Она выглядела такой интригующей в почти мужском фраке, который полностью скрывал ее нежные округлости, и со строгой прической, теперь слегка растрепанной ветром. Лунный свет освещал чуть наклоненное лицо, которое казалось мраморным.

– Моя семья…– Пытаясь не потерять нить беседы, он передвинулся так, чтобы встать напротив. – У меня есть сестра Диана. Она моложе меня на десять лет, и мы никогда не были по-настоящему близкими людьми.

– А твои родители?

– Они умерли, когда мне было шестнадцать. Диана переехала жить к тете. Думаю, я не видел ее лет двадцать.

Сирина мгновенно подавила неожиданно возникшее чувство симпатии.

– Это ужасно!

– Моя тетя никогда не одобряла мою профессию, – ответил он сухо. Хотя она никогда не отказывается от денег, которые я присылаю для поддержки Дианы, подумал он, протягивая руки к пуговицам ее жакета. – Диане проще жить, если я не буду вмешиваться.

– Какое право имеет ваша тетя одобрять или не одобрять тебя? – строго спросила Сирина, слишком возмущенная, чтобы заметить, как ловко он расстегивает ее жакет. – Она – твоя сестра.

– Моя тетя упорно придерживается мнения, что азартная игра – работа дьявола. Она – Грандо, из французской ветви семейства.

Сирина покачала головой, пытаясь следовать его логике. – А кто тогда ты?

– Блейд. Его глаза сосредоточились на ней. – Команч.

Его лицо было очень близко, ближе, чем она полагала. Хотя она почувствовала прохладный воздух через тонкую ткань рубашки, но до этого момента не понимала, что он сделал. Сирина сглотнула, когда их взгляды встретились. Ей показалась, что в его словах была угроза. Или она себе это вообразила?

– Мне следовало догадаться. Полагаю, что позволила твоим глазам сбить меня с толку.

– Смешение французской и уэльской крови. Мой отец был очень беден, а в матери смешалась кровь команчей и храброй французской поселенки. – Медленно, не отрывая от нее взгляда, он потянул за свободный конец галстука на ее шее. Сирина еще раз сглотнула, но не пошевелилась. – История гласит, что один из моих предков увидел одинокую женщину с золотыми волосами около ручья. Рядом с ней стояла корзина с бельем, она пела и стирала. Он был жестоким воином, который убил многих ее соплеменников, чтобы защитить свою землю. Но увидел ее и очень захотел. – Джастин расстегивал одну за другой пуговицы на ее блузке. – Так что он взял ее.

– Это варварство, – она внезапно почувствовала, что горло пересохло. – Он похитил ее, украл из семьи ...

– Несколькими днями позже она вонзила нож ему в плечо, пытаясь сбежать, – продолжил Джастин спокойно, – но когда увидела его кровь на своих руках, она не смогла убежать. Она осталась, заботилась о нем, подарила ему зеленоглазых сыновей и дочерей.

– Возможно, требуется больше храбрости, чтобы остаться, чем чтобы использовать нож.

Джастин улыбнулся, отмечая дрожание ее голоса и самообладание в ее глазах.

– Он дал ей имя, которое переводится как Золотой Приз, и никогда больше не взял другую женщину. Так что это традиция: когда мужчина моей семьи видит женщину с золотыми волосами, которую он хочет, то он берет ее.

Рот Джастина обрушился на Сирину, мгновенно погружая в водоворот страсти. Его руки погрузились в ее волосы, вытаскивая заколки, и локоны затанцевали на ветру прежде, чем заколки упали в море. Сирина схватила его за плечи, опасаясь, что может последовать за заколками и утонуть в темной, быстрой воде. Она словно спускалась по спирали вниз, с самой высокой ее точки навстречу неизведанному. Сердце неистово забилось еще до того, как мужские руки накрыли ее тело: жесткое против мягкого, мужчина против женщины.

 Застонав, она прижалась к нему, словно он был путеводной звездой в море, которое внезапно из спокойного превратилось в бурное. Забывая о миниатюрности, он обнял ее, отбросив доброту и благоразумие. Ни один мужчина не касался ее так, возможно именно поэтому она ему это позволила. Он осмелился, не спрашивая, практически без нежных слов. Это была сила, которая поглотила их обоих: настолько древняя и настолько важная, что ее было невозможно игнорировать. Ее разум молчал, и он взял ответственность на себя, показывая им обоим, что ей больше всего было нужно. Жадные, страстные поцелуи, которыми он отмечал спуск по ее шее, только заставляли желать большего. Теплый мягкий бриз с моря казался огненным и усиливал ее лихорадку. Она втянула влажный воздух в легкие и почувствовала, как он обжигает.

