– Засчитано, – сказал десятник.

Виктор лишь сейчас понял, что вода больше не течет.

– Неплохо, – добавил Нурия. – То, что надо для строя.

Наемник вздохнул с облегчением.

– Но мы не в строю, – безжалостно продолжил десятник. – Тебе нужно было перемещаться, а ты стоял как деревянная чушка. Почему?

Его противник молча пожал плечами.

– Потому что иначе не умеешь, – ответил за него Нурия. – И это скверно. С таким подходом из тебя никогда не получится отличного воина. Для ополчения тебя тренировали, что ли? Следующий.

Надо сказать, что охрана замка делилась на две основные категории: собственно воинов – привилегированное сословие – и ополчение. Последнее состояло из обычных мастеровых и слуг. С ними не занимались индивидуально, но примерно раз в два-три месяца проводили однодневные «учения». Они заключались в том, что их заставляли стоять в строю, а также орудовать на стене копьем или просто обычной длинной палкой, чтобы сбросить вниз гипотетического противника.

Процедура с ковшом повторилась для второго претендента. Как только потекла вода, десятник атаковал. У Виктора мелькнула мысль, что начальный удар был точной копией самого первого удара из предыдущей схватки. Впрочем, и блок был тоже точной копией. Но затем Нурия сумел удивить. Быстрым прыжком он оказался за спиной противника, обозначил атаку по ногам, но, сместившись еще больше в сторону, сделал выпад, нацеленный в предплечье. Его наемник не сумел отбить. Палка оказалась выбита, а он сам схватился другой рукой за ушибленную конечность. Нурия не стал ослаблять удара, и, похоже, бородачу хорошо досталось.

– Этот не засчитан, – подытожил десятник. – Хотя, думаю, оба бойца одинаковы. Один учитель. Но против подвижного противника нет шансов.

– Я могу поступить на службу, а он нет? – тут же спросил первый наемник, подойдя вплотную к ограде.

– Да, – ответил Нурия. – Таковы правила, установленные господином бароном.

– А обоих никак нельзя? Мы ведь братья.

Десятник покачал головой:

– Я бы трижды подумал, прежде чем брать хотя бы одного из вас. Но испытание пройдено тобой. Не мне менять правила.

– Но что не так? – поинтересовался наемник, бросая быстрый взгляд на своего брата, все еще баюкающего руку.

– Вас придется переучивать. На это нет времени, тем более в строю мы сражаемся редко.

– Тогда я тоже отказываюсь.

– Твоя воля, – пожал плечами десятник.

На Виктора бой оказал огромное впечатление. С его точки зрения, наемники держались отлично, особенно первый. Антипов бы так не смог. Но, наверное, десятнику виднее.

«А Нурия-то крут, – подумал бывший студент. – И что, Арес хочет, чтобы я потом тоже вот так вышел против него? В замке ведь все просто: либо воин – либо нет. А если воин, то придется выходить. Да меня унесут отсюда! Единственное, что может понравиться Нурии, – это то, что сына лесоруба не придется переучивать. Ибо ничего не умеет».

– Ну что, Ролт, – десятник, казалось, услышал мысли Виктора и подошел к ограде с той стороны, где стоял сын лесоруба, – высмотрел еще что-нибудь?

– Нет, господин десятник. Но я стараюсь. Хотя… не пригодится ли нора лисы?

– Лисы? Нет. Сейчас не сезон. Шкура так себе.

«Может быть, попросить Нурию об обучении? – начал размышлять Виктор. – Момент удобный. Хотя нет… этот пошлет, пожалуй. Воспользуемся знакомством в крайнем случае. У меня, то есть у Ролта, есть более сговорчивые кандидатуры».

– Вот если бы ты нашел логово волков – тогда другое дело, – продолжал Нурия. – Господин барон любит на них охотиться. И на медведей тоже.

– Мой отец говорит, что вблизи от замка ни волков, ни медведей не осталось. Несознательные звери, господин десятник. Не разделяют любви господина барона к охоте.

– Если найдешь медведя, то получишь награду. Сам знаешь.

«Да уж, бедный мишка. Сначала затравят собаками, а потом утыкают копьями. И всем станет весело. Медведь будет просто орать от восторга».

– Господин десятник, не подскажете, где я могу найти Пестера?

– Пестера? Он был где-то рядом с казармами. Видел его там перед испытанием.

– Спасибо, господин десятник.

Виктор был рад продемонстрировать хорошие манеры. Нурия – не тот человек, с которым можно портить отношения.

