Угу, прогнусавил противный внутренний голос, как будто раньше ты никогда не болела и не переживала. Еще как болела, особенно в первый рабочий год. А цикл всегда был как часы. Дорис велела ему заткнуться и врубила телевизор. Поняла, что не смотрела его уже пару месяцев, потом немного послушала новости про убийства, выборы и биржу и тогда вспомнила, почему именно она его не смотрела. Выключила телевизор и пошла готовить себе чай. Пить его не хотелось совершенно. Но нельзя же было потакать внутреннему голосу, который уже принялся перечислять все известные признаки варианта «с». Утренняя тошнота, слабость, головокружение и т. д.

Нужно сказать, что доводы были весьма убедительны. Особенно про тошноту. Дорис брезгливо вылила содержимое чашки в раковину и на ватных ногах пошла в комнату.

А еще слезливость! — обрадовался внутренний голос, очевидно вспомнивший, при каких обстоятельствах уходил в прошлый раз Стив.

Хватит паники! — цыкнула на свои непослушные мысли Дорис. Будем рассуждать как благоразумные люди. Беременность возникает когда? Когда занимаются сексом без предохранения! — услужливо подсказал внутренний голос. Дорис попыталась вспомнить, предохранялись ли они в ту безумную ночь. Пришла к мрачному выводу, что не предохранялись. Причем несколько раз кряду. И чем она тогда думала? Внутренний голос уже собирался объяснить, чем именно думают сексуально озабоченные кошки на крыше, но вовремя понял, что вопрос был риторический.

Следующий вопрос, который напрашивался сам собой, был уже гораздо более конкретным. Что делать.

— Что же мне теперь делать? — Дорис смотрела на свое растерянное бледное отражение в зеркале. А может, бледность создавалась только неярким освещением ванной комнаты.

Первым порывом было позвонить Стиву и немедленно ему обо всем рассказать. Дорис уже стала вспоминать, где она в очередной раз оставила телефон, когда внезапно осознала всю нелепость ситуации. Вот звонит она сейчас Стиву на работу, отрывает его от гостей из Нью-Кастла (вряд ли они решили все свои вопросы за один день) и взволнованно сообщает ему: милый, у меня задержка два дня. Я еще ничего толком не знаю, но спешу тебе сообщить. Наверняка это укрепит твой рабочий дух и вообще страшно порадует.

М-да. А порадует ли? Зеркало смотрело на Дорис тревожным взглядом: темные полукружья под глазами, осунувшееся лицо. Порадует ли тебя, мой генерал, Стивен Тайлер, что у тебя, возможно, скоро будет ребенок от некоей Дорис Кэмпбел, простой школьной учительницы, для которой весь мир по большей части состоит из книг и романтических грез. Я ведь даже не умею с тобой толком общаться. То бросаюсь в твои объятия так, словно это последний день в моей жизни, то отталкиваю тебя, пугаясь своих чувств и не умея доверять тебе. Что же мне делать, Стивен? Что же мне делать?..

Миссис Лора Кэмпбел задумчиво стояла перед пожелтевшей свадебной фотографией. На нее смотрел улыбающийся Питер и она сама, совсем молоденькая и очень счастливая. Такая светлая и чистая улыбка. Безусловное счастье, которое она совсем недавно видела в глазах своей дочери. Питер нежно обнимал ее за плечи, а она, юная Лора, доверчиво прижималась к его плечу. Неужели сейчас с ее Дорис происходит что-то подобное? Ее маленькая дочь в подвенечном платье. Как невероятно быстро пролетела жизнь…

Неожиданный резкий звук дверного звонка заставил Лору очнуться. Она с сожалением отвела взгляд от фотографии, поправила прическу. Судя по времени, это была утренняя почта. Лора заказывала дорогие журналы и каталоги, поэтому ее корреспонденцию не оставляли в почтовом ящике, а передавали лично ей. А может быть, и не только поэтому.

— Здравствуйте, миссис Кэмпбел!

— Здравствуйте, мистер Томпсон.

— Билл. Для вас просто Билл.

