Момо перебил ее, и выражение его лица было суровым:
— Стоп, девушка! (Момо был из тех людей, которые называют тридцатилетних женщин «девушками» отнюдь не для того, чтобы им польстить, напротив, из чисто коммерческого интереса, придавая им унизительный статус «уже не слишком юна, но все еще не избавилась от привычки покупать, что приглянется».) В мои намерения отнюдь не входит превратить этого несчастного в королеву дискотеки, я собираюсь только распахнуть перед ним горизонты. К этому сводится моя педагогика.
Он откинул крышку первого чемодана. Чемодан оказался набит книгами, журналами, кассетами и DVD.
— Юго, вот материал, необходимый для понимания того, что происходит в голове у женщины. В действительности материал следовало бы привезти в трех прицепах (тут мужчины, понимающе переглянувшись, захихикали: хи-хи-хи!), но, учитывая, насколько мало у нас времени, я выбрал наиболее для тебя существенное. Здесь полностью «Секс в большом городе», два диска Жюльена Клера [21], диск «Лепим фигуру с Синди Кроуфорд», подборка лучших моментов из телемагазина на Девятом канале (на самом деле, объяснил он, ни одна женщина не способна сопротивляться телемагазину на Девятом канале, ни богатая, ни бедная, и каждая заказывает все, что ни увидит; возьмем, к примеру, порошок для чистки серебра, она закажет его, даже если ненавидит чистить что бы то ни было, даже если у нее нету никакого серебра, закажет просто потому, что ей чудится: она умрет без этого порошка, и все тут!), справочник на восьмистах страницах «Я воспитываю своего ребенка с Эдвиж Антье», справочник на восьмистах страницах «Моя кухня с Бернаром Луазо», справочник на восьмистах страницах «Я орудую метлой с огоньком», спецвыпуск «Еllе» с диетами для похудения, спецвыпуск «Vogue», посвященный моде… (Прекрасно знаю, что, как все мужчины, ты только перелистываешь эти журналы, но сейчас я тебя прошу прочесть их от корки до корки, причем внимательно, запомнить все, что прочел, выработать свое мнение об этом, понимаешь, что я говорю, Юго?) А еще дисконтная карта сети парфюмерных магазинов «Марионно». (Никто не заставляет тебя ею пользоваться, просто носи теперь с собой вместо карточки фирмы бытовой техники, ладно?)
Ариана возмутилась и закричала, что подобный взгляд на женщину чертовски унизителен и ей случается читать и еще что-то, кроме страницы гороскопов в женском журнале, но Кантюи немедленно ее обуздал:
— Тихо-тихо-тихо, девушка! Юго не должен становиться тобой, он должен стать своим в мире женского, имея в виду родовой смысл понятия. И потом, командую тут я, помни это, самка!
Момо, судя по всему, был в отличном настроении — отчитав Ариану, он разразился смехом пьяного дровосека.
Как и следовало ожидать, Ариане досталась всего лишь маленькая сумочка: мужчинам не нужно столько аксессуаров. В любом случае женщины проводят столько времени, размышляя, о чем бы могли думать эти мужчины, что работа и так уже наполовину сделана. Так что молодая женщина без всякого удивления извлекла из упаковки альфу и омегу мужской мечты — спутниковый мультифункциональный пульт, умеющий управлять как телевизором, простым и кабельным, так и видаком, способным включать и выключать электричество, кондиционер и все такое.
Кантюи поглядел на гору барахла, возвышающуюся на столике, и объявил:
— Когда вы освоите это, вам станет доступно все. Я вернусь через неделю, проверю, и начнем эксперимент в полевых условиях.
Официальной датой начала эксперимента назначили 1 апреля. Тренировки шли как нельзя лучше, оставалась небольшая формальность: предупредить сотрудников, семью и друзей четы Марсиак об их проекте. И всего лишь перспектива того, что это надо сделать, не побуждала одного к хоть какой-нибудь беспечности, а другую — даже к намеку на легкомысленный отрыв. Нет-нет, обоих охватил страх, пришедший из глубины веков. И оба решили: надо действовать быстро, и если уж исповедаться, то сразу перед всеми. Друзья семьи хорошо знали — и, разумеется, ценили — Лиз. Вот они и соберут их вместе с мамой-тещей и расскажут обо всем в ближайшую же пятницу. Только с Никаром и Софи, с которыми, поменявшись местами, Ариане и Юго предстоит тесно сотрудничать, они поговорят наедине, с каждым по отдельности.
