С другой азиатской тварью, фалангой, мне пришлось вскоре познакомиться. Как клоп, она обычно взбиралась на потолок и оттуда падала на постель. Первое время мы по нескольку раз за ночь зажигали керосиновую лампу и осматривали стены. Потом надоело.

Почти все приезжие обзаводились настойкой на хлопковом масле или на спирте с убитым скорпионом, чтобы смазывать места, укушенные ядовитой нечистью. Насколько эффективно подобное лечение, мне испытать не пришлось.

Мы сразу же приступили к изучению материалов, характеризующих историю пограничного отряда. Там были названы многие фамилии славных командиров, начальников застав, их помощников, красноармейцев, прославивших себя в боях с басмаческими шайками. А надо сказать, что в этот период басмачество приняло очень широкие размеры.

Мне запомнились материалы, рассказывающие о боевом подвиге командира эскадрона Климова. Он в декабре 1923 года со взводом своих отважных бойцов разгромил в несколько раз превосходящую по своей численности банду в многочасовом бою. Своим личным примером он воодушевлял бойцов, которые самоотверженно сражались. В этом бою погибли пограничники: Острадинов, Васюков и Попов. Тяжело были ранены Червенко, Кривак и другие. Но отважные пограничники, пренебрегая смертью, разгромили многочисленную, вооруженную до зубов шайку басмачей. За отвагу и умелое руководство боем командир эскадрона Климов был награжден орденом Красного Знамени. Это был первый орденоносец Керкинского пограничного отряда.

Впоследствии я неоднократно своим подчиненным пограничникам в деталях рассказывал об этом славном командире и его отважных бойцах.

В памяти сохранился также эпизод, о котором нам рассказали, происшедший за год до того, как мы прибыли в Керки. Банда в 256 человек во главе с Чаян-Сардаром напала на пост Бедер. Несмотря на численное превосходство противника, 15 пограничников под командованием начальника поста Нестерова приняли неравный бой. Нестеров об этом сообщил на соседнюю заставу. Бой длился около трех часов. Десятки раз басмачи шли в атаку, но каждый раз, неся большие потери, откатывались назад. Геройски дрался с врагом красноармеец Баранник, который из ручного пулемета метко разил врага. В разгар боя подоспела группа пограничников с соседней заставы и внезапно нанесла удар по врагу с фланга. А в это время группа Нестерова контратаковала врага с фронта. Бандиты не выдержали натиска, оставив на поле боя убитыми и ранеными 35 человек, и обратились в бегство.

За геройство и смелость в бою с бандами начальник заставы Нестеров и красноармеец Баранник были награждены орденами Красного Знамени. Эти события еще были свежи, и о них много рассказывалось.

Каракумские пески, длительное время служившие басмаческим бандам для нарушения нашей границы, стали постепенно все больше и больше осваивать пограничники. А с 1927 года пески Каракумов стали охраняться пятью заставами. Характерным в этом является то, что формированию каждой заставы предшествовала упорная борьба с басмачами за каждый колодец и дождевую яму. Каракумы и сегодня, несмотря на открываемые изо дня в день все новые и новые богатства их недр, представляют трудность для передвижения и тем более проживания.

В то время единственным средством передвижения у пограничников был конь. И поэтому пограничники с большой любовью и вниманием относились к этому животному. «Конь — это наше оружие», — говорили пограничники.

Мангруппа являлась кавалерийским подразделением, делилась на четыре взвода по 50 человек в каждом. Начальниками мангрупп нередко были не пограничники, а хорошие кавалеристы, образованные военные. Я попал в мангруппу под командованием И. И. Масленникова (будущий заместитель наркома внутренних дел по войскам), политруком в первый взвод. Командиром взвода был товарищ Климанов.

Плохо было тому, кто выезжал на границу плохо подготовленным! Не случайно существовал такой порядок: каждый едущий еще раз штудирует уставы, наставления, получает консультацию у старшего политического начальника по важнейшим вопросам жизни страны. Лишь после такой подготовки можно ехать на границу. Политработник кроме политических бесед был обязан провести на заставах практические занятия по тактике и стрелковому делу, проверить знание пограничной службы.

