— У нас нет другого выбора, Морин.

— Мы можем подумать о выборе после того, как ты уведешь яхту подальше отсюда. Лично я не желаю снова испытывать судьбу! — Она указывает на темнеющий впереди участок моря, гладкий как стекло.

— А я не желаю остаток жизни питаться орехами и ягодами! — орет папа. — И не хочу сидеть на острове, представляя, как уничтожают мой дом и место моей работы!

— Лучше всех убить, да? — визжит в ответ мама.

— Мама! Папа! — я пытаюсь встать между ними, но яхта внезапно ныряет на волне, и я, поскользнувшись, падаю на палубу. Яхта начинает крениться. Нас снова затягивает.

Но они даже не замечают. Так и будут орать друг на друга вместо того, чтобы искать выход из положения.

— ПАПА! — кричу я, хватаясь за перила. Яхта клонится все ниже, и я чуть не выпадаю за борт. Подо мной болтается Эмили в своей авоське. Мы опять потерпим крушение, и я утону. И все из-за нее.

Яхта зарывается носом в волны.

— Я могу помочь, — доносится голос из-за борта.

—  Что?

— Я вам помогу.

Я изо всех сил вцепляюсь в перила. Яхта мечется на волнах, брызги летят на нас со всех сторон, я вся насквозь промокла. Эмили смотрит на меня с жалостью; в ее больших карих глазах светится сочувствие. Я отворачиваюсь. Спорим, она только притворяется.

— С какой стати? — спрашиваю я.

— Не хочу, чтобы вы погибли.

— Думаешь, тебе кто-то поверит?

— Я и так кругом виновата, — кричит она снизу. — Не хочу, чтобы еще и это прибавилось. — Можете оставить меня в сети. Только киньте мне веревку. Я оттащу вас подальше отсюда.

Я оглядываюсь на родителей. Они уже не ругаются. Мама пытается подобраться ко мне. Она даже ни за что не держится!

— Мама! Не двигайся!

— Киньте веревку! — надрывается Эмили. — Вы что, хотите погибнуть?

Я нахожу взглядом веревку. Она висит на крюке, смотанная в кольцо.

— Только не вздумай хитрить, ясно?

— Да кидай же! — кричит она. — А то будет поздно!

Я доползаю до кормы и, бросив взгляд на стеклянную воду, снимаю веревку с крюка.

— Я тебя предупредила! — ору я, швыряя один конец в воду.

Он шлепается вниз с плеском. И ничего не происходит. Куда она подевалась? Исчезла! Я вглядываюсь в воду. Где она? Должна быть здесь!

Я так напряженно всматриваюсь, что в глазах темнеет. Нет! Это становится темнее вода! Она меняет цвет! А под стеклянной поверхностью что-то есть! Серые очертания чего-то огромного — ужасно огромного.

Без всякого предупреждения оно вырывается из воды. В небо взмывает дикий пронзительный вой и почти одновременно серо-зеленые щупальца. А потом они обрушиваются вниз, изогнувшись дугой и обхватывая яхту.

Нет!

— Мэнди!

Это кричит Эмили. Где она? Неужели Эмили знала, что оноздесь? Она все это подстроила?

Чудовище выхватывает яхту из воды, подкидывает высоко в воздух. Мне становится видна тыльная сторона одного щупальца. Оно похоже на гигантского червяка, вытягивающегося и сжимающегося, скользкого, шишковатого. Задыхаясь от приступа тошноты, я повисаю на перилах, цепляясь за них из последних сил.

С жутким грохотом чудовище швыряет нас обратно в воду.

Какие же мы дураки! Как мы могли допустить повторение этого кошмара? Нет, это сделала она. Подстроила каким-то образом. Она нас все-таки перехитрила.

Чудовище обмотало щупальцами всю яхту, перемазало ее своей слизью, все перещупало, пытаясь что-нибудь ухватить. Я медленно, но верно соскальзываю с мокрой палубы. Онотянет яхту под воду, швыряет ее туда-сюда, вверх-вниз.

