Шанай кивнул и сжал ее руку.

— Хорошо, а завтра мы детально обсудим все стороны вопроса: юридическую, финансовую и так далее. Не волнуйся. Я всегда буду на твоей стороне.

— Спасибо, — с чувством сказала Микки.

Адвокаты Бинни тоже не дремали. Уже на следующее утро в одиннадцать часов Микки принесли повестку. Иск о расторжении брака включал обвинения по семнадцати пунктам, в том числе в супружеской неверности. Но особенно поразили Микки слова о том, что их брак с Бинни все это время оставался фиктивным, а следовательно, подлежит аннулированию. «Как такое может быть?!» — поражалась она, и перед глазами у нее мелькали сцены страсти, которой они предавались в Мандве, на пляже на Бали и у себя дома. Как Бинни мог опуститься до такой грязной лжи? Она тут же позвонила Бхавне, чтобы посоветоваться. Надо сказать, та ничуть не удивилась.

— Мужчины часто так поступают, чтобы развестись побыстрее и без особых расходов. Не волнуйся, так легко он от нас не отделается. Перешли все эти документы мне, а еще лучше привези. Записывай мой рабочий адрес.

Микки сразу же отправилась к Бхавне и вскоре была на месте. Тесный закуток трудно было назвать офисом. В приемной толпилось множество женщин. С Бхавной вместе работала группа молодых юристов, они вели прием и отвечали на звонки двух телефонов, которые не умолкали ни на минуту. Повсюду громоздились стопки юридической литературы и папок с документами. А посреди всего этого хаоса спокойно восседала Бхавна в черном с белым сари, со множеством старинных серебряных браслетов на руках и с двумя карандашами, воткнутыми в небрежно завязанный узел волос. Она спокойно отвечала на вопросы посетителей и на телефонные звонки и выглядела при этом свежей и отдохнувшей. Бхавна жестом попросила Микки найти себе местечко, сесть и подождать. Кто-то сунул ей в руку щербатую кружку с чаем.

— Таарини! — воскликнула Микки, узнав свою школьную подругу. Они неловко обнялись.

Таарини нервно теребила край своего сари. Микки отметила влажные пятна от пота у нее под мышками, облупившийся лак на ногтях, неухоженные брови… И все же она была очень рада встрече и сама не заметила, как слово за слово рассказала старой подруге всю свою историю.

— Прости, пожалуйста, что гружу тебя своими проблемами, — сказала она, всхлипнув. — Я больше не буду. У тебя, наверное, и своих хватает.

— Иначе я бы здесь не оказалась, — устало кивнула Таарини. — У меня роман на стороне, и я просто потеряла голову. Не смотри на меня так. Что тебя удивляет? Что представительница среднего класса, у которой есть муж и дети, завела любовника? Думаешь, только богачам дозволено так развлекаться? Так вот, мой любовник не такой богатый и влиятельный, как твой муж и другие твои знакомые. Он простой профсоюзный деятель. Мы вместе работаем, и меня восхищает его мужество. Да, он женат, ну и что? Он человек честный, принципиальный, преданный своему делу. И я так его люблю, что готова за него умереть. Не веришь? А зря… я, между прочим, точно такая же женщина, как и ты.

Микки попыталась вообразить подругу в постели с мужчиной. Неужели кто-то может прельститься ею? И эта женщина говорит, что у нее безумный роман с каким-то профсоюзным деятелем. Невероятно.

Таарини лукаво улыбнулась.

— Ты поняла, что плохо меня знаешь, да? — сказала она, подмигивая. — Думаешь, этого просто не может быть. Разве у такой женщины может быть любовник? Что он в ней нашел? Да ладно тебе, не смущайся. Я и сама подумала бы так на твоем месте. И все же видишь, как выходит: романы бывают не только у красавиц с глянцевых обложек. Случается, что даже такая простая женщина, как я, встречает человека, который ее любит, заботится о ней, готов посвятить ей всю свою жизнь. Я так рада, что у меня есть Шаши! Благодаря ему я узнала, что такое любовь. И секс… с хорошим партнером. Мой муж говорит, что я распутная женщина, что у меня больная психика, и запрещает мне видеться с детьми даже по выходным. Я пришла сюда, чтобы добиться опеки хотя бы над младшим… он еще совсем кроха.

