Ей было очень приятно ощущать тепло его ладони. В какое-то мгновение даже захотелось закрыть глаза и представить, что ее сердце не разбито и что перед ней сидит ее мужчина. Сильный и надежный. А в следующий миг, почувствовав приступ острой душевной боли, она чуть не вскочила из-за столика и не убежала.

— Что с тобой, Натали? — спросил Харпер с тревогой. — Тебе нехорошо?

— Нет-нет, все в порядке, — пробормотала она смущенно, ругая себя за слабость и неспособность адекватно реагировать на простые и доброжелательные слова. — Простите, я… — Она резко замолчала, долго смотрела во внимательные зеленые глаза Харпера и, улыбнувшись, сказала: — То есть прости…

— Так гораздо лучше. — Он одобрительно подмигнул, едва ощутимо сжал ее пальцы и убрал руку.

— Понимаешь, я…

Готовясь к встрече с Харпером, Натали настраивалась на что угодно: на то, что фотограф окажется чересчур привередливым и утомительным или попытается ее соблазнить. Не предполагала единственного: что с первого же дня у них завяжутся дружеские отношения. У него были восхитительные зеленые глаза, которые словно заглядывали в душу собеседнику, довольно короткие слегка вьющиеся волосы, нос с небольшой горбинкой, чувственные плотно сжатые губы…

Впрочем, о его губах не следовало задумываться, эта дорожка вела прямиком к новой беде. Натали и не задумывалась, предпочитала вообще не останавливать на них взгляда. За себя она могла поручиться: ее сердце теперь было как будто защищено стальной броней. Харпера тоже не стоило опасаться. Он смотрел на нее совсем не так, как большинство мужчин. Без намека на вожделение, по-приятельски доброжелательно. Поразмыслив, Натали решила, что может ему довериться, и постаралась расслабиться.

— Понимаешь, я уже месяц не работаю моделью, — призналась она, внезапно ощутив острую потребность поделиться с новым знакомым своими горестями, хотя бы их частью, — вот и чувствую себя несколько дискомфортно.

Ей неожиданно захотелось, чтобы он поинтересовался, что побудило ее уйти от Дюпре. Сама она не решалась продолжить говорить.

Харпер словно прочел ее мысли. Опять осторожно положил ладонь поверх ее руки и спросил:

— У тебя какие-то проблемы?

— Да, — выдохнула Натали. — Весьма серьезные, личного характера. Я планирую полностью изменить свою жизнь, причем очень скоро. — У нее задрожали губы, и она потупила взор, смутившись.

Харпер легонько сжал ее руку, подозвал официанта, расплатился за кофе, к которому они оба даже не притронулись, и поднялся с места.

— Пойдем.

Натали не спросила куда. Покорно встала и, не вынимая руки из его сильной теплой ладони, взяла сумочку и последовала за ним. Они пересекли дорогу и направились к автостоянке, расположенной сбоку от здания, в котором была студия.

У Харпера была новенькая серебристая «хонда». Взглянув на нее, Натали вспомнила о страстной любви Джеймса к машинам, и ей стало грустно.

— Насколько я понимаю, проблемы у тебя действительно серьезные, — сказал Харпер, когда они уже сидели в машине. — Ты сильно расстроена.

— Не обращай внимания, — торопливо произнесла Натали, рассматривая рисунки на собственных ногтях. — Завтра утром я буду в норме.

— Об этом я сейчас вообще не думаю, — ответил Харпер. — В данный момент мне хочется поднять тебе настроение, хотя бы на самую малость. Может, покатаемся? Езда здорово успокаивает нервы.

Натали думала, что он собирается отвезти ее домой, и очень удивилась, услышав его предложение.

— Музыку любишь? — спросил Харпер, уже ставя в магнитолу какой-то диск.

— Да… Только вот в последнее время… — начала Натали и замолчала, не договорив.

Харпер ответил ей улыбкой, значения которой она не поняла. Единственное, в чем не могло быть сомнений, так это в том, что на сердце у нее от этой улыбки вмиг полегчало. Минуту спустя они уже выехали на главную дорогу и, набрав скорость, помчались по городским улицам в потоке других куда-то спешащих машин.