Антипов направился на поиски дядьки Пестера. Именно с ним он связывал возможность обучения воинскому делу. Старый солдат знал Ролта с раннего детства. Разве он откажет, если попросить как следует?

Расспрашивая встречных, сын лесоруба двигался вокруг казарм. Ему говорили, что Пестер был тут совсем недавно, но потом пошел в другое место. Виктор бросался туда – и опять та же история. Наконец неуловимого солдата удалось застать около конюшен. Тот уже собирался зайти по каким-то своим делам внутрь, но Антипов с громким криком бросился к нему:

– Дядька Пестер! Стой!

Люди, находящиеся неподалеку, недоуменно оглядывались на шум, но, увидев Ролта, отворачивались и возвращались к своим занятиям.

Солдат развернулся и, щурясь на солнце, посмотрел на размахивающего руками сына лесоруба. Дождавшись, пока тот приблизится, старый воин добродушно осведомился:

– В чем дело, Ролт? Что за спешка и крики?

– У меня есть небольшая просьба, дядька Пестер, – сообщил Виктор, подойдя достаточно близко, чтобы их никто не мог подслушать. – Небольшая, но очень важная.

– Конечно, Ролт, я помогу тебе, чем смогу. Чего ты хочешь?

– Нельзя ли меня немножко поучить, как обращаться с мечом или копьем? Ну в свободное время.

Пестер несказанно удивился, приподняв седые кустистые брови. Он внимательно посмотрел на Ролта:

– А зачем это тебе? Ты что, хочешь попытать счастья и поступить в дружину?

– Да. Может быть, получится.

Солдат медленно покачал головой:

– Мне говорили, что ты изменился, но я не особенно верил. Теперь вижу – все правда. Нет, Ролт, ничего не получится.

– Ты думаешь, что я не смогу выстоять в поединке? Слишком поздно начал? – Виктор приготовился спорить. Отказ совершенно не входил в его планы.

– Не в этом дело, Ролт. Хотя и в этом тоже. Есть распоряжение господина барона никого из наружников не обучать. Особенно единственных сыновей мастеров. Ты же знаешь, как Террок хочет стать воином. Чего он только не делал, даже слезно умолял господина барона. Все напрасно. Замок нуждается в мастеровых.

– Но… разве нельзя со мной просто так позаниматься? На всякий случай. Лишь чуть-чуть. Показать основы – и все.

– Нет. – Солдат был тверд. – Если дойдет до господина барона, то достанется нам обоим. А его милость узнает, конечно. Такого не скрыть.

«Облом… – В мыслях Виктора поселились разочарование и легкая паника. – Вот что значат сословные предрассудки. Родился лесорубом – будешь лесорубом, и никаких гвоздей. А что я скажу Аресу? Что не смог найти даже самого захудалого учителя? Представляю его ответ. Да уж, первое задание провалено… Может, вообще сбежать из замка вот с этими двумя наемниками и поучиться у них? Хм… Это просто один из верных способов самоубийства, господин юнга. Бросить безопасный замок, чтобы войти в мир, которого совсем не знаешь и к которому не приспособлен. Похоже, придется обрисовать Аресу ситуацию».

– Неужели нет никакого выхода, дядька Пестер? Совсем никакого?

– Нет, Ролт. Мне жаль, что не могу помочь тебе в этом. И других тоже не проси. Никто не согласится.

Виктору частенько не везло в жизни, но сейчас показалось, что это уже слишком. Как всякий оптимист, он пытался смеяться над своими неудачами, но думал и о том, что избыточный смех тоже вреден. Прежде Антипов считал, что несчастья не могут длиться дольше, чем жизнь, но теперь понял, что это не так. Обидно начать новую жизнь, чтобы встретиться со старым невезением.

– Ролт, где тебя носит? – Кушарь стоял около печи и выглядел очень недовольным. – У нас сегодня много работы. Уже почти вечер, а тебя все нет!

Виктор только что вернулся домой. Из поля его внимания совсем вылетело то, что нужно работать. Безделье – привычная вещь для многих жителей городов, зато в сельской местности это не так. Крестьяне и в современном Антипову мире могут трудиться с утра до вечера, а раньше они просто обязаны были чрезвычайно много работать ради того, чтобы прокормить себя или свою семью. Нужно сказать, что в замке обстановка была иной. Никто из работников не мог умереть с голоду, потому что барон обеспечивал как минимальным пайком, так и инструментами. Но все равно люди вкалывали ради того, чтобы жить богаче. Ролт был исключением – к нему никто не предъявлял больших требований по известной причине.