В эту ночь супруги уснули, тесно прижавшись друг к другу, как ложки в ящике, такого не случалось с ними уже очень давно…
«Ауди» дважды весело пикнула, когда Юго дал приказ автоматически закрыть двери. Бродя по парковке ЖЕЛУТУ, Марсиак с горечью думал о том, что вот-вот сменит это чудо на маленький «опель» жены. Ему вспомнился помятый розовый кузов машины, принадлежащей Ариане, и грудь сжало в тисках. Прощайте, нежная, бархатистая кожа и шелковые амортизаторы, привет тебе, мини-фургончик с жесткими сиденьями и клочьями шерсти линяющего Навеса, прилипшими к синтетическому коврику! Но выбора нет. В то утро он смиренно спросил у жены: «Любовь моя, а могу я оставить себе хотя бы машину?» — на что Ариана ответила столь же кротко: «Забавно получается. Напоминает рекламу, где муж хочет стырить у жены ее машину, только у нас все наоборот… Умри, коварная самка!»
Юго, нервничавший, как жених в день свадьбы, подошел к Никару. Тот стоял в полосатом костюме у кофейной машины и излучал счастье. Оставив на минутку свою порцию «двойного с сахаром», которую потягивал с видимым наслаждением, Никар передал шефу стаканчик «черного без сахара».
— Грандиозная новость, Юго! Выполнен заказ на газоноочистители! Редкостной красоты машины! Вот увидите — хочется просто встать на колени перед конструктором!
— Нам надо поговорить, Адольф…
Часом позже в кабинете Юго смертельно бледный Никар, обливаясь потом, старался осмыслить ситуацию. Если он хорошо во всем разобрался, шеф собирается взять на несколько месяцев отпуск по каким-то личным причинам, о которых не хочет распространяться. Со следующего понедельника место Юго во главе ЖЕЛУТУ займет его жена Ариана, и Марсиак рассчитывает на помощь своей правой руки, чтобы облегчить задачу супруге. Служащим надо сказать, что босс отправился в Америку в поисках возможных партнеров. Разложив все по полочкам, Адольф срывающимся от волнения голосом проговорил:
— Юго, мы пятнадцать лет работаем вместе. Ваши личные обстоятельства… причины вашего ухода… я слишком хорошо о них догадываюсь. Вот уже несколько месяцев вы кажетесь мне… э-э… странноватым, у вас потусторонний взгляд, такой, будто мыслями вы далеко. Вы хвораете, вам надо лечиться, да? Я не ошибся?
Марсиак решил, что правильнее будет не опровергать предположения Никара совсем уж целиком. Хорошо, он скажет. Да, с ним действительно «кое-что происходит», о чем не стоит сейчас говорить, но в его состоянии нет ничего угрожающего. Никар, которому он доверяет на двести процентов, должен оставаться единственным человеком, который знает правду. На самом деле Юго никуда не уедет, он до декабря так и останется дома, в Везине. Но при этом он настаивает на новой роли Арианы.
— Ей надо помочь. Моя жена — самоучка, как вы и я, однако поле ее профессиональной деятельности и компетенции достаточно далеко от нашего…
— Достаточно далеко? До какой все-таки степени далеко? Простите, Юго, я, конечно, встречался с вашей супругой, но у нас не было случая поговорить о ее работе. Ия… я все-таки думаю, что, намереваясь занять ваше место, она должна иметь солидные познания хотя бы в области управления и менеджмента.
Марсиак проворчал:
— Ага, конечно: она продает украшения. На дому. Со своей лучшей подругой.
У Адольфа Никара начался нервный тик, который выразился в том, что его правая рука непроизвольно начертала на груди крест… только вот закончить не успела.
Софи Беньон чуть не подавилась салатом из помидоров с креветками. Это было вызвано не столько тем, что она услышала, сколько выражением, сразу появившимся на лицах сотрапезников. Лицо ее мужа, Пьера, превратилось в кусок мрамора, по которому пробегала дрожь отвращения. Лиз Онфлёр крутила в пальцах веревочную подвеску — творение, коллектива перуанок, купленное в лавке «справедливой торговли» [22], — и молчала, всем своим видом показывая, что не верит собственным ушам. Другие гости обменивались красноречивыми взглядами, предвкушая тот еще разбор полетов по дороге домой.