Бхавна говорила кратко и по существу. Пробежав глазами бумаги, она сказала Микки, что Бинни скорее всего спланировал все заранее.

— Конечно, мы можем организовать какую-нибудь ловушку, чтобы сбить с него спесь, но наша позиция все равно уязвима. Вы, конечно же, не хотите, чтобы этот брак продолжался. Вам нужно мирно с ним разойтись и получить при этом свое. Но это потребует лет десять долгой, изнурительной борьбы, и я бы не советовала вам в это ввязываться. Предлагаю выждать и посмотреть, что он предпримет дальше. А пока перебирайтесь в ваш старый дом и не признавайте на него ничьих притязаний. Да, юридически он тоже принадлежит вашему мужу. И возможно, он попытается не пустить вас туда. Но если вы успеете заявить о своих правах на дом, ему будет гораздо сложнее выселить вас — придется обращаться в суд. И учтите, ваш муж, судя по всему, может прибегнуть к физической силе, даже нанять каких-нибудь громил, чтобы напугать вас. Вы к этому готовы?

Микки кивнула в ответ.

— Я отправлю с вами нашего сотрудника. Его зовут Винаяк. Поезжайте в дом ваших родителей. Если хотите, можно обратиться в полицию и сказать, что вы боитесь нападения. Договорились?

Микки устало посмотрела на Бхавну. Она мечтала только о том, чтобы отправиться домой и лечь в свою собственную постель.

— Спасибо, — сказала она, взяв свою сумочку, — вы мне очень помогли.

А Бхавна уже разговаривала с новой посетительницей: та показывала ей глубокий порез на лбу, полученный от пьяного мужа. На коленях у этой бедно одетой женщины сидел маленький ребенок, а второй, постарше, уцепился за край ее сари. «Так ли уж велика разница между мной и этой женщиной?» — промелькнуло у Микки в голове, и она поспешно отвернулась. За окном ярко светило солнце. Микки прищурилась от слишком сильного света и вышла на оживленную улицу. «В конце концов, я могла оказаться и в гор до худшем положении», — подумала она, садясь в ожидавшее ее такси и направляясь домой.

Узнав, что доктор Куриен — примерный семьянин, Алиша снова сблизилась с Навином. Но совсем выкинуть доктора из головы ей не удавалось, и она искала повод ему позвонить.

Лилабен была еще очень слаба и подавлена. Алиша лично следила, чтобы алкогольные напитки были под замком, а таблетки просто повыбрасывала. При Лилабен неотлучно дежурили сиделки, да и сама Алиша старалась как можно больше времени проводить с матерью, хотя это давалось ей нелегко. Лилабен не стремилась ни с кем общаться, и когда Алиша возила ее на прогулки, сидела в машине, безучастно глядя в окно, и что-то бормотала себе под нос.

Сапна взяла управление офисом на себя и нередко сама проводила встречи с клиентами, за что Алиша была ей очень благодарна, Сапне пришлось даже летать в командировки в Гоа — она пыталась получить там крупный заказ для фирмы. Алиша была рада таким перспективам, но понимала, что если сделка состоится, ей придется часто оставлять мать одну, а в ее отсутствие Лилабен могла снова наглотаться каких-нибудь сильнодействующих таблеток. И все же девушка старалась время от времени выходить в свет, и при этом ее всегда сопровождал Навин. Иногда Алише казалось, что тут не обошлось без Сапны, но она старательно гнала эти мысли прочь, списывая свою подозрительность на нервы и усталость.

Разумеется, ей стало известно о разводе Микки. В парикмахерской только об этом и судачили, и Алиша внимательно прислушивалась. Сама она в беседу не вступала, но мысленно торжествовала: «Так ей и надо, сучке. Давно пора было поставить на место эту мисс Надменность. Поглядим, как она теперь попляшет». Но, как ни странно, с отъездом Микки из роскошного особняка мужа в жизни Алиши образовалась странная пустота. Раньше она жила с мыслью о том, что сводная сестра рядом, а теперь уже не могла выглянуть из огромного окна в своей ванной и представить, как Микки живется в доме напротив. Получалось, что все усилия Алиши, направленные на то, чтобы поселиться в поближе к сестре, пропали даром. «Опять она меня обставила», — с горечью думала она о Микки.