Одна его рука мяла и сжимала ее грудь, в то время как другая скользила по обнаженной спине, выискивая крохотную точку на позвоночнике. Прикосновение его пальца превратило ее ноги в желе. Задыхаясь, она выгнулась ему навстречу, и волны невероятного удовольствия пробежали по ее телу.

– Нет. – Голос Сирины и прозвучал тонко и словно издалека. – Пожалуйста, не надо.

Но он прижался губами к ее губам и заглушил несмелый протест. Ее рот жаждал его прикосновения, несмотря на предупреждение, звучащее в ее голове. Она цеплялась за него, смакуя легкий соленый аромат. Его пальцы творили магию, и он полностью ее подчинил. Она позволит все, что бы он ни попросил, пока не прекратятся волшебные прикосновения. Запустив руки в его волосы, она притянула его ближе, не замечая влаги, покрывшей его голову.

Когда ее губы освободились, а его спрятались на ее шее, она смогла выдохнуть только его имя. Она не чувствовала мокрые капли на своем лице, все ее чувства были связаны ощущениями, которые дарили его руки и губы. Потом он отодвинулся, и она качнулась, когда он оторвал ее от перил. Ослабевшая от желания, Сирина прислонилась к нему, а он гладил ее волосы.

– Ты промокнешь, – пробормотал Джастин, не переставая касаться губами чуть влажных волос, не переставая вдыхать ее аромат. – Пойдем внутрь.

– Что? – Сирина открыла глаза и ошеломленно заметила занавес из дождя. – Идет дождь? Поскольку прохладная вода освежила ее, она покачала головой. Она чувствовала себя так словно, погрузившись в мечты, была разбужена неожиданным прикосновением к лицу. Оттолкнувшись от него, она провела рукой по волосам. – Я…я …

– Должна немного поспать, – закончил он. Он был близок к тому, понял Джастин, чтобы взять ее, словно маньяк, там, где они стояли.

– Да. – Почувствовав капельки дождя на своей обнаженной коже, она запахнула жакет. – Да, уже поздно. – Ее глаза оставались затуманенными и смущенными, пока она оглядывала палубу. – Идет дождь, – повторила она.

Было что-то такое в ее уязвимости, что заставляло Джастина желать ее еще больше, и одновременно делало невозможным взять ее сейчас. Он быстро сунул руки в карманы и сжал их в кулаки. Чертов Дэниел МакГрегор, свирепо подумал он. Шотландец установил прекрасную западню с отличной приманкой. Если он возьмет ее сейчас, то почти наверняка уничтожит отношения с человеком, которого почти полюбил. Если он не сделает этого, то будет продолжать желать ее. Если он подождет … так, это уже похоже на игру.

– Доброй ночи, Сирина.

Одно мгновение она нерешительно стояла, желая прийти в себя и борясь с желанием упасть ему в руки и поддаться безумию. Сделав глубокий вдох, она еще сильнее сжала жакет.

– Доброй ночи.

Сирина быстро пошла, осознавая, что еще мгновение, и она изменит решение.

Полагая, что там никого не будет, Сирина выбрала палубу с верандой на корме. Остальные пассажиры, оставшиеся на борту, предпочитали загорать на большой площадке у бассейна, поскольку рядом с ней находились бар на открытом воздухе и гриль. Большая часть пассажиров лайнера отправилась осматривать достопримечательности Сан-Хуана, гулять по мощеным улочкам старого города, исследовать крепостные сооружения и фотографировать горы, окружавшие город. А те немногие, что собирались вернуться в течение дня, не должны были потревожить ее в тихом уголке на корме.

Она почти проспала с утра, позабыв о том, что должна была помочь Дейлу подсчитать вчерашнюю выручку. Ей удалось поспать лишь четыре часа, прежде чем прозвенел будильник, поскольку заснула Сирина лишь под утро. Закончив работу до обеда, она прилегла отдохнуть и погреться на полуденном солнышке.