Врач приблизился к Алоису, но тот, не моргнув глазом и продолжая нежно улыбаться, запел… Однако допеть куплеты не успел: санитары подхватили его под белы ручки и поволокли из кабинета. Но и в этом положении, не успевая перебирать ногами, генерал пел. И только в коридоре перед выходом из здания он несвязно пролепетал последний куплет.
Драгана была в восторге, она захлопала в ладоши, но тут же опомнилась, перебирая пальцами кнопочки и рычажки управления, тихо спросила:
— Нас не слышат?
— Не слышат и не видят. Так что можете смеяться, говорить, что хотите.
Взглянул на Путина, но тот был печален, опустил голову и готов был расплакаться.
— Вам жалко генерала? — спросила Драгана.
— Да. И себя тоже. Этак-то вы и меня… в любой момент.
— Да, и тебя. И любого, кто идёт против России, кто служит дьяволу. Но вы — русский человек, и, я надеюсь, именно в эти минуты твёрдо переходите на нашу сторону. Мы русские, и с нами Бог. Мы воины Христовы, на нашем знамени горят слова: Родина или смерть! А при капитализме пусть живут другие. Воровская жизнь — не наша молитва. Быстрее решайте: с кем вы? С людьми труда и чести или с шайкой жулья.
Помолчав, добавила:
— У нас с тобой, Юрий Иванович, впереди большие дела. Ну!.. Показывайте окна, где расселись два остальных генерала. Пусть и они запоют нашу песенку!
Около часа потратили и на этих ещё генералов.
— А теперь, — кивнул Фёдор Драгане, — берите курс на Русский остров. И скоростёнки немного прибавьте. Я устал, и мне бы хотелось немного расслабиться.
Драгана, установив скорость и пункт назначения, обратилась к Фёдору:
— У меня к вам просьба. Я вас умоляю! Я встану на колени. Дайте и мне возможность отомстить за нашего президента Милошевича! За Югославию! За моих соотечественников, погибших от американских ракет и бомб. Дайте! Научите! Помогите!.. Я вас прошу!
С чувством восхищения и благоговейного восторга смотрел Фёдор на святую и прекрасную женщину. И в эту минуту своего озарения думал о величии славянской души, о нашем извечном стремлении к подвигу во имя жизни на земле — и о том, что не напрасно же Бог одарил наш православный люд своей любовью и покровительством, не зря он призвал нас в лоно православной церкви. Слёзы умиления готовы были брызнуть из его глаз. И чтобы окончательно не показать Драгане свою слабость, он молча протянул ей и волшебный пульт с рычажками и клавишами управления, и маленький пульт, похожий на мобильник, и тихо проговорил:
— Нате, берите — она ваша.
— Кто? — не поняла Драгана.
— «Пчёлка». Моя «Пчёлка». Я её очень любил, но теперь она — ваша.
Драгана, не помня себя от радости, взяла средства управления, благодарила за «Пчёлку» и за то, что он этим своим царским жестом круто изменял всю её жизнь, наполнял её духом борьбы и грядущих побед.
Молодая женщина повернулась к сидящим за круглым столиком Борису и Павлу Неустроеву. Подняла над головой приборы управления, сказала:
— Время и пространство для нас не существуют. И враги повержены!
Борис и Павел не находили слов. Они были растеряны; они знали, что чудеса на свете есть, но скажи им минуту назад, что в их руках окажется такое сокровище, они бы не поверили.
Драгана была на седьмом небе от предвкушаемых сеансов, которыми она угостит многочисленных врагов родной Югославии.
Каждый год она дважды или трижды вылетала в Сербию, встречалась с друзьями, искала с ними пути помощи своей несчастной Родине. В Белграде жил её дядя Савва Станишич, младший сын дедушки. У неё тут был и собственный дом, подаренный ей дедом ещё в пору, когда тот и сам частенько навещал страну своих предков, имел в Белграде и других югославских городах много друзей, болезненно переживал обстановку, которая складывалась в Югославию, пытался остановить распад страны, но силы, разрушавшие мир славян на Балканах, были велики, изощрённо хитры и коварны, — он, несмотря на свои миллиарды долларов, которые у него лежали в американских банках и в банках других стран, несмотря на связи в деловом мире, помочь Белграду не мог.
С дедом Драганом в Белград прилетала его любимица внучка, вначале школьница, затем студентка Московского университета. Она тоже невольно втягивалась в политическую борьбу, но и она со своими молодыми друзьями ничего не добивалась. Но вот теперь она получала в руки оружие и поведёт новую атаку на своих врагов.
