Еще до получения багажа с Лаурой приключился инцидент при прохождении паспортного контроля. Как и во всем мире, паспортный контроль во Фьюмичино состоит из двух зон: одна для местных жителей, другая – для всех остальных. Начерченные на полу зигзаги, сходившиеся в желтую линию непосредственно перед каждой кабинкой, показывали, как должна располагаться очередь из тех, кто жаждет предъявить свои документы. Вернее, так должно было быть. На самом же деле работала только одна кабинка. В нее были втиснуты трое молодых людей в форме и военных головных уборах, лихо заломленных набекрень. Перед ними бурлило море путешественников самых разных национальностей, все трясли своими паспортами, отчаянно жестикулировали и злобно орали на трех таможенников, которые не обращали на весь этот гвалт ровным счетом никакого внимания.

Лаура стояла с самого края толпы и видела оттуда, в чем причина задержки. Девушка в узких брючках и очень коротком топе, открывавшем татуировку на плече, в наушниках, подключенных к дорогому плееру, облокотилась на стойку и задумчиво жевала жвачку, а трое таможенников заигрывали с ней, делая вид, будто изучают ее паспорт. Один из них даже записал для нее свой телефон, в результате чего возмущенный гул очереди усилился вдвое. Наконец девушку пропустили, но мужчине, который стоял за ней, пришлось приложить немало усилий, чтобы привлечь внимание чиновников к своей персоне.

Когда наконец подошла очередь Лауры, она положила паспорт на стойку и впервые произнесла «Buongiorno».

Таможенник посмотрел на фотографию, потом снова на Лауру.

– Добрый день, – сказал он на безукоризненном английском. – Где вы собираетесь остановиться в Риме?

– В «Пансионе Магдалины». Это в Трастевере.

– Bene. Я загляну к вам в субботу вечером. Это будет наше свидание.

У Лауры отвисла челюсть. Потом она засмеялась.

– Почему нет? – немного обиженно спросил таможенник. – Это будет здорово. Мы отлично проведем время.

– Scusi, – включился в беседу его сослуживец, взяв паспорт Лауры. На нем была более экстравагантная форма. Возможно, он был здесь главным. Он некоторое время изучал паспорт, листая страницы.

– Что-нибудь не так? – спросила Лаура.

– Si. Не так, – серьезно ответил тот. – Вы гораздо красивее, чем ваша фотография. Я бы очень хотел пригласить вас на обед.

Третий таможенник что-то быстро сказал по-итальянски. Первый перевел:

– Алессандро тоже хочет пригласить вас на свидание. Но я первый.

Низенькая монахиня пробилась сквозь толпу к стойке и принялась что-то возмущенно говорить таможенникам.

– Что ж, удачи вам, Лаура Паттерсон, – невозмутимо пожелал первый и вручил Лауре ее паспорт – Prego.

Все трое улыбнулись и помахали ей вслед. Монахиню они пропустили, даже не взглянув на нее.

Когда Лаура нашла автобус, который должен был отвезти ее в пансион, там уже сидела девушка с татуировкой в окружении внушительного багажа. Очень скоро выяснилось, что это ее будущая соседка по комнате, Юдифь. Еще выяснилось, что Микеланджело и Рафаэль интересуют ее гораздо меньше, чем Версаче, Прада и Валентино. Она специализировалась на психологии моды, но чуть не вылетела после первого семестра, и родители решили отправить ее за границу, чтобы там Юдифь смогла сконцентрироваться на работе.

– На самом деле они хотели, чтобы я рассталась с моим парнем, – доверительно сообщила та, пока автобус мчался по римским пригородам. – Они думают, что я успокоюсь, если не буду с ним видеться. Он вампир.

– Кто?

– Сама знаешь. Мы пьем кровь друг у друга. – Юдифь показала висящую на цепочке у нее на шее маленькую бутылочку. – Это кровь Джеффа, а он носит мою. Прощальный подарок, понятно?

– Ну да… – Мечты Лауры о том, что поздно вечером можно будет поговорить о технике живописи пятнадцатого века, быстро развеивались.