А ведь я так и не ответила ему, хочу кататься или нет, думала Натали, не глядя на своего спутника, но странным образом чувствуя его присутствие каждой клеточкой своего существа. Он понимает меня без слов. Как странно… и приятно. Может, его дружбу прежняя жизнь дарит мне на прощание? Чтобы воспоминания о ней были не слишком тяжелыми?

Они катались под музыку почти час. Натали не только успокоилась, но и на время забылась.

— Проголодалась? — спросил Харпер, нарушая продолжительное молчание.

Натали с удовольствием не расставалась бы с ним до самого вечера, но чувствовала, что должна побыть наедине с собой, во всем разобраться. Поэтому с улыбкой покачала головой.

— Отвезти тебя домой?

Харпер на удивление точно угадывал, в чем она сейчас нуждается. Если о таком понимании между людьми, берущимися за совместную работу, он вел речь, то его снимки должны были получиться отменными.

— Да, пожалуйста, — ответила Натали с благодарностью и назвала адрес.

— Если захочешь поделиться со мной своей бедой, — сказал Харпер, минут десять спустя останавливая машину напротив ее дома, — я готов выслушать тебя в любое время.

Ее тонкие брови вразлет удивленно приподнялись.

— Я говорю вполне серьезно, — подчеркнул он. — Даже если почувствуешь желание выговориться глубокой ночью, без стеснения звони мне. Кстати, запиши мой телефон.

Натали достала сотовый и ввела в телефонную книжку продиктованный Харпером номер. Ей было трудно представить, что наступит момент, когда она решиться рассказать ему свою историю в подробностях, тем более разбудив посреди ночи. Но оттого что он — человек, с которым она только сегодня познакомилась, — предложил ей поддержку, Натали еще больше воспрянула духом.

— Итак, до вечера? — спросил Харпер.

Натали подумала вдруг о том, что, если будет видеться с ним так часто, то, чего доброго, прикипит к нему душой, и ей стало страшно. Она посмотрела ему в глаза, не зная, что ответить.

— Если ты не хочешь или… — начал он.

Но она перебила его, произнеся с полуулыбкой:

— Теперь мои желания не имеют значения. Мы подписали договор.

Харпер хмыкнул, качая головой.

— Этот договор не имеет значения. Во всяком случае, для меня. Если ты раздумаешь работать со мной, я не стану настаивать. Даю слово. Разумеется, мне будет нелегко найти тебе замену, возможно, придется вообще оставить экспозицию в нынешнем виде. Но это пустяки, не столь важные в сравнении с человеческими переживаниями и несчастьями. С твоими переживаниями.

Натали захотелось схватить его за руку и с благодарностью сжать. Однако она устояла перед соблазном, напомнив себе, что должна отвыкать руководствоваться чувствами. Но от разлившегося в груди тепла ей несколько мгновений было трудно говорить.

— Спасибо за заботу, — выдавила она из себя, глубоко вздохнув. — И за поездку. Мне действительно стало легче. В котором часу встретимся вечером?

— Если тебя устроит, в семь, — ответил Харпер, улыбаясь глазами.

— Устроит, — с готовностью ответила Натали, выходя из машины.

— Я заеду за тобой. Не грусти, — сказал он, маша ей вслед рукой.

Эндрю помчался домой на максимально допустимой скорости. От неслыханного волнения сердце колотилось в груди так громко, что заглушало шум мотора. Все складывалось как нельзя лучше, несмотря на заминки и неувязки в студии, отсутствие «его» работ и недостаток практических знаний фотографа. Ликвидировать пробелы, разумеется, следовало незамедлительно.

Теперь он не только не сомневался в правильности принятого решения, а был готов пожертвовать ради доведения дела до конца чем угодно. Его больше не пугала даже перспектива быть осмеянным приятелями в клубе. Плевать он хотел на всех насмешников!

Натали оказалась отнюдь не просто привлекательной девушкой, а созданием редкой чистоты и одухотворенности. Она осторожничала, старалась вести себя сдержанно, боялась проявлять чувства, говорить откровенно. Но при этом настолько многоговоряще смотрела на Эндрю, что он без труда догадывался, что ей нужно.