— Не думаю, что это он, — сказала Таппенс, — но можно спросить у него.
Альберт, призванный и допрошенный, выказал крайнее изумление. Он клялся, что оторвал только два листка: субботний и воскресный. Вскоре его слова получили подтверждение в виде обнаруженного Томми несоответствия: два листка, оторванные Альбертом, валялись в камине, все последующие были помещены в корзину для бумаг.
— Педантично аккуратный преступник, — заочно одобрил его Томми — Кто сюда заходил, Альберт? У нас были клиенты?
— Да, сэр, один.
— И как он выглядел?
— Она. Медсестра из больницы. Очень хотела вас видеть и жутко расстроилась, что не застала. Сказала, что дождется во что бы то ни стало. Я отвел ее в комнату для персонала, потому что там теплее.
— Да, конечно, там гораздо теплее и можно пройти в мой кабинет так, чтобы ты этого не заметил. Давно она ушла?
— С полчаса. Сказала, что зайдет ближе к вечеру. Такое тело, сэр… Прямо-таки создано для материнства.
— Чего-чего? Ох, Альберт, исчезни.
Альберт оскорбленно удалился.
— Однако странное начало, — сказал Томми. — Бессмысленно как-то… Предупредила нас, и только. Надеюсь, она не подложила в камин бомбу или еще что?
Убедившись, что ничего подобного не сделано, он сел за свой стол и повернулся к Таппенс.
— Mon ami[46], — торжественно заявил он, — мы столкнулись с крайне серьезной проблемой. Ты, несомненно, помнишь человека, который был номером четвертым[47], которого я, словно яичную скорлупу, раздавил в Доломитовых Альпах[48] — не без помощи взрывчатки, bien entendu[49]. Но он не умер. О нет, они никогда не умирают в действительности, эти короли криминального мира. Да, это он, и даже более, чем он, если можно так выразиться. Теперь он номер четвертый в квадрате — иными словами, теперь он номер шестнадцатый. Вы понимаете, друг мой?
— Прекрасно понимаю, — ответила Таппенс. — Ты великий Эркюль Пуаро.
— Именно. Без усов, но с кучей серых клеточек.
— У меня такое чувство, — заметила Таппенс, — что данное конкретное дело войдет в историю как «Триумф Гастингса».
— Никогда. Невозможно. Раз уж он туповат, значит, туповат. Нужно же соблюдать правила игры. И кстати, mon ami, могу я посоветовать вам отказаться от дальнейших попыток причесываться на косой пробор? Это лишено всякой симметрии и последствия могут быть весьма плачевными.
В этот момент на столе раздался резкий звонок. Томми в свою очередь нажал на кнопку, и почти незамедлительно появился Альберт, несущий визитную карточку.
— Принц Владировский, — прочел Томми вполголоса. — Как думаешь, Таппенс…
— Ладно, запускай его, Альберт.
В дверь вошел элегантный мужчина со светлой бородкой. Роста он был среднего, на вид ему можно было дать лет тридцать — тридцать пять.
— Мистер Блант? — осведомился он на безупречном английском. — Мне рекомендовали вас как непревзойденного специалиста в известной области. Не согласитесь ли вы расследовать для меня некое дело?
— Может быть, вы расскажете сначала, в чем оно состоит?
— Разумеется. Оно касается дочери моего друга. Девочке всего шестнадцать. Мы хотели бы любой ценой избежать скандала — вы понимаете…
— Мой дорогой сэр, — ответил Томми, — не уделяй мы самое пристальное внимание вопросам конфиденциальности, как бы нам удалось просуществовать на этом рынке более шестнадцати лет?
Ему показалось, что в глазах гостя что-то вспыхнуло. Но, если это и так, оно тут же погасло.
— Я полагаю, — продолжил гость, — у вас есть отделения и по ту сторону Ла-Манша?
— Разумеется. Собственно говоря, — раздельно проговорил Томми, — я сам был в Берлине тринадцатого числа прошлого месяца.
— В таком случае, — улыбнулся незнакомец, — я не вижу необходимости продолжать эту маленькую игру. Оставим в покое дочь моего друга. Вы знаете, кто я, и в любом случае предупреждены о моем появлении.
