Крыша ходила ходуном под усиливавшимися порывами ветра. А маг все никак не приходил в себя. Вадлар не знал, что делать. Он осмотрелся и присвистнул. Исполинский разлом, в который рухнули храмовые пристройки (лишившись лиственного покрова после того, как деревья провалились в гигантскую трещину, все постройки карлу стали видны как на ладони), поражал размерами. В нем могла поместиться большая деревня с прилегающими полями и лугами. А ведь это был не единственный разлом, появление гиганта повлекло за собой создание как минимум еще десятка таких. Диренуриан представлял теперь одну огромную развалину. Трещины протянулись от гиганта до рубежей Леса. Насколько позволяло зрение Вадлара при свете Глаза Дня, это было именно так.
Исполинская фигура, что возвышалась над Диренурианом, находилась примерно в пяти километрах от храма. Вадлар пригляделся. С ума сойти! Гигант с ног до головы состоял из деревьев и растений, объединившихся в ужасное подобие гуманоидной фигуры. Было еще что-то, но Солнце и расстояние не позволяли разглядеть. Самые высокие деревья Леса не доставали гиганту до пояса. Вместо ног у него были десятки щупалец наподобие корней, которые то и дело шевелились, и это движение «корней» сопровождалось разрушениями и сотрясением всего Диренуриана. С исполинских корней-ног осыпалась земля, и Вадлар понял, что это было за лопанье струн и грохот. Гигант вырвался из недр Леса карлу, выбрался, разорвав земные путы и ту природную магию, что скрепляет земляной покров Костей Мира в единую субстанцию.
Две руки гиганта Г-образными ветвями, тонкими в плечах и утолщающимися к кистям, носились над верхушками деревьев, заставляя их пригибаться чуть ли не до основания. Ударь он ими по земле — и землетрясение докатится до самой Гебургии и заставит гномов втянуть головы в плечи. Вадлар был почему-то уверен в этом.
Из плеч древесного исполина вверх росли ветви, которые соединялись над головой и создавали нечто вроде большой короны. И там, в этой короне, росло что-то темно-зеленое и мясистое.
— Подери меня убоги, — простонал Уолт, опираясь на руки и судорожно глотая воздух.
— Надеюсь, это не последнее желание? — осведомился Вадлар, решив про себя, что не быть магом иногда не так уж и плохо.
— Да нет… — мрачно ответил Уолт. — Такое ощущение, будто меня уже…
— А что, опыт имелся?
— Да иди ты! Ох, мать моя женщина… Это какой же ублюдок так смел все магическое поле Леса, что вместо него одна пустота осталась? Да слабых магов наизнанку вывернуть могло!
— Я думаю, этот ублюдок неподалеку. — Вадлар показал посохом в сторону гиганта. — По крайней мере, ощущения твои начались с его появлением… Нет, неужели тебя действительно…
— В комара превращу, — недобро пообещал Уолт.
— А почему не в лягушку? Вы, маги, вроде всех в лягушек превращаете.
— А я добрый. Чтобы ты в новом воплощении мог продолжать кровушку пить.
— Комары кровь не пьют. Только комарихи.
— Без проблем. Будешь комарихой. — Уолт поднялся, отряхнул пыль со штанов, ощупал веревку и посмотрел на лесного гиганта. — Вот это здоровяк! Я однажды видел Горного великана, но он рядом с этим громилой совсем мальчонка!
— У меня две новости, и обе плохие, — сказал Вадлар, прислушавшись к чему-то. — С какой начинать?
— Гм, дай подумать… — Уолт снял с себя веревку и протянул ее Вадлару. — Давай, что ли, с плохой!
— Украденный артефакт находится неподалеку от нас.
— И что в этой новости плохого? — Говорить Вадлару, что плохое в этой новости то, что артефактом является не Ожерелье Керашата, Уолт не стал.
— Ну, если меня не обманывают чувства, он находится прямо под тем гигантом.
— Вот как! — Нет, оказывается, в этой новости есть еще кое-что плохое. — Да, вот с ним даймон бы нам пригодился. А вторая плохая новость?
— Без сомнения. — Вадлар посерьезнел: — В Диренуриане много Живущих в Ночи. Я их ощущаю. Наверняка могу сказать, что свыше двух тысяч. И большая часть Дикие.
— Но ведь Воздействие должно их сжигать, — осторожно заметил Уолт.
