В Готем-Сити нынче небезопасно.

Город переполнен до краёв, шумен и замусорен. Я имею в виду не только полиэтиленовые обёртки из-под гамбургеров, использованные булавки и сброшенные в реку смертельные химикаты, но и разный сброд, отбросы общества. Бродяги, пьяницы и наркоманы, жулики, мелкие воришки и убийцы. Парни, которые вцепятся вам в глотку, если вы забредёте на их улицу, и пристрелят — если позовёте на помощь. И иногда, в шумной, обременённой заботами толпе, даже не отличишь подонка от добропорядочного соседа.

В Готем-Сити нынче небезопасно. Почему никто не может его вычистить? Если бы только город был таким, как раньше, когда на лицах сияли улыбки и все верили в Американскую Мечту и вес доллара. Назад в пятидесятые, когда каждый знал своё место, а свои проблемы держал при себе!

Давайте вернёмся в те далёкие счастливые дни в начале пятидесятых. И в самое счастливое время года — в Рождество.

Правда, наша история начнётся несколькими месяцами ранее в большом доме на большой улице, где живут большие люди с большими деньгами. Сегодня мужчина и женщина, о которых пойдёт речь, станут во много раз счастливее — у них родится ребёнок!

Но и у богатых не всё гладко.

Будущий отец меряет шагами холл второго этаже, достаточно широкий, чтобы разместить целых три семьи из пригорода. Он нервно курит. Из комнаты рядом доносятся стоны роженицы. С минуты на минуту ребёнок появится на свет.

Но вот стенания прекратились. Вокруг ни звука, лишь гнетущая тишина. А через мгновение послышался новый голос. Но в этом голосе угадывается нечто липкое и чавкающее — то, чего не должно быть в детском крике.

Дверь отворилась. Из комнаты пошатываясь, как будто она только что стала свидетелем чего-то столь ужасного, что ещё не постигла собственных эмоций, вышла мертвенно-бледная акушерка. Она с трудом сообразила, как ставить одну ногу поперёд другой, и медленно побрела вниз по лестнице. Следом появился доктор с белым как мел лицом, будто, сотни раз констатировав смерть, он наконец увидел нечто страшнее.

Отец больше не мог выносить этого. Мимо посеревшего доктора он рванулся в комнату, где находились его жена и младенец.

На секунду вновь воцарилась тишина. А затем пронзительный вопль отца пронёсся по дому.

Но я обещал вам Рождество. И теперь мы переносимся на пол года вперёд. Дом украсили, не жалея средств: огоньками, мишурой и, конечно же, высокой красивой декоративной ёлкой. Радио весело наигрывает рождественскую мелодию, а отец с матерью ставят на стол рождественский пирог. Малютка тоже здесь, в детском манеже, который в действительности больше похож на клетку: зато и с ребёнком ничего не случится. Малыш любуется разноцветными огоньками, а радио напевает:

Он знает, когда вы спите…

Но что это там движется перед малышом? А, это тихо крадётся непослушный домашний кот. Впрочем, недостаточно быстро, чтобы мальчик его не заметил.

Он знает, когда вы проснётесь…

Карапуз попытался схватить кота, но тот исчез. Лишь мяукнул на прощание: впредь он никогда не будет надоедать крошке-охотнику.

Он знает, когда вам плохо и хорошо…

Малютка весело щебечет. Взрослые уже управились с пирогом и, может, съедят чего-нибудь ещё.

Но никому не удаётся держать ребёнка подолгу взаперти.

Поэтому, чуть позже, родители решили с ним немного прогуляться.

Какая чудесная зимняя ночь! Порой упадёт несколько снежинок, но беспокоиться не о чём. Если на минуту замереть и не хрустеть снегом, слышно, как где-то поют рождественские гимны.

