— Может, сейчас и выясним? — Он двинулся прямо к Нелл, прежде чем она успела что-нибудь сказать ему.
Она ожидала уже знакомого поцелуя — жадного, сильного — и приготовилась. Но поцелуй был совершенно иным. Легкий, точно к ее губам прикоснулась бабочка своими трепетными крыльями. Его язык был столь нежен, что Нелл едва ощущала его. К такому поцелую, она не была готова, перед ним она почувствовала себя беззащитной, нежные прикосновения обезоруживали ее. На этот раз она не могла обвинить Зака в грубости, в силе, в мужском превосходстве, в том, что он не думает о ней. В чем же она могла его обвинить? Пожалуй, лишь в том, что ее переполнили неведомые до сих пор чувства.
А как бы она ощущала себя, если бы он дотронулся до нее, если бы его руки коснулись ее тела с такой же нежностью?
Ответа на этот вопрос долго ждать не пришлось. Его пальцы потянулись к ее груди, они едва касались ее. Нелл скорее догадывалась об этом, чем ощущала. От его руки исходило тепло, согревавшее ей кожу. Она слышала его дыхание, чувствовала, как рука двигается дальше. Внезапно одним пальцем он дотронулся до ее маленького напрягшегося соска. И это доставило ей огромное удовольствие.
Нелл неровно дышала, потрясенная незнакомым, ощущением. В ее теле разгорался пожар.
— Видишь, как хорошо, когда не торопишься?
— Мне не нравится, — солгала она в отчаянной попытке сохранить благоразумие.
Зак улыбнулся.
На этот раз поцелуй был другим. Его рука опытным движением проникла под блузку, под тонкую ткань лифчика, будто он торопился прикоснуться к ее обнаженной коже.
Нелл знала этот момент, такое с ней уже было. Но прежде она всегда владела собой и могла вовремя остановиться.
Но сейчас она не была уверена, что способна на это, и дело было не в Заке, а в ней самой. Что-то внутри нее, предательски требовало не отталкивать этого человека, ей хотелось, чтобы его губы и руки не отрывались от нее. Нелл желала быть с ним, знать о нем все, она обожала его, ей нравилось в нем все, каждая частичка его существа. И потому он так легко возбуждал ее. Никогда в жизни ни один мужчина не вызывал у нее подобных чувств.
Потрясенная, она попыталась объяснить себе, что он не любит ее, что он ее просто хочет. И если она позволит ему догадаться, как сильно она сама хочет того же, это грозит ей настоящей бедой.
Зак поднял голову. На его лице было такое выражение, как будто он прочел ее взволнованные, путаные мысли.
— Смущена? — спросил он тихо.
— Нет.
Еще одна ложь. Конечно… А ведь когда-то она была такой честной.
— А я смущен. Не то, что я ожидал.
— Тогда почему бы вам не отпустить меня? И не придется смущаться.
— Я не могу отпустить, — пробормотал Зак. И снова поцеловал ее.
Каждый поцелуй был сильнее прежнего. В нарастающей панике Нелл подумала: еще чуть-чуть и он может делать с ней все, что захочет.
Одна эта мысль заставила ее забиться в конвульсиях. Зак почувствовал ее ответ и, слегка нахмурившись, отстранился.
— Холодно? — спросил он. Его рука скользнула по ее спине, заставив снова задрожать.
— Это от солнца, — пролепетала Нелл. — Я, наверное, перегрелась. Мне то жарко, то холодно.
Он еще больше помрачнел:
— Вы себя плохо чувствуете?
С облегчением Нелл поняла, что у нее появилась возможность убежать. Убежать от него… если бы она захотела.
Она с жаром принялась уговаривать себя, что хочет убежать, что не может вступить в связь с Заком Хиллардом. Она стыдила себя, путала тем, что после этого не сможет посмотреть в глаза родителям. Из одной связи, кончившейся катастрофой, она кидается в другую.
— Я… Да, я себя чувствую неважно. Голова болит и полусонное состояние.
Зак отступил и изучающее посмотрел на Нелл.
— Да, лицо пылает. Во Флоренции, конечно, слишком жарко. Зря вы столько времени просидели на жаре.
Нелл прекрасно знала, что краска на лице не от солнца. Но ей не хотелось признаваться в этом. Разум твердил, что надо воспользоваться ситуацией и убежать.
— Тогда вам лучше пойти полежать, — сказал Зак.