— Воздействие, да… — кивнул Вадлар. — И я совершенно не понимаю, почему Воздействие не воздействует. Опять вспоминаю слухи, но это же сколько носферату нужно, чтобы почти полторы тысячи Диких разгуливали под Проклятым Путником… Прошу прощения, под Солнцем. Среди Блуждающей Крови мало носферату, они скорее исключение, чем правило. Но что хуже всего, сейчас все упыри пробиваются к гиганту. Боюсь предположить, но, скорее всего, их интересует та же цель. Не понимаю, совершенно не понимаю…
— Понимать нам и не нужно, правильно? Наше дело — отбить ящик у похитителей и вернуть его в Лангарэй, так? — Уолт перебирал оставшиеся Свитки, мысленно настраивая их на мгновенную реакцию. Серая Слякоть, Вызов Божественного Вестника, Мгновенное Перемещение, Светлое Изничтожение, Святое Покровительство. Последний Свиток нужно подготовить особо; началась такая свистопляска, что невредимым из нее выбраться можно и не надеяться. — Так, примемся за дело, и поскорее. Я, знаешь ли, уже по родной Школе соскучился.
— А я хотел тебя пригласить к себе в гости ненадолго, коллекцию оружия показать.
— В следующий раз, договорились?
— Ты так говоришь, будто собираешься сделать все возможное, чтобы следующий раз не повторился.
— Прости, но ты неправ. Я постараюсь сделать и все невозможное, чтобы следующий раз не повторился.
Вадлар расхохотался:
— Нравишься ты мне, маг! Эх, хотел бы я угостить тебя кружечкой хорошего эля, что варят в городе возле моего родового дворца! В Дирасме, городе Сива, такая дрянь продается, ты бы знал. Но, видимо, не судьба!
— Посмотрим еще. — Уолт улыбнулся. — Знаешь ты, упырь, чем завлекать!
Он посмотрел вниз, туда, где разрушенные пристройки наполовину сползли в разлом, а наполовину еще стояли на земле благодаря крупицам лесной магии, выдержавшей недавний напор свободной Силы.
— Итак, против нас карлу, Живущие в Ночи и похитители с невероятными способностями. — Уолт хмыкнул. — Как же мне это все не нравится!
— Уверен, что мне это не нравится больше!
— Ну что, начали? Запомни, нельзя останавливаться. Позволим втянуть себя в бой — и застрянем на месте, что означает провал задания и невыполнение Договора. И если на задание мне плевать, уж прости за честность, то Договор буду соблюдать от корки до корки. Иначе Архиректор меня и в Посмертии достанет.
— На задание мне тоже плевать. — Вадлар осклабился. — Но я обещал другу помочь. Вперед?
— Вперед!
Заклинание левитации помогло им без проблем спуститься на землю. Бесцветное пламя оплело руки Уолта — он хотел быть готовым к использованию Силы постоянно. По посоху поползли разноцветные разряды — от боевого мага Фетис не собирался отставать.
И только один вопрос не давал спокойствия Магистру.
Почему, провались он в Нижние Реальности, до сих пор никак не отреагировал Маэлдрон-Разрушитель?
Клинок тэа'с'у погрузился в грудь мохнатого не-живого, и з'ури едва успел отскочить, когда холодное пламя охватило тело Дикого. Не успел воин перевести дух, как возле него появились два Диких. Беспорядочно размахивавшие руками, они были идеальной мишенью для тэа'с'у. Взмахнув им, как плетью, з'ури обмотал упырей удлинившимся черным клинком. Но прежде чем он отдернул его назад, разрезав Диких на части, перед ним словно из-под земли возник Живущий в Ночи, в доспехах и вооруженный. Короткий толстый меч, сверкнувший декарином, вспорол черный доспех з'ури, как нож бумагу, и погрузился в грудь, обрызгав кровью Живущего в Ночи. Карлу всхлипнул и умер.
Разумный упырь глянул на Диких, которым тэа'с'у нанес смертельные раны. Будь сейчас ночь, у Диких была бы возможность регенерировать, но под светом Проклятого Путника это невозможно. Даже после Обряда Принятия Крови. Упырь отвернулся и скользнул к следующему карлу. З'ури был первоклассным бойцом, и расправиться с ним не могли даже десять Диких одновременно, сгоравшие сейчас возле него. Остальные Дикие осторожничали, опасаясь нападать. Из всех разумных упырей рядом оказался только он, Гур, Апостол Каара Ди-Нуша Тиара.