Совсем недавно, когда она с мужем и Фёдором Световым прилетела в Белград и только что расположила друзей в апартаментах своего дворца, из Америки пришёл пакет от дедушки Драгана с материалами, объясняющими природу событий, происходящих в Югославии.
Дедушка писал:
Дорогая внучка!
Мой сын, а твой дядюшка Ян, мне сказал: ты совсем перестала заниматься наукой и посвящаешь себя борьбе. Это рискованно, опасно, но я одобряю твой выбор. В жизни человека, как и в жизни народа, бывают времена, когда лопату и мотыгу надо откладывать в сторонку и браться за меч. Теперь как раз такое время. Можно, конечно, сохранить себя, жить в холе и удобствах, но тогда погибнут государство и народ, а без народа какая жизнь? И зачем тогда жить? Без борьбы живёт обыватель. Он уподобляется жвачному животному, которое ничего вокруг себя не видит, кроме корыта. Я всегда смотрел на такого человека с сожалением; я ему сочувствовал, но теперь я таких людей презираю. Жизни без борьбы не бывает. Без борьбы бывает прозябание.
Я тебя благословляю, внученька, но, конечно же, — будь благоразумна, соблюдай осторожность. Ты уже теперь знаешь; я тебе говорил, да ты и сама убедилась: враг у нас один — это сионизм. У еврея бывают пособники, шабес-гои — они тоже наши враги, потому как пропитаны духом жидовства. И всегда, во всех случаях — если к такому человеку присмотришься — за ним стоит еврей. И это говорю тебе не я один. Первый президент Америки Джордж Вашингтон сказал о евреях: «Весьма прискорбно, что ни одно государство, более старое, чем это, не смирило их, как чуму общества и величайших врагов его, присутствием которых «осчастливлена» Америка». А вот что сказала австрийская императрица Мария Терезия: «Впредь ни одному еврею, как бы он ни назывался, не должно даваться права жительства здесь без моего письменного разрешения. Я не знаю более вредной для государства чумы, чем этот народ, вследствие его умения путем обмана, ростовщичества и денежных сделок доводить людей до нищенства и заниматься всеми теми делами, которые вызывают отвращение всякого честного человека. Следовательно, по возможности они будут перемещены и изгнаны отсюда».
Если мыслить категориями истории, то не так уж много времени прошло с тех пор, когда писались или говорились эти слова. Ничего не изменилось во нравах и психологии людей. Верными своей исконной природе остались и евреи. Помни это и умей различать в человеке жида. Еврей не всегда имеет характерное иудейское лицо, он не всегда носит на голове чёрную шапочку и имеет походку Чарли Чаплина, — в человеке надо слышать дух еврея, видеть его и понимать. Ты биолог и лучше меня знаешь: в человеке работает молекула, клетка, кровь. Посмотри, как зеленеет от злости еврей, если ты при нём всего лишь произнесёшь слово еврей. Он тотчас же кричит: националист! Расист! Фашист!.. Секрет тут прост: на воре шапка горит! Недаром я такую пословицу слышал у многих народов, но, прежде всего, это русская пословица, а значит, наша, славянская. Еврей от века и по самой своей глубинной сути расист. В расизме его сила, тайна его выживания и власти над людьми. Он знает свою силу и потому боится, как бы эту природную, органическую для всякого живого существа энергию не разгадал гой и не взял себе на вооружение. Вот тогда еврею будет худо, когда у его врага появится такая же сила, которая от века принадлежит ему. Сила эта неодолима.
Вот поэтому ищи не только иудея, но и человека своего, умей различать родного от неродного. Неродной ненадёжен, он всегда настороже и при удобном случае подставит тебе ножку. Мы эту особенность в людях хорошо увидели на примере русского человека. Люди нерусские, которых он опекал, учил, защищал и даже кормил, сегодня русских теснят и гонят, стремятся унизить и оскорбить и даже называют рабами, неграми. Вот она кровь, вот она раса, вот что такое расизм. Евреи, как нация, старше нас, у них многотысячный опыт выживания. Вот почему расизм для них — линия жизни, и по той же причине они не желают, чтобы их враг, — а это все неевреи, — избрали эту линию своей.
Как это часто бывает: дети не верят отцам. Они хотят иметь своё мнение и идти своей дорогой. Но хорошо бы при этом помнить мудрое указание Бисмарка: «Чтобы прийти к цели, нужно выбрать верную дорогу». Предыдущие поколения тоже искали верную дорогу. И нередко они нащупывали этот единственно верный для себя путь. Дай тебе Господь силы и мудрость разглядеть этот путь и вовремя ступить на него.
Твой дедушка
