— Огромное вам спасибо, — с чувством сказала девушка.

— И больше ни о чем не волнуйтесь, — бодро заявила Таппенс. — Теперь все будет в порядке. Давайте-ка лучше обедать и поболтаем о чем-нибудь действительно интересном.

— Да-а, — протянул Томми, мрачно обозревая пейзаж, открывающийся из окна «Якоря и короны». — Вот уж точно лягушка на болоте, или как там называется эта деревня…

— Давай-ка лучше о деле, — предложила Таппенс.

— Да ради Бога. Для начала, если мое мнение кого-то интересует, хочу заметить, что я лично подозреваю больную мамашу.

— Это еще почему?

— Милая моя Таппенс, допустим, весь этот полтергейст организован, чтобы заставить девушку продать дом. Кому-то надо расшвыривать вещи? Надо. Мисс Дин говорит, в это время они обедали внизу. Так вот, если ее мать действительно так больна, она должна была оставаться наверху в постели.

— И все по той же причине вряд ли смогла бы достаточно ловко швыряться мебелью.

— А! Дело в том, что на самом-то деле она здорова как бык, и вся ее болезнь — сплошная симуляция.

— Да зачем ей это?

— Совершенно незачем, — признал Томми. — Я просто следовал самому эффективному методу — подозревать того, кто вызывает меньше всех подозрений.

— Вечно ты все превращаешь в комедию, — сурово заявила Таппенс. — Должно быть нечто, из-за чего эти люди так хотят заполучить дом. И если тебе на это наплевать, то мне нет. Мне нравится эта девушка. Она прелесть.

Томми кивнул, принимая более или менее серьезный вид.

— Не спорю. Просто никогда не могу удержаться и не поддразнить тебя. Конечно, с домом что-то не ладно, но, что бы там ни было, до этого не так-то просто добраться. Иначе хватило бы банального взлома. А вот желание приобрести дом означает или намерение проводить основательные поиски, или что на участке залегают какие-то полезные ископаемые, например, уголь…

— Надеюсь, что это все-таки не уголь. Зарытые сокровища куда как романтичней.

— Хм, — протянул Томми, — в таком случае наведаюсь-ка я к местному управляющему банка. Скажу ему, что намерен провести здесь Рождество, а может быть, что хочу купить этот дом под черепичной крышей и открыть в их отделении счет.

— Зачем это?

— Поживешь — увидишь.

Примерно через полчаса Томми возвратился. Его глаза оживленно блестели.

— Мы продвигаемся, Таппенс. Беседа прошла согласно намеченному плану. Под конец я как бы между прочим поинтересовался, много ли золотишка им нанесли? Ныне это обычное дело в местных банках: фермеры ж припрятывали его, пока шла война, и теперь со страшной силой вкладывают… Потом мы плавно перешли к обсуждению причуд различных эксцентричных старушек. Я тут же изобрел тетушку, которая, уже на исходе войны, на обычной извозчичьей пролетке совершила набег на продуктовые склады противника и вернулась с шестнадцатью окороками. Взамен управляющий поведал мне о своей клиентке, которая сняла со своего счета все до последнего пенса — причем просила выдать их по возможности золотом, — и настояла на том, чтобы ценные бумаги, чеки на предъявителя и все прочее хранилось лично у нее. Я не удержался от изумленного восклицания, а он беспечно этак добавил, что как раз вышеозначенная особа и владела раньше домом, где нынче живет мисс Дин. Понимаешь, Таппенс? Она забрала из банка все свои деньги и где-то их спрятала. Помнишь, Моника еще говорила, что была просто в шоке, узнав, как мало денег осталось от тетиного состояния. Все сходится. Она спрятала их в доме, и кто-то об этом знает. По-моему, нетрудно догадаться, кто именно.

— Кто же?

— Как насчет верной Крокет? Кому как не ей знать о странностях бывшей хозяйки?

— А златозубый О'Нил?

— Ее благородный племянник, естественно. Но где же она их спрятала? Что скажешь, Таппенс? Ты вроде бы больше знаешь о старушках, чем я. Где они обычно прячут свои богатства?

— Под матрасом, где ж еще. Завернутыми в старый чулок или нижнюю юбку.

Томми кивнул.