— Да, конечно. Сейчас.
Ноги не держали ее после поцелуев, но она надеялась, что сумеет подняться по лестнице.
— Я принесу что-нибудь попить холодного. Если это от солнца, надо больше пить, — сказал он и добавил: — Я правда, жалею о том, что сейчас было. Если бы я знал, что вы плохо себя чувствуете…
— А разве есть какая-то разница? — спросила Нелл. — Вы поступаете, как все другие мужчины. Добиваетесь, чего хотите, ничуть не заботясь о том, хочет ли этого другой человек.
Он мрачно взглянул на нее.
— Вы собираетесь сказать, что не хотели тех поцелуев?
— Конечно, не хотела. — Боже мой, ну и сколько еще ей придется лгать!
— Я вам не верю.
— Или просто не желаете верить? — с вызовом спросила Нелл. — Неужели вы думаете, что я не могу изобразить ответный поцелуй? Вы забыли, что я актриса? И, кроме того, я девица, которая обожает, чтобы о каждом ее шаге писали газеты. Я могла, в конце концов, захотеть подцепить вас на крючок, обнаружив, что вы Джексон Пейн, человек, о миллионных контрактах которого пишут газеты? — Она задержала дыхание, когда лицо его стало темнее тучи.
— Если бы хоть на один миг… — начал Зак мрачно, но потом взял себя в руки.
Лицо его медленно прояснилось, из голубых глаз исчезла напряженность. — Нет, — сказал он, наконец хрипло, глядя ей прямо в глаза, — я не думаю, что вы можете все это изобразить.
— Отчего такая уверенность? Последние остатки напряжения сошли с лица Зака.
— Если бы вы действительно хотели помешать мне, целовать вас, вы бы не изображали, вы бы просто боролись.
— Но я же вполовину меньше вас. Какой смысл бороться?
Он вдруг улыбнулся слегка смущенно:
— Да, конечно. Никакого смысла. Но вы все равно пытались бы.
— Я… я… — Нелл судорожно искала разумное объяснение, почему она и впрямь не боролась. Настоящим было только одно, но она скорее умерла бы, чем призналась. Она все еще старалась убедить себя, что это не может быть правдой.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — пробормотала она, наконец. — Этот солнечный удар…
— О да, солнечный удар. Но, кажется, в последние две минуты вы исцелились…
— Я все еще чувствую себя неважно. Мне еще жарко… и трясет…
— Да, естественно. Не сомневаюсь. Но вряд ли это имеет какое-то отношение к солнцу, — нежно проговорил Зак.
— Какое самомнение! Неужели вы думаете, что ваши поцелуи способны довести меня до такого состояния?
Какой-то новый свет появился в глазах Зака. Нелл это не понравилось. Это сигнал опасности, но не физической, а совсем другой.
— Я иду к себе в комнату, — сказала она, как ей показалось, очень твердо. Но голос ее дрожал. — Полежу, пока не почувствую себя лучше. Пожалуйста, не мешайте мне.
— А как я могу вам помешать? — Его глаза продолжали блестеть.
— Просто не подходите ко мне близко. Она повернулась и пошла по лестнице, моля Бога, чтобы Зак не направился за ней.
Он не пошел. И Нелл почувствовала страшное разочарование. Нет, она явно сумасшедшая, она должна радоваться этому, а не огорчаться.
Нелл сбросила с себя потную одежду и встала под сильную струю душа.
Теплая вода текла по телу, и Нелл надеялась, что она успокоится. Но ничего не вышло. Наконец она выключила воду и, вытираясь махровым полотенцем, дрожала, как осиновый лист. Нелл едва могла коснуться собственной кожи, такой чувствительной она стала.
Надо же, Зак касался ее только одной рукой, а кожа не успокоилась до сих пор. Нет, это ненормально.
За окном темнело. Медленно холмы погружались в сумерки, сквозь открытое окно проникали вечерние ароматы. Нелл заставила себя идти спать, надеясь, что утром разум вернется к ней. Но она не могла спать, ее комната и весь дом внезапно показались ей тесными, ей захотелось на свежий воздух, чтобы ощутить на себе прохладный ветерок, остудить свое пылающее лицо.
Нелл быстро натянула на себя легкое платье и сунула ноги в плоские сандалии. Волосы, еще влажные после душа, свободно лежали на спине и, высыхая, завивались змеями. Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу: не хотела столкнуться с Заком.