Это были традиционные утренние реплики, которыми они обменивались на протяжении уже двух лет. Кажется, если что-то в этом мире и оставалось неизменным, так это полноватый добряк Билл Томпсон, пунктуальный, как швейцарский банкир, и бедный, как церковная мышь. Куда девал он свои деньги — оставалось загадкой для всех, кроме него самого. Но его линялая форменная куртка (или летний вариант оной — еще более выгоревшая рубашка с короткими рукавами) была всегда аккуратно выстиранной и отутюженной. А велосипед блистал чистотой, словно это был «кадиллак» столичного мэра.

— Сегодня опять печет (в зависимости от времени года допускались варианты «моросит», «задувает», «льет как из ведра»), — говорил он, протягивая ей сверток журналов.

— Да. Хотите чаю?

— Ну что вы, миссис Кэмпбел, спасибо. У меня много работы.

— Тогда до свидания, мистер Томпсон.

— До свидания, миссис Кэмпбел. Доброго вам дня. — И он поворачивался и уходил странноватой, чуть скованной походкой, словно боясь ненароком задеть что-нибудь или занять собой слишком много места на дорожке, предназначенной для всех.

Лора несколько мгновений смотрела ему вслед, и черты ее строгого красивого лица становились нежнее и мягче.

Потом она закрывала дверь и забывала о мистере Томпсоне до следующего утра, когда его короткий звонок прорезал пустоту ее тихого дома.

Дорис, осторожно взобравшись на табурет, поливала цветы, развешанные в кашпо по стенам гостиной. Она принималась за это занятие каждый раз, когда нужно было сосредоточиться, пренебрегая рекомендациями цветоводов о желаемом времени суток и частоте полива. Странно было только то, что цветы в подобных условиях не только существовали, но умудрялись цвести и кучерявиться густой зеленью. «Аура дома!» — как многозначительно заявляла Шарон.

Но сегодня цветочная терапия играла явно не по правилам. В голове Дорис толпились мысли, толкаясь и требуя, чтобы обратили внимание именно на них. Сама собой всплывала напыщенная фраза из детского мультфильма про сыщиков: «Прекратите панику, сэр! За дело берется мистер Холмс». Значит, берется. И что же он делает? Правильно. Он выясняет обстоятельства преступления.

Дорис методично вылила содержимое леечки в последний горшок. Горшок немного подумал и закапал лишней водой. Дорис ругнулась, затерла шваброй результаты своих трудов и отправилась к гардеробу, чтобы переодеться. Довольно уже разгуливать по дому в простеньком халатике. А то еще кто-нибудь наведается…

Наведается, а она растерянная, как девочка, у которой первый раз пошла кровь. Во всем этом явно не хватает определенности. Так, мистер Шерлок Холмс, обстоятельства в нашем случае следующие: секс, отсутствие предохранения. Стоп, а какой это был день цикла? Могло ли вообще произойти оплодотворение?

Так и не выбрав, что надеть, Дорис закрыла гардероб, подошла к ноутбуку и еще немного покопалась в электронных справочниках по гинекологии и акушерству. Посчитала дни, прикинула дату последних месячных. Вздохнула и закрыла ноутбук. Оплодотворение не просто было возможно, а очень даже вероятно. Черт! Тысяча чертей!. У-у…

В груди что-то ёкнуло. А вдруг правда? Вдруг она станет матерью? Лицо само собой стало расползаться в дурацкой улыбке. Дорис положила ладонь на живот. Ничего. Все как обычно. Только как-то очень спокойно и счастливо. То есть снаружи, конечно, буря с громом и ураганным ветром: что делать? Как сказать Стиву? Что же будет дальше? А внутри спокойно-спокойно. Как будто тело уже все знает. И счастливо изменяется навстречу новой жизни.

Та-ак, мисс Кэмпбел, довольно фантазий. Пора совершить набег в ближайшую аптеку. Дорис рывком поднялась с кресла, немного постояла, восстанавливая равновесие, усмехнулась своей неловкости и возобновила процесс одевания. Топ на тонких бретелях, шорты, сандалии. Самое то по такой жаре. Ух как кружится голова! Может, стоит сделать заказ по телефону. Ничего подобного, подумала Дорис, закрывая входную дверь. Я уже несколько дней безвылазно сижу дома. Глоток свежего воздуха будет мне на пользу.

На улице и вправду дышалось легче. Дорис не торопясь дошла до аптеки. Купила запотевшую бутылку минеральной воды и две тест-полоски. На всякий случай. Так же медленно вернулась домой, словно оттягивая момент, который расставит все по своим местам.