— Я тоже так думал. Но наша почему-то поступила иначе, а то бы все это быстренько нашли после ее смерти. Вот что меня беспокоит, Таппенс… Вряд ли в ее-то годы старушка стала бы вскрывать полы или копать в саду тайники. И тем не менее деньги здесь, в доме. Крокет их пока не нашла, но она знает, что они здесь, и, заполучив дом в полное свое распоряжение, на пару с обожаемым племянником будет не спеша разбирать его по кирпичику, пока не найдет. Нам нужно опередить их. Пойдем, Таппенс, найдем этот дом под черепичной крышей.

Их встретила сама Моника Дин и представила матери и Крокет как потенциальных покупателей дома, что как нельзя лучше оправдывало их желание познакомиться с ним поближе. Томми не стал делиться с мисс Дин своими умозаключениями, но задал множество наводящих вопросов.

Как выяснилось, гардероб и личные вещи покойной были частично подарены Крокет, частично розданы бедным семьям. Разумеется, все было тщательно осмотрено и проверено.

— После нее остались какие-либо бумаги? — спросил Томми.

— Да, письменный стол был полон, да и в комоде, что стоит у нее в спальне, тоже кое-что нашлось, но среди бумаг не было ни одной интересной.

— Их выкинули?

— Нет, мама ни за что не выкинет старые вещи. А там к тому же оказалось несколько старинных рецептов, которые она намерена как-нибудь опробовать.

— Это хорошо, — одобрительно заметил Томми и, указывая на старика, копошившегося в саду у цветочной клумбы, поинтересовался:

— А садовник все тот же, что был при вашей тете?

— Да, при ней он работал здесь три дня в неделю. Он живет тут же, в деревне. Бедняга так стар, что толку от него уже почти никакого. Теперь приходит раз в неделю — большего мы просто не можем себе позволить. Но без него сад совсем бы зарос.

Томми подмигнул Таппенс, чтобы та увела куда-нибудь мисс Дин, и, дождавшись, когда обе исчезнут из виду, направился к садовнику. Немного поболтав со стариком о былых днях, когда тот еще работал у старой леди, Томми небрежно обронил:

— Небось, старина, не один ящик тут для нее зарыли?

— Нет, сэр, вот чего не делал, того не делал. Да и зачем ей закапывать какие-то ящики?

Томми только покачал в ответ головой и, нахмурясь, побрел к дому. Оставалось надеяться, что ключ к разгадке таится в бумагах покойной. В противном случае дело выглядело почти безнадежным. Дом был хоть и старомодный, но не такой древний, чтобы в нем были потайные комнаты и ходы.

Когда Бирсфорды собрались возвращаться в гостиницу, мисс Дин вынесла им большую картонную коробку, перевязанную бечевкой.

— Я собрала бумаги, — шепотом сказала она. — Здесь все. Я подумала, вы вполне можете взять их с собой и просмотреть на досуге. Только я уверена, вы не найдете в них ничего, проливающего свет на таинственные происшествия…

Ее слова потонули в оглушительном грохоте, послышавшемся наверху. Томми стремительно взлетел по лестнице. В одной из комнат он обнаружил на полу разбитые вдребезги кувшин и раковину. В комнате не было ни души.

— Привидение взялось за свое, — усмехнулся Томми и в задумчивости спустился вниз.

— Скажите, мисс Дин, могу я поговорить со служанкой, мисс Крокет? Буквально минутку, — попросил он.

— Конечно. Сейчас позову ее.

Мисс Дин вышла на кухню и тут же вернулась со служанкой.

— Мы тут думаем купить этот домик, — непринужденно заявил Томми, — и моя жена хочет узнать: если мы все-таки соберемся, не останетесь ли вы у нас?

На респектабельном лице Крокет не отразилось ровным счетом ничего.

— Благодарю вас, сэр, — ответила она. — Мне бы хотелось обдумать это, если можно.

Томми повернулся к Монике.

— Я в совершенном восторге от дома, мисс Дин. Насколько я понял, на него претендует еще кто-то? Конкурент, так сказать… Да, да, я знаю, сколько он дает. С удовольствием предложу вам на сотню больше. И уж будьте уверены, это лучшая цена.

Мисс Дин пробормотала что-то уклончивое, и Бирсфорды откланялись.