— Вы хотели бы позвонить сестре? — предложил Эдам, когда Клэр после ужина, извинившись, собралась уйти в отведенную ей комнату. Маргарет Тэйт уже пожелала им спокойной ночи и ушла к Бесси, отмахнувшись от Клэр, предложившей свою помощь. — Думаю, вы не успели позвонить ей из Венеции.

— Да, конечно, очень хочу. Спасибо. — Клэр благодарно улыбнулась. Он понимал, что она не могла позволить себе сделать это.

— Вы найдете телефон в вашей комнате. Не стесняйтесь, говорите, сколько понадобится. Клэр… — Эдам легко коснулся ее руки, и Клэр с ужасом почувствовала, как все ее тело словно воспламенилось. Она разозлилась на себя и резко отпрянула.

Идиотка, где твоя хваленая холодность и деловитость? Только дай этому наглому англичанину палец, и он отхватит всю руку!

— Благодарю… за то, что согласились, — сказал Тэйт, отдергивая руку, будто только сейчас осознал, что условия изменились: теперь он хозяин, а она подчиненная, и даже невинное прикосновение может быть неправильно истолковано.

Ему ни к чему недоразумения, с облегчением поняла Клэр. Он не захочет выглядеть в ее глазах еще одним Хьюго Дэном, тем более, что у нее есть еще время передумать… Ее же реакция — вполне понятная нервозность, и ничего больше.

— Я… буду хорошо ухаживать за вашим сыном, — пообещала она, подчеркивая, что Джейми — ее главная и единственная обязанность. — Спокойной ночи, Эдам. Я… воспользуюсь вашим предложением и позвоню. Спасибо.

Как Салли ни старалась скрыть свое отчаяние, было ясно, что она вот-вот разрыдается.

— О, Кларо, как чудесно слышать твой голос, — глотая слезы, воскликнула сестра. — Ты… ты еще в Венеции? Венеция и правда так… так романтична, как все говорят?

— Я ездила туда не за романтикой… я была няней у двух детей, — напомнила Клэр несколько резче, чем собиралась. — Как ты,Сэл? Все еще тошнит?

— Я чувствую себя отвратительно, — простонала Салли. — Тошнота прямо сводит меня с ума! И Ральф… Ральф… — Она всхлипнула.

— Он помогает тебе?

Послышались всхлипывания, и Клэр пришлось ждать, пока сестра успокоится. Наконец Салли выдохнула:

— Его… его здесь нет. Мы по… поругались, и он сказал… он сказал, что я злая и безобразная и… что я… придираюсь к нему… и я ему противна!

Салли разрыдалась.

Когда появилась возможность вставить хоть слово, Клэр спросила:

— Салли… с тобой все в порядке?

— Д-да… наверное, — выдавила Салли между всхлипами.

— Ты знаешь, где Ральф сейчас?

Господи, зачем он вообще появился в их жизни?

— В к-казино, я думаю. Пьет и… и играет.

— Он не стоит твоих слез, — пробормотала Клэр. — Салли, послушай. Я вылетаю завтра вечером… я сейчас в Лондоне… и буду дома около полудня послезавтра. Мне предложили работу в западной части Виктории… на овцеводческой ферме… но я договорилась, что сначала приеду к тебе в Мельбурн на три дня.

— Только… только три дня?

Клэр испугалась. Положение, должно быть, сильно ухудшилось. Прошлым маем, всего лишь пять месяцев назад, когда фирма перевела ее в Лондон — как тогда думали, на полгода, — Салли радовалась, что избавляется от нее. Они поссорились из-за Ральфа, и Салли, вскипев, кричала, что она взрослая замужняя женщина и вполне способна управлять своей жизнью без вмешательства или советов старшей сестры и очень хорошо, что некоторое время они поживут подальше друг от друга.

И вот теперь Салли жалуется, что трех дней с сестрой ей мало. Все обстоит еще хуже, чем казалось издалека.

— Ральф… все еще не привык к мысли о ребенке? — рискнула спросить Клэр, мысленно проклиная бесчувственное чудовище, за которого сестра вышла замуж.

— Н-нет. Он… он говорит, что мы не можем позволить себе ребенка… и он вообще не х-хо-чет детей, и… О, Кларо, я так рада, что ты возвращаешься домой! — причитала Салли. — Я… я не знаю, что делать!

— Не смей ничего делать, — в ужасе воскликнула Клэр. — Потерпи, пока я не вернусь. Береги себя. Я помогу тебе.

