Как я уже говорил, с начала освобождения БССР от оккупантов приказом НКВД СССР на меня лично была возложена ответственность за ликвидацию бандитизма в республике. Для более четкого руководства и взаимодействия со всеми задействованными частями и подразделениями был создан Белорусский округ внутренних войск, командующим которым был назначен боевой опытный генерал-майор В. И. Киселев, прошедший школу гражданской войны в Испании. Сформированный и руководимый мною штаб дислоцировался в городе Лида Гродненской области. Следует отметить, что Гродненская, Брестская, Полесская, Барановичская, Молодечненская области были наиболее поражены бандитизмом. Борьба велась по четко разработанному плану. В районы, где наиболее активно действовали бандиты, нами были поставлены гарнизоны подразделений, хорошо укомплектованные оперативным и командно-политическим составом, имеющим опыт борьбы с бандами.

Чекисты внедряли свою агентуру в бандформирования, и мы имели достоверные данные об их планах и намерениях. Преобладала тактика внезапного, скрытого нападения на места появления незаконных вооруженных формирований. Через хорошую агентуру мы вели разложение банд, в результате которого начинались «разборки» среди них, кончавшиеся убийствами своих и уходом из банд сначала одиночек, а потом групп. Особо следует подчеркнуть, что разложение банд изнутри являлось наиболее действенным средством.

От боестолкновений бандиты стали все чаще и чаще уходить, так как несли значительные потери. Заготовленные заранее продовольствие и боеприпасы истощались, в результате из дня в день росло число грабежей населения, а отсюда увеличивалось и недовольство потерпевших.

Банды орудовали везде, даже, казалось бы, в относительно спокойных восточных областях Белоруссии. Так, в Бобруйской области действовала одна банда, в которую продолжительное время мы не могли внедрить своего человека. Главарем там был бывший председатель сельсовета, ярый националист. Банда состояла из 40 человек.

С какой только стороны мы не подходили к этой банде. Все наши меры по внедрению в нее агентуры успехов не имели.

Из Центра мы получили директиву арестовывать и выселять, как правило, в Сибирь всех, кто служил немцам: бывших полицейских, старост и т. п.

Я вызвал к себе начальника Управления по борьбе с бандитизмом полковника Гранского и двух его заместителей Лисовского и Желтовского и потребовал в кратчайший срок ликвидировать бобруйскую банду. «В Западной Белоруссии, — сказал я им, — имеются определенные условия для существования бандформирований, особенно националистического толка. А в бывшем партизанском районе действует вооруженная банда. Даю вам пару дней для принятия решения о способах ликвидации этих бандитов».

И способ вскоре действительно был найден. Выселяли мы бывших полицейских из Бобруйской области. И нашли одного такого, который являлся родственником главаря банды. Мы его завербовали. Ему придумали легенду, что якобы при высылке он сумел сбежать с этапа и проживает на нелегальном положении. Не следует думать, что было все так просто. С этим агентом велась долгая кропотливая работа. Занимался с ним даже не рядовой оперативник, а начальник управления и его заместители.

Затем через ближайших родственников этого человека свели с главарем банды, который долго его расспрашивал о побеге и о том, как удавалось столь продолжительное время скрываться. Легенду агент знал твердо, поэтому ему поверили и взяли в банду.

Но для завоевания полного доверия нашему агенту приходилось выполнять поручения бандитов под их негласным наблюдением. В конце концов ему поверили.

Чтобы не «засветить» своего человека, нами было принято решение осуществлять с ним только безличную связь через тайники. Все закончилось классическим примером. Агент подвел банду под удар нашей засады, где в бою она была полностью ликвидирована. Ее расстреляли в упор из пулеметов.

Оставалось последнее — вывести агента из игры. Был пущен слух, что он понесет суровое наказание. На самом деле его с семьей тайно вывезли на территорию РСФСР и поселили в одном из провинциальных городков. Причем выделили для него жилье.

Всего оперировало на территории Белоруссии около 300 банд. Крупные бандформирования были ликвидированы только в 1947 году. Более мелкие ушли в подполье, и борьба с ними была возложена на МГБ Белоруссии.

Особое беспокойство после войны вызывало в республике большое количество сирот. Партийные и советские органы считали необходимым в первую очередь определить этих детей в детские дома. Но их не было, гитлеровцы практически все после себя разрушили.

Поэтому жены руководящих работников Белоруссии В. Г. Пономаренко, Л. А. Ганенко, Н. П. Бельченко (моя супруга) и другие возглавили общественную комиссию, которая много сделала для обустройства этих детей. Комиссия организовывала столовые, собирала для детей продукты питания, одежду, обувь, проводила воспитательную работу в создаваемых детских учреждениях.

Известно, что фашисты в детских домах у наиболее здоровых детей брали кровь для своих раненых солдат, проводили на детях всякие медицинские эксперименты, а некоторых даже учили совершать диверсионные акты на нашей территории. Так, вскоре после освобождения Минска было взорвано два паровоза. Были приняты активные меры для розыска диверсантов. Ими оказались двое бывших детдомовцев.

Как-то патруль задержал ночью подростка, который по заданию гитлеровцев занимался поджогами. Я его лично допрашивал, и он рассказал, что его научили заниматься поджогами немцы, а согласился он потому, что якобы его мать и отца убили партизаны. И таким образом он начал мстить за них, хотя отец его сам был партизаном и погиб в одном из боев, а мать погибла от немецкой бомбежки. Таких подростков мы определяли во вновь организованную колонию в г. Бобруйск.

Активно проводимая партийно-комсомольскими организациями и армейскими политработниками работа среди населения давала положительные результаты. Население все больше и активнее оказывало помощь нашим подразделениям.

Сбрасываемая на парашютах немцами помощь бандам становилась все меньше и беднее. В одной из операций мы захватили сброшенного немцами радиста с рацией. Перевербовав его, мы начали радиоигру. Немцы тщательно проверяли, свой ли работает. Потом, поверив, определяли новый лесной массив для сбрасывания просимых грузов. А мы их потчевали дезинформацией — «липой». Все попадало в наши руки. Но это отдельная тема, и она представляет огромный интерес.

День Победы я встретил в боевых условиях. Западнее города Лида в лесном массиве я руководил операцией по ликвидации крупной группировки, состоявшей из двух банд — Рагнера и Котвича. Окруженные плотным кольцом бандиты, пытаясь вырваться, отчаянно сопротивлялись. В этот момент наш радист доложил мне о капитуляции Германии. Эта радостная весть была доведена до каждого нашего бойца. Воодушевленные таким известием бойцы ринулись вперед, и в короткой кровопролитной схватке банды были уничтожены. Гитлеровский агент Рагнер был захвачен живым.

Наряду с политическим бандитизмом быстрыми темпами в Белоруссии стал разрастаться уголовный, причем по дерзости, формам и видам не уступавший политическому, а главное, сопровождавшийся убийствами.

Необходимо подчеркнуть, что уголовно-преступные элементы пополнялись частично за счет разгромленных банд. По линии МВД СССР был издан ряд приказов и директив, требовавших в кратчайший срок ликвидировать преступность. Эта функция тогда и теперь возложена главным образом на милицию.

Как ни странно, но общий уровень уголовной преступности того времени ни в какое сравнение не идет с уровнем теперешнего времени реформ. Сегодня этот уровень до предела страшен своей жестокостью, коварством, особенно заказными убийствами.

В результате наших возрастающих активных действий число бандформирований становилось все меньше и меньше. Как я упоминал ранее, были полностью ликвидированы самые крупные банды: Рагнера, Котвича, Сибиряка, Германа и др.