— Давай пообедаем вместе, — предложил он.

— Я не могу, — огорченно ответила она. — У меня заседание благотворительного комитета, я пробуду там весь день.

— Тогда увидимся вечером.

— До вечера, — прошептала она и положила трубку.

Но Николас не торопился класть трубку, понимая, что ему следует позвонить Кэрол. Он не чувствовал себя полностью свободным, не поговорив с ней. Он быстро набрал номер.

— Это Николас. Ты свободна сегодня днем?

Чувствуя настойчивость в его голосе, Кэрол не стала прибегать к своим обычным уловкам, притворяясь, что у нее уже назначена другая встреча.

— Конечно, Ники. Ты приедешь ко мне домой?

— Нет. Я хочу поговорить с тобой наедине. — Он колебался, раздумывая, куда бы они могли пойти. Внезапно вспомнив, что Джейн днем дома не будет, он подумал, что, находясь на собственной территории, он будет чувствовать себя более уверенно. — Ты можешь приехать на Орм-сквер?

— Конечно, — в голосе Кэрол звучало удивление, — а разве мы сначала не пообедаем вместе?

— Боюсь, что нет. У меня совещание. Но я смогу встретиться с тобой в три тридцать.

Кэрол добралась до Орм-сквер раньше Николаса и ждала его в библиотеке. Впервые она видела дом после обновления и оценивающе оглядывалась кругом. Джейн неплохо потрудилась. По крайней мере, она избавила ее от необходимости самой заниматься перестановкой. Подойдя к камину, она принялась рассматривать свое отражение в зеркале. Серо-сизое шелковое платье оттеняло ее яркую красоту, только раскосые зеленые глаза не соответствовали простоте ее облика, они смотрели опасно и обезоруживающе, и эту опасность сразу почувствовал Николас, как только вошел в комнату и увидел ее.

Маленькие картинки вспыхнули в его воображении, как яркие слайды, демонстрирующие грани характера Кэрол: она была раздраженной, если он не делал ей подарки при каждой их встрече; сердитой, если он не открывал ей счет в каждом магазине Лондона; страстно несдержанной, если видела, что на него смотрит другая женщина, и преднамеренно дразнящей, когда чувствовала, что его пыл ослабевает. Но теперь она ничего не могла сделать, чтобы вновь зажечь его пламя, и эта уверенность придала ему сил.

— Ники, дорогой, — проворковала Кэрол, глядя на свое отражение в зеркале, — я не слышала, как ты вошел.

Он натянуто улыбнулся, не глядя ей в глаза:

— Мне нужно поговорить с тобой.

Она устроилась на диване и сложила руки на коленях, как маленькая девочка.

— Да, дорогой?

Глядя на нее, он инстинктивно понимал, что она знает, о чем он хочет поговорить с ней, и поэтому старается изо всех сил усложнить ему задачу. Он расправил плечи. Он и не ждал, что это будет легко, — он и не заслужил этого.

— Я думаю, ты знаешь, что я хочу сказать, Кэрол. Ты слишком умна, слишком чувствительна, чтобы не понять этого. Возможно, этого не случилось бы, если бы я смог жениться на тебе, когда хотел сделать это, но, пытаясь жить двойной жизнью, пытаясь избежать сплетен и в то же время желая видеть тебя… Все это закончилось не так, как я ожидал.

Он взглянул на нее, она ответила ему невинным взглядом широко распахнутых глаз. Он прикусил губу и засунул руки глубже в карманы брюк.

— Все кончено, Кэрол, — быстро сказал он. — Мы много веселились и развлекались вместе, но я… я понял, что это не было любовью.

Наконец он произнес эти слова и вздохнул с облегчением. Но Кэрол продолжала молчать. Испугавшись, что она сейчас заплачет, он прибавил более мягким голосом:

— Поверь мне, моя дорогая, я бы все отдал, чтобы не говорить этих слов, но это было бы нечестно по отношению к тебе. Я люблю Джейн.

— На прошлой неделе ты любил меня, — произнесла она бесцветным голосом. — Откуда ты знаешь, что на следующей неделе ты опять меня не полюбишь?

Он не знал, что ответить.

— Я не могу сказать, откуда я это знаю, — наконец заговорил он, — но поверь мне, это так. Возможно, то, что я чувствовал по отношению к тебе, не было любовью. Ты достаточно красива, чтобы у любого мужчины закружилась голова, но…

— Но это было всего лишь увлечением. — Теперь ее голос звучал насмешливо. — Но может, то, что ты чувствуешь к Джейн, тоже просто увлечение? О боже, Ники, как ты глуп! Она решила удержать тебя, и ей это удалось.