Найду способ помочь, решительно сказала себе Клэр. Уж физически и морально точно помогу. С финансами будет сложнее. Может, на первое время хватит аванса, обещанного Эдамом Тэйтом.

— Все утрясется, Салли. И Ральф очухается. Если хочешь, я поговорю с ним… — Клэр умолкла, ожидая протестующего вопля, но Салли все рыдала.

— Ой, правда, поговоришь? Меня он больше не желает слушать!

— Все будет хорошо, милая. Только береги себя. Я очень скучаю по тебе. Жди меня. Два дня. Всего два дня. Пока.

— Я люблю тебя, Кларо. До свидания.

Клэр все еще сидела в глубокой задумчивости, хмуро морща лоб, когда стук в дверь заставил ее резко обернуться. Рука взметнулась к горлу. Сердце заколотилось как бешеное.

Эдам?Зачем Эдам Тэйт явился в такой час?

Придав лицу самое грозное и холодное выражение, на какое была способна, Клэр подошла к двери и распахнула ее.

— О… миссис Тэйт!

Мать Эдама держала в руках кружку, над которой вился пар.

— Я подумала, что вы захотите выпить чашку какао на ночь. — Пожилая дама окинула взглядом Клэр, явно одобряя, что девушка одета, а не щеголяет в каком-нибудь прозрачном пеньюаре, и нерешительно спросила: — Позволите мне войти на минутку?

Неужели я действительно выгляжу такой страшной, что она меня боится? — с некоторым удовольствием подумала Клэр и, улыбнувшись, отступила назад, приглашая Маргарет войти.

Во всяком случае, что-то положительное в этом все-таки есть. Маргарет Тэйт убедилась, что будущая няня не допустит появления ее сына в своей спальне.

— Спасибо за какао, миссис Тэйт. — Клэр взяла протянутую чашку. — Присаживайтесь. — Она указала на единственное кресло, розовое, со спинкой в форме раковины, а сама села на кровать, обхватив ладонями теплую кружку.

Интересно, что будет дальше!

— Хорошо, только на минутку, — согласилась Маргарет Тэйт, опустившись на край кресла.

Клэр ждала, не шевелясь, настороженно глядя на гостью. Было ясно, что она пришла не просто поболтать.

Клэр не ошиблась.

— Дорогая… — холодно начала Маргарет Тэйт. — Я понимаю, что щедрое предложение моего сына оказалось для вас неожиданным… после всего лишь одного дня знакомства… и через считанные часы после потери вами работы… няни. Конечно, — поспешно добавила она, увидев, как вспыхнули серые глаза Клэр, — мой сын заверил меня, что вы абсолютно ни в чем не виноваты и что это ваш наниматель… вел себя непозволительно. — Маргарет вопросительно подняла брови.

— Правильно, — подтвердила Клэр с каменным лицом. Кажется, мать Эдама не слишком верит в сказанное ее сыном.

— Надеюсь, что это так, — тихо сказала миссис Тэйт, подтверждая подозрения Клэр.

— У вас есть какие-то сомнения?

— Нет, конечно, нет. Вы меня успокоили. Итак, мой сын предложил вам работать у него.Он просил вас быть и няней, и бухгалтером на неполный рабочий день, пока он будет находиться на ферме в Виктории…

— Да.

— Можете не волноваться. Мой сын никогда не перейдет границы приличий, как это сделал ваш бывший работодатель. Мой сын не флиртует с нянями своего ребенка. Ни с однойиз своих подчиненных.

— Я рада это слышать, — не скрывая сарказма, вставила свое слово Клэр, подумав: будем надеяться, что заявление соответствует истине.

— И все-таки… — миссис Тэйт чуть-чуть подалась вперед, — должно быть, предложение бесплатного перелета в Австралию, сделанное красивым неженатым англичанином, кружит голову… пьянит… После смерти любимой жены мой сын снова стал одним из самых завидных лондонских холостяков… — Маргарет Тэйт показала на маленький, покрытый кружевной салфеткой столик.

Клэр проследила взглядом за ее рукой. Она еще раньше заметила эту фотографию в рамке: новобрачные смотрят друг другу в глаза и счастливо улыбаются. Жена Эдама была очень красивой женщиной. Вьющиеся белокурые волосы, нежная улыбка. Изящная английская роза.

Мать Эдама нарочно поставила эту интимную фотографию в ее комнату? Как полезное напоминание о том, что Эдам любил свою жену… и что никто ему ее не заменит.