Устроившись в пансионе (письмо содержало чистую правду – по американским меркам квартира оказалась меньше некуда), девушки отправились исследовать Рим, прихватив с собой бутылки воды и два совершенно одинаковых путеводителя. Было жарко, и обе надели шорты. Реакция прохожих оказалась весьма неожиданной. Машины гудели, как охотники, увидевшие добычу. Продавцы, стоявшие у входов в свои магазинчики, шипели, как гуси. Молодые люди на мотороллерах, даже те, у которых за спинами сидели их подружки, очень красивые загорелые брюнетки, притормаживали, одобрительно кричали «Ueh, biondine!» и делали поспешные предложения.

– У тебя нет ощущения, что мы вышли в одном нижнем белье? – не выдержала Лаура.

Они спустились в метро, и в вагоне к ним пристали трое нищих – цыганка и две ее чернявые дочери окружили девушек и стали вымогать деньги. Юдифь вложила купюру в руку младшей девочки. Деньги тут же исчезли, и девочки стали приставать с удвоенной силой.

– Нет, – жестко сказала Юдифь. – Finito. Больше не дам. Chiuso.

Нищенки не обратили на ее слова никакого внимания и настойчиво толкали ее протянутыми руками. На следующей остановке в вагон вошел полицейский. Девушки вздохнули с облегчением, но тут же застыли с раскрытыми ртами: цыганка сунула руку в карман, вытащила пригоршню монет и протянула полицейскому. Под конец, когда они добрались до цели своего путешествия – Музея Ватикана, какая-то монахиня не пустила их и отправила одеваться, посоветовав прикрыть голые ноги.

На следующий день состоялось знакомство и распределение. Первым к собравшимся студентам обратилась Кейси Новак, президент организации с солидным названием «студенческое правительство». Она ослепительно улыбалась, делясь с вновь прибывшими собственным опытом полугодового пребывания в университете. Кормят здесь вкусно, хотя многовато масла. Но будьте осторожны – в меню многих ресторанов встречаются, мягко говоря, непривычные продукты, например дикие певчие птицы или телятина. Не забудьте попросить официанта приносить к каждому блюду чистые ножи. С половины третьего до пяти все заведения закрываются на сиесту, а по понедельникам и четвергам большинство магазинов и вовсе не работают. Это, конечно, ужасно, но вы быстро привыкнете. Девушкам советую носить обручальные кольца, чтобы меньше приставали на улицах. Для тех, кто будет сильно скучать по дому, есть опытный психоаналитик, но у нас столько развлечений, что у вас вряд ли найдется время для ностальгии.

– Что еще? – задумалась Кейси – Ах да. Си-эн-эн ловится по шестнадцатому каналу, Эм-ти-ви – по двадцать третьему. Радиостанция «Сентро Суоно» крутит хорошую американскую музыку. Итальянская музыка чудовищна, но гораздо лучше итальянского телевидения. У них все американские шоу дублируются одними и теми же двумя голосами: у парня отвратительно наглый тембр, а девушка говорит, как озабоченная кошка, поэтому смотреть «Друзей» – сущее наказание. Кстати, они идут вечером по четвергам.

Когда Кейси под жидкие аплодисменты села на свое место, Лаура почувствовала себя пришельцем на Луне – она вместе с остальными сидит в своем безопасном космическом корабле, а вокруг смертельно опасная атмосфера.

Следующим поднялся элегантный il dottore.

– Bienvenuti a Roma, la città eterna[20], – начал он. Несколько минут он говорил на безупречном итальянском, потом перешел на английский – Добро пожаловать в колыбель западной цивилизации. Обещаю, что вы проживете здесь самый незабываемый год своей жизни.

Судя по всему, так оно и есть. Лаура внимательно слушала Кима Феллоуза, который рассказывал о картинных галереях, которые потеряли часть своих ценностей в результате реставрации и которые закрыты по понедельникам. Он назвал те галереи, где на осмотр дается всего полчаса, и пояснил, какие достопримечательности выглядят ужасно, а какие – великолепны. К первым относятся те, где полным-полно туристов, к последним – в основном маленькие церкви. Он даже указал, какой путеводитель купить: «Ни в коем случае не покупайте „Фодор“ или „Лонли плэнет“, если не хотите, чтобы вас приняли за туристов. Лучше всего Бедекер. Еще хороши некоторые итальянские, хотя они и написаны с точки зрения островного менталитета».