Мы вот-вот окажемся в море. Может, помолиться?

Как будто это поможет.

Одна-единственная мысль придает мне сил, помогает крепче уцепиться за перила и, затаив дыхание, сорвать со стены спасательный жилет:

Я тебе это припомню, водоплавающая. Я тебе это ТАК припомню…

Глава шестая

Полная тишина. Абсолютная темнота Что случилось? Где я?

Я потерла глаза, попыталась двигаться — меня по-прежнему сковывала сеть, только она зацепилась за большой камень. Из мрака ко мне приближалось нечто, похожее на подводную лодку. Оно скользило вдоль дна, покачивая большими плавниками; сверху — черное, снизу — белое. Подплыв ближе, оно разинуло пасть, показав два ряда кривых зубов, огромных, как хлебные ножи.

Косатка!

Я схватилась за сеть, начала яростно тереть ее об острый край камня, не обращая внимания на содранную кожу и окровавленные пальцы. Я тянула и дергала, тянула и дергала. Ну же, давай, рвись!

Веревочные переплетения истончались и расслаивались. Я была почти свободна!

Но тут вдруг вода вокруг меня вскипела и забурлила, начала закручиваться в воронку.

Онвернулся.

Казалось, что все пространство вокруг меня наполнилось извивающимися щупальцами, которые тянулись, дергались, хватались за что попало. Я забилась под камень, молясь, чтобы он меня не заметил.

ШМЯК! Щупальце ударило по скале, совсем рядом со мной, — только осколки полетели во все стороны. У меня хвост задергался от ужаса, зубы выбивали такую дробь, что было больно челюстям.

БАХ! Щупальца со свистом рассекли воду, расшвыряв во все стороны вертикальную стайку барракуд, — и заметались в поисках новой жертвы. И жертва нашлась. Косатка! Разинув пасть, громко щелкая зубами, она кинулась на чудовище. Кракен повернулся ей навстречу, и я сжалась в комок, впервые увидев его морду. Зажала рот обеими руками, чтобы не закричать.

Голова кракена была вся покрыта какими-то рогами и шишками, а по бокам сидели два огромных белых глаза. В пасти торчали зубья-кинжалы. Вот она распахнулась и тут же захлопнулась вновь, и снова распахнулась — длинные зубы рвали косатку на куски. Щупальца швыряли жертву из стороны в сторону, рога и зубы раздирали ее плоть.

Наконец кракен насытился. Водоворот стих. Море вокруг меня изменило цвет, кровь мешалась с водой, затекала сквозь щели под мой камень.

Уходи, уходи,мысленно твердила я, и постепенно вода успокоилась, словно кракен каким-то чудом услыхал меня и послушался.

Я тихо заплакала в темноте.

Мама.

Я все время представляла, как она тянет ко мне руки с борта корабля; как она отчаянно кричит, а корабль уходит все дальше и дальше. Эта картина ранила меня, как сеть ранила тело. Я сжалась, пытаясь вытеснить ее из головы.

Нужно найти Мэнди и ее родителей. Они оставались моей единственной надеждой. Я терзала сеть до тех пор, пока не проделала в ней дыру, достаточную, чтобы протиснуться наружу. Выбравшись из укрытия, я заставила себя не думать о том, что только что произошло, хотя забыть было трудно — меня до сих пор била дрожь.

Вокруг никого не было. И ничего. Кракен исчез.

Я поплыла в сторону от скал, постоянно оглядываясь, чтобы понять, где нахожусь. Скоро каменистое дно подо мной прорезала длинная песчаная прогалина. С обеих ее сторон густой завесой покачивались водоросли. Я двигалась вдоль песчаной полосы, пока не уткнулась в риф, весь испещренный отверстиями и покрытый наростами — то продолговатыми, как валики, то высокими и острыми, как башенки.

Меня охватил страх. Это совершенно незнакомое место! Я заблудилась. Впереди коршуном парила сумрачная серая рыбина. Когда я проплыла мимо, она метнула на меня подозрительный взгляд неожиданно синих глаз.