нибудь из них вот-вот нагрянет», и это портит мне настроение.

— Но ведь никто не появился, — вставила Бандл. — Нас все бросили. Нас просто позабыли. Как-то странно исчез Фиш… Он ничего не говорил? — Ни словечка. В последний раз я видел его вчера днем: он разгуливал по розарию и курил одну из своих противных сигар, а потом как будто растаял в воздухе. — Его, должно быть, похитили, — с надеждой произнесла Бандл.

— Мне кажется, что через пару дней нам придется вызвать полицейских из Скотланд-Ярда, чтобы они поискали его труп в озере, — мрачно заметил ее отец. — Так мне и надо. В моем возрасте мне следовало бы потихоньку отправиться за границу подлечиться, а не позволять втягивать себя в рискованные предприятия Джорджа Ломакса. Я… — Его прервало появление Тредвелла.

— Ну, что там еще? — раздраженно спросил лорд Катерхэм.

— Пришел этот инспектор-француз, милорд. Он был бы счастлив, если бы вы уделили ему несколько минут.

— Ну, что я вам говорил? — сказал лорд Катерхэм. — Я знаю, что так не может долго продолжаться. Поверьте мне, они, наверное, обнаружили скрюченное тело Фиша в пруду с золотыми рыбками.

Тредвелл, соблюдая должное почтение, постарался напомнить ему суть дела:

— Могу ли я передать, милорд, что вы его примете?

— Да-да, проводите его сюда.

Тредвелл вышел. Через две минуты он вернулся и объявил с некоторым неудовольствием:

— Мсье Лемуан!

Француз вошел быстрым и легким шагом. И именно его походка, а не выражение лица, выдавала взволнованность.

— Здравствуйте, Лемуан, — сказал лорд Катерхэм. — Выпьете что-нибудь?

— Благодарю вас, нет. — Он церемонно поклонился дамам. — Наконец-то дело сдвинулось. В данной ситуации я чувствую, что должен ознакомить вас с тем, что я обнаружил за последние двадцать четыре часа.