Кузак затрясся от злости.

- Вы говорите, что мы задолжали вам с одной выплатой, и вы можете отнять у нас активы?

Хольцганг кивнул головой, старик был в полном восторге от себя.

- Может мы так и поступим. Приватизируем город.

- Вы сознательно саботировали нашу платёжеспособность, — произнёс в ярости кузек.

- Это было нетрудно, — ответил Хольцганг.

В глазах Кузака появился проблеск понимания.

- И забастовка полиции — это ваша работа, сучьи вы дети! Хотите, чтобы Детройт развалился, чтобы вы просто смогли прибрать его к рукам.

Джонсон захихикал, полуобернувшись к старику.

- А я — то думал, он никогда этого не сообразит.

Кузак слишком разозлился, чтобы чувствовать страх.

- Вы знаете, сколько людей погибает на улицах? Вы… да вы просто банда убийц!

Хольцганг откашлялся.

- В бы посоветовал вам воздержаться от подобных выражений. Они могут довести вас до суда.

- Наклал я на всё это! — завопил Кузак во всё горло. Обернулся к старику. — Эй, вы, старый хрыч! — и не успел никто моргнуть и глазом, как Кузек вскочил и бросился к старику, который бесстрастно наблюдал за ним. Поулос ухватил мэра за плечо и потащил к двери.

- Успокойся, — предостерёг он. — Пошли отсюда.

Кузак перестал сопротивляться.

- Я в порядке, я в порядке.

Он послал троице из «Оу-си-Пи» улыбку победителя избирательной кампании.

- Господа… ещё окно… — и вдруг снова рванулся к старику. — Сесть мне на вас, мы ещё дадим вам по заднице!

Поулос рывком вытащил мэра из помещения. Старик радостно захохотал на своём троне.

- Получше старайтесь, ваше превосходительство, получше старайтесь.

Джонсон подошёл к старику.

- Если мне будет позволено выразить своё мнение, сэр, то я бы сказал, что вы делаете здесь историю. Это очень смелый шаг.

Старик снова обратился к виду за окном.

- Это эволюция, Джонсон. Не более. Именно это и есть будущее. Дутые, чванливые избранники опустили эту страну на колени. И ответственный частный бизнес должен снова встать на ноги. Это моя мечта, Джонсон.

- Поздравляю вас, сэр, — произнёс Джонсон, удаляясь из комнаты и уводя с собой Хольцганга. — Это был мастерской пример планирования, работа настоящего провидца.

Старик кивнул головой.

- Это само собой разумеется, Джонсон.

Больше старик не обращал внимания на покидающих комнату мужчин. Он смотрел на горок. Когда-то это был великий город. И снова станет великим. Он всегда считал Детройт своим городом. Теперь тот и в самом деле станет принадлежать ему.

Его город… И только его.

ГЛАВА 3

Многими этажами ниже поднебесной квартиры Старика, в районе, называемом Старый Детройт, как всегда, дарил ад. Это повторялось каждую ночь. Беднейшие, полностью лишённые надежды жители начинали охоту друг на друга.

Среди гудков охранной сигнализации, отражающихся эхом на пустых улицах, толкая перед собой тележку для покупок, тащилась старая бабка. На тележке, у которой остались лишь три исправных колеса, было погружено всё её достояние: три дюжины мятых консервных банок, которые она, быть может, продаст утром на ближайшем рынке — если, конечно, выживет ночью.

Правой рукой женщина прижимала истрёпанную сумочку. Это единственное, что осталось у неё от былых времён, от былой жизни. От времён, когда её считали человеком. От времён, когда она любила и была любима. Теперь она погружалась в бездну отчаяния. Она делала всё, что было в её силах, чтобы удержаться на поверхности. Когда-то её звали Мэгги. Сейчас в её мире имена перестали существовать.

Женщина застыла, когда писк тормозов оторвал её от воспоминаний. Автомобиль, полный весёлых пьяных подростков, врезался в её тележку. Банки покатились по улице. Женщина упала, а машина двинулась дальше под аккомпанемент хора радостных воплей.

Лёжа на тротуаре, женщина осмотрелась. Он почувствовала боль. Да, это была боль, к которой она уже успела привыкнуть. Она медленно поднялась.

- Сукины дети, — пробормотала она.