В парке нм повстречалась другая пара, чей укутанный «свёрток счастья» тихо посапывал в коляске. Поравнявшись, они пожелали друг другу весёлого Рождества. Отец к мать натянуто улыбнулись. Но как только посторонние перестали их видеть, улыбки тут же слетели с их лиц. Они катили свою коляску со зловещим упорством. Но взгляните на неё: это большое плетёное чудовище с кожаными ремнями, крепко оплетающими малыша. Похоже, всё это ради того, чтобы удержать случайные взгляды и закутанные в шарфы и шали любопытные носы, подальше от дитя. Отец и мать шли всё дальше и дальше, пока не поднялись на старый, словно сошедший со страниц романа, мост, нависший над ревущим потоком. Они бросили взгляд по сторонам, ко был уже поздний час и они были одни. Без лишних слов они подняли коляску и швырнули её вниз, в клокочущую стремнину.

Коляска падала сквозь морозный воздух в быстро бегущие воды, которые унесут её прочь, сквозь голый парк, мимо деревьев и изгородей предместья, вниз по течению в кирпич и бетон города, где в ручей впадают стоки канализации; а потом понесут вдаль, через большую метрополию, где ласковые волны сливаются с мраком Готема и где звёзды уже не блещут.

Так коляска путешествовала сквозь темноту, окружённая отвратительными зловониями и криками существ, привыкших жить без света. Но каждый путь должен иметь своей конец — и коляска переплывала от одной трубы к другой, пока ручей не выбросил клетку на колёсах на большой ледяной остров.

Когда волны толкнули коляску на ледяной берег, малыш услышал голоса и понял, что он не одинок. Из темноты шагнули четыре птицы, самые царственные, из тех, что вам когда-либо доводилось видеть — четыре императорских пингвина. Они взяли под стражу своё только что обретённое сокровище.

Довольно душевная история, не правда ли?

Но это случилось так давно! Теперь ребёнок вырос, стал совсем взрослым.

В Готем-Сити нынче небезопасно. Боль и смерть слишком долго выжидали своего часа на улицах города.

Верьте мне. Ведь я — как раз та птица, что поможет им вырваться на просторы Готема.

И вот снова Рождество. Это случается каждый год.

Но на этот раз всё по-особенному. Ведь у них есть Бэтмэн.

Достопочтенный глава семейства показывает жене покупку — снегокат с эмблемой летучей мыши. Ай-ай, приближается их старшенький — куда бы спрятать подарок? И отец, бегством спасая рождественский сюрприз, ныряет в толпу на Готем-Плаза, центральной площади Готем-Сити.

А вот маленькая прелестная девочка раскрывает свой драгоценнейший кошелёк и вытягивает доллар — целый доллар! — на пожертвования Санта-Клаусу для Армии Спасения.

Очень мило, не правда ли? Люди напевая и улыбаясь толкутся по магазинам и даже катаются с ледяной горки, специально устроенной к сезону.

А взгляните сюда: прямо перед нами молодой человек преподносит девушке веточку спаржи. А какой нежный поцелуй он получает взамен! И повсюду рождественское веселье, верно? Чертовски мило.

Не переживайте так: райское удовольствие не может продолжаться вечно. Очень скоро всё станет иначе — намного лучше.

Ух-ты, а это что ещё за снежный кролик? Ну очень щедро одарённая молодая леди, одетая наподобие эльфа, за исключением диадемы и ленты с надписью «Ледяная Принцесса». Просто красотка. Её улыбка потрясающе ослепительна, когда она говорит в микрофон:

— Минутку внимания, Готем-Сити!

И тут же весь Готем-Сити — покупающие, поющие, улыбающиеся и целующиеся — все устремили на неё взгляды. Она снова улыбнулась — а может, она никогда не прекращала улыбаться, — и посмотрела на изящные часы, свисавшие с фонарного столба, неплохой копии произведения искусства. Стрелки застыли на без пятнадцати семь.

Она взволнованно защебетала в микрофон:

— Настало время зажечь нашу ёлку. Как вы думаете?

Она нажала большую разноцветную кнопку перед собой. Но что произошло? Огромная рождественская ёлка посреди Готем-Плаза вспыхнула разноцветными огнями. Никаких неожиданностей.

Во всяком случае, пока никаких.