Он кивнул на календарь.
— Конечно, — сказал Томми.
— Друзья мои, я приехал помочь. Так что случилось?
— Предательство! — выпалила Таппенс, не в силах больше оставаться в стороне.
Русский посмотрел на нее, слегка подняв брови.
— Ах, вот как. Что ж, я так и думал. Это Сергей?
— Уверены, он, — не краснея, подтвердила Таппенс.
— Я не удивлен. Но вы, друзья мои, вы-то сами избежали разоблачения?
— Думаю, да. Мы ведь кроме того занимаемся и частным бизнесом.
— Весьма разумно, — кивнул гость. — Тем не менее, думаю, лучше мне здесь не задерживаться. Поступим так… На первое время я остановился в отеле «Блитц». Сейчас мы с Марусей — это ведь, я полагаю, Маруся?
Таппенс кивнула.
— Под каким именем работаете?
— Как миссис Робинсон.
— Очень хорошо. Миссис Робинсон… Вы пойдете со мной в «Блитц», там мы пообедаем и в три часа все вместе соберемся в штаб-квартире. Понятно? — повернулся он к Томми.
— Абсолютно, — ответил Томми, мучительно гадая, где таковая может находиться. Единственное, что можно было сказать, так это что именно ее давно и безрезультатно ищет мистер Картер.
Таппенс поднялась, накинула свое длинное черное пальто с воротником под леопарда и скромно объявила о готовности сопровождать князя.
Они вышли, а Томми остался, раздираемый весьма противоречивыми чувствами.
А вдруг скрытый микрофон вышел из строя? Что, если эта таинственная медсестра как-то прознала о нем и испортила? Томми бросился к телефону и набрал нужный номер. Через секунду в трубке раздался хорошо знакомый голос:
— Все в порядке. Немедленно отправляйтесь в «Блитц». Через пять минут Томми и мистер Картер встретились в Пальмовом зале отеля «Блитц». Шеф был уверен и деловит.
— Вы все сделали правильно. Князь и наша маленькая леди обедают в ресторане. Двое официантов — мои люди. Догадывается он об этом или нет — а я совершенно уверен, что не догадывается, — он у нас в руках. Двое наверху следят за его номером, еще двое ждут на улице, готовые следовать за ними, куда бы они ни отправились. Не волнуйтесь, ваша жена в полной безопасности. Ее ни на секунду не выпустят из виду. Риск совершенно не входит в мои планы.
Время от времени к ним подходили люди шефа и докладывали обстановку. В первый раз это был официант, принимавший у них заказ, второй — светский молодой человек со скучающим видом.
— Они выходят, — сказал мистер Картер. — Давайте-ка укроемся вот за этой колонной, на случай, если они здесь присядут, хотя, вероятнее всего, они сейчас поднимутся к нему в номер. Да, так и есть.
Высунувшись из-за колонны, Томми увидел, как русский с Таппенс пересекли холл и зашли в лифт.
Минуты текли, и Томми становилось все больше и больше не по себе.
— Э, сэр… Как вы думаете… Ну, то есть, наедине, в этом номере…
— Там один из моих людей — под кроватью. Не волнуйтесь.
В этот момент они увидели спешащего к ним через весь зал официанта.
— Сэр, мы получили сигнал, что они поднимаются, но их до сих пор нет. Вы уверены, что все в порядке?
— Что? Да я своими глазами видел, как они зашли в лифт.., четыре, — он взглянул на часы, — нет, четыре с половиной минуты назад. И они не выходили…
Он оборвал себя на полуслове и почти бегом поспешил к только что вернувшемуся лифту.
— Вы сейчас поднимали на второй этаж молодую леди и господина со светлой бородкой, — накинулся он на лифтера.
— Нет-нет, сэр, не на второй. Они вышли на третьем.
— О черт! — вскричал шеф, впрыгивая в лифт и таща за собой Томми. — Пожалуйста, третий этаж. Не понимаю, — тихо пробормотал он. — Однако волноваться не из-за чего. Все выходы из отеля находятся под наблюдением, на третьем этаже тоже дежурит наш человек. Вообще-то они дежурят на каждом. Предусмотрено все.