Мужество пограничников проявлялось не только в боевых стычках с противником. Сама по себе служба на границе — это мужество. Самым большим испытанием и для всадника, и для коня было безводье. Нужна большая выдержка, чтобы флягу с водой расходовать постепенно, отпивая мелкими глотками. Были случаи, когда лошадь, дорвавшаяся до воды после 70-километрового перехода, погибала тут же у колодца, если ее не приучили пить мало и постепенно утолять жажду.

Большое значение имела тренировка для проведения длительных переходов по безводью. Обычно пограничнику перед выездом давали ломоть хлеба с толстым слоем соли — «солевой бутерброд». Съев такой бутерброд, человек напивался воды до полного утоления жажды. В походе происходило не только обезвоживание, но и обессоливание. Заблаговременно принятая большая порция соли, удерживающая влагу в организме, помогала переносить эти потери в пути.

Надо отметить, что питание пограничники всегда получали вполне достаточное, хотя сохранять продукты при отсутствии холодильников было трудно; скоропортящиеся продукты защищали от жары, опуская их в кожаных мешках в колодец.

Большим спросом пользовался клюквенный экстракт. В нем мы видели профилактическое средство против цинги.

В октябре 1927 года прибыло пополнение с Украины. Это были здоровые, крепкие, хорошие ребята. Можно сказать, что это был цвет молодежи, хорошая комсомольская прослойка, выходцы из рабочих и крестьян, бедняков и середняков. Это люди, на которых можно было положиться. Но надо было дать им необходимые военные и политические знания, втянуть их в службу по охране государственной границы.

Для первоначальной подготовки был создан учебный отряд, куда были направлены мы в качестве политруков взводов.

В декабре 1927 года мы повели молодое пополнение на заставу для прохождения практики после обучения в отряде. И в этот период всю заставу облетело известие о новом подвиге наших товарищей-пограничников.

Вооруженная бандитская шайка в количестве 70 басмачей вышла из Керкинского округа в направлении линии границы с целью прорыва в Афганистан. Для преследования банды из отряда выступила группа в 20 сабель под командованием уполномоченного отряда товарища Антонова. К этому времени я Антонова уже знал. Это был опытный оперативный работник, хорошо умевший сочетать оперативную работу с войсковой охраной границы.

Группа Антонова после 50-километрового перехода настигла банду и вступила с ней в бой. Басмачи заняли выгодную позицию и перешли к обороне. Антонов приказал группе пограничников ружейным и пулеметным огнем приковать банду к земле, а сам с 10 бойцами зашел в тыл и с расстояния 50 метров огнем и гранатами разгромил ее. В этом бою было убито 17 бандитов, 10 ранено, остальные задержаны. Со стороны группы Антонова потерь не было.

За самоотверженность и храбрость в бою с басмачами Антонов, бойцы Желенков, Гривес и Артюхин были награждены орденами Красного Знамени.

А в марте 1929 года произошел следующий случай. Вооруженная банда численностью 60–70 человек под командой Давлия Сардара прорвалась через границу на участке Каракумской комендатуры и двигалась в наш тыл. Помощник коменданта Григорий Соколов, получив донесение о прорыве, с группой бойцов в 50 человек начал преследовать басмачей и, покрыв расстояние в 150 километров, настиг ее. Перестрелка началась с тыловым окружением банды. Вскоре под Соколовым был ранен конь. Видя, что конному строю сопку занять нельзя, он приказал бойцам спешиться и повел наступление в пешем бою.

Получив тяжелое ранение, Соколов продолжал руководить боем. Но, выбившись из сил и все же скрыв ранение, он сказал бойцам, что «аппендицит схватил», и приказал своему заместителю Юдину продолжать наступление. Бойцы во главе с Юдиным дружным натиском бросились в атаку на противника и сбили его с сопки.