— Не говори так! — Он запротестовал так резко, что она испуганно замолчала, и он воспользовался этим преимуществом. — Тебе не поможет, если ты будешь изливать свою злобу на Джейн. Я не могу ответить на твои вопросы, не буду даже пытаться. Я вел себя как дурак. Не только потому, что навредил себе, но я принес огорчения и тебе. Если я смогу тебе чем-нибудь помочь, я…

— Помочь мне?! — взорвалась она. — Ты думаешь, мне нужна твоя помощь? Я люблю тебя, Николас! Я люблю тебя и собираюсь выйти замуж за тебя, как только ты будешь свободен.

— Нет. — Он изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать. — Все кончено, Кэрол. Не усложняй все для меня и для себя. Я не люблю тебя и не хочу жениться на тебе.

Она посмотрела вниз на свои руки, ее золотистые волосы упали ей на лицо так, что он не смог увидеть его выражения. Но ее маленькие белые руки судорожно двигались, цеплялись одна за другую, и он, напрягшись, ждал, как она поступит.

Минуты шли одна за другой, наконец она подняла голову, ее глаза блестели от слез, но выражение лица было более мягким, чем обычно.

— Бедный Ники, как, должно быть, трудно тебе было это сказать. Но по крайней мере, лучше, что ты выяснил это — мы выяснили — до того, как было бы уже поздно. — Она встала и одернула юбку. — Будет забавно попытаться представить себе свое будущее без тебя. Ведь все строилось только вокруг тебя, Николас. Все.

— Моя дорогая, — сочувствие переполняло его, — может, тебе что-нибудь нужно…

— Нет, — отрезала она. — Если еще раз это повторишь, я рассержусь. Ты сам — это единственное, что мне было нужно от тебя, а теперь тебя нет. — Она всхлипнула и положила свою руку на его. — Я полагаю, что больше не увижу тебя. Мне как-то не верится в это.

— Было бы нечестно по отношению к тебе, если бы мы продолжали встречаться. Ты так молода и прекрасна и…

— Только не говори, что я опять полюблю. Этого я уже не вынесу.

— Дорогая Кэрол… — Он испытал облегчение от того, что она восприняла свою отставку так легко; он почувствовал к ней неожиданный прилив нежности, что заставило его поднять ее руки и поднести к губам.

Почувствовав его прикосновение, она тут же прижалась к нему, ее тело дрожало.

— Как ты думаешь, ты можешь поцеловать меня на прощанье, — прошептала она, — во имя нашего прошлого?

После таких слов было бы грубо отказать ей, и он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Нет, не так, — возразила Кэрол, и, до того как он понял, что происходит, она обхватила его за шею и наклонила его голову так, что их губы соприкоснулись.

Он схватил ее за плечи, пытаясь оторвать от себя, но она еще крепче прижалась к нему, и, не желая использовать грубую силу, он остался неподвижен.

— Кэрол, — произнес он, задыхаясь. — Кэрол!

Внезапно распахнулась дверь, и вошла Джейн.

Кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела Кэрол в объятиях Николаса.

Зная, что подумала Джейн, Николас не стал больше заботиться о том, чтобы не быть грубым с Кэрол, и оттолкнул ее.

— Не буду вам мешать, — холодно сказала Джейн.

— Ты не помешала! Это не то, что ты подумала.

Но Джейн больше не слушала, как только он сделал шаг в ее сторону, она, уронив сумочку, побежала к входной двери.

— Джейн! — в отчаянии закричал он. — Джейн, ты должна меня выслушать!

Пока она пыталась открыть дверь, он настиг ее и схватил за руку.

— Ради бога, Джейн, выслушай меня.

— Нет, оставь меня. — С неожиданной силой она вырвалась и, распахнув дверь, сбежала по ступенькам на улицу, с одним только желанием — спрятаться в парке на противоположной стороне улицы, спрятаться от Николаса… ото всех.

Не глядя по сторонам, она стала перебегать дорогу, не заметив приближающейся машины. Когда она наконец заметила ее, было уже поздно — машина задела ее бампером и отбросила на край тротуара. Джейн тяжело упала, закричав сначала от страха, затем от страшной боли, и потеряла сознание.