Её драгоценные консервы всё ещё волчками крутились по улице. Она нагнулась, чтобы подобрать их. Удар, нанесённый неизвестно откуда, поразил её в солнечное сплетение. Старушка согнулась пополам, а молодой вор в длинном грязном тренировочном костюме вырвал сумочке у неё из-под мышки, ломая ей руку.

Женщина, рыдая, опустилась на тротуар, желая, чтобы холод этой ночи проник ей в сердце и раз навсегда закончил муку.

Вор, сунув сумку себе под руку, словно регбист свес мяч, помчался по улице, минуя группку смеющихся девиц лет десяти с безобразно размалёванными лицами. Последняя из девчонок вытянула ногу в сетчатом носке и подставила её воришке. Тот споткнулся и рухнул в гору картонных ящиков.

- Курва! — успел прокричать он и врезался головою в асфальт. Потерял сознание. Проститутки налетели на него, словно гиены, роясь в карманах и украденной сумочке.

- Курвы, — снова пробормотал он.

- Вызови легавых, — ответила с гримасой одна из шлюшек.

Вытащив из кармана злополучного грабителя ампул- ку с НУКЕ, она издала радостный крик. Поднесла ампулу к шее. Чик. Через секунду она уже была объектом зависти всех своих подружек.

Банда юных шлюшек двинулась дальше по улице, оставляя вора стонать в луже собственной слюны на холодном асфальте Старого Детройта. Они миновали старомодную драку битыми бутылками, которую вели между собой две пьяные пары; ставкой была бумажка в пять долларов. Прошли мимо автомобиля, стоящего на опустевшей улице, приветствуя зазывными стонами сидящего за рулём молодого человека по имени Базз.

- А ну, валите! — приказал он им. — Я занят.

— Играешь в карманный биллиард? — хихикнула одна из девиц, после чего все они двинулись дальше.

- Шлюхи! — крикнул им вслед Базз. Он нервно взглянул на другую сторону улицы, где находился оружейный магазин. На его глазах здание сотряс взрыв.

Базз сжался на сиденье, когда обломки стекла и металла дождём забарабанили по корпусу его машины. Он завёл мотор.

- Давно пора, вашу мать, — пробормотал он.

Базз остановил автомобиль у входа в полуразрушенное здание, быстро пробежал внутрь, уворачиваясь от языков пламени.

- Здорово! — захохотал он.

Из превращённого в руины помещения трое его приятелей — Бред, Флинти Чёт — бежали ему навстречу, увешанные пистолетами, винтовками, автоматами, связками гранат. Чёт, напоминающий хомяка из комикса про мутантов, размахивал особенно любимым своим оружием — ящиком снарядов «Стингер».

- Ты только посмотри! — орал он. — Я в армию вступил!

Тут в помещении раздался пронзительный стон и Базз обернулся.

- Что такое, чёрт возьми…

За разбитым прилавком растянулся на полу окровавленный хозяин магазина. Базз одарил его злой ухмылкой.

- И что это у нас тут?

Хозяин неуверенным жестом поднял окровавленную руку. Базз достал пистолет и щёлкнул затвором. Он перенёс взгляд с оружия на лежащего мужчину.

- Круто выглядят эти пульки, — сказал он. — Что это такое, Старик?

- Бронебойные, — покорно объяснил раненый. Потом понял, что означает выражение лица Базза. — О, Боже…

- А мне нравится эта пушка, — сообщил Базз.

- Пожалуйста, бери её и иди.

Базз усмехнулся в ответ.

- Спасибо, папаша, сейчас так и сделаю.

Он поднял пистолет и послал пулю в лицо мужчины, превращая его в алый пудинг, украшенный осколками костей.

- Классные пульки, — кивнул Базз. — Очень эффективные.

Он услышал за собой шум и обернулся с ухмылкой, когда стайка уличных воришек стала вливаться в магазин через разбитые двери в поисках добычи.

- К нам гости, — сказал Базз.

- Воры поганые, — прорычал Чёт.

И вся четвёрка открыла огонь по воришкам, свалив шестерых на землю, а остальных обращая в паническое бегство.

- Никогда рядом не оказывается легавого, когда он действительно нужен, — со вздохом заметил Базз. — Сматываемся.