Среди подданных Рене Анжуйского была и знаменитая Орлеанская дева — Жанна д’Арк. Жанна, простая крестьянская девушка, родившаяся в 1412 году в селении Домреми, расположенном на границе Шампани и Лотарингии. В следующем году на королевский престол Англии взошел Генрих V, по всей видимости, наиболее одержимый жаждой власти из всех английских монархов. Хотя историки и постарались обрядить его в тогу народного героя, сами придворные Генриха, не жалея красок, живописали его как хладнокровного и циничного разжигателя войн. В те времена активность военных действий Плантагенетов против Франции резко снизилась, однако Генрих придал им новый импульс, предъявив претензии на французскую корону, сходные с теми, какие в свое время предъявлял Эдуард III. Обосновал он свои претензии тем, что мать вышеупомянутого Эдуарда приходилась дочерью умершему за столетие до этого французскому королю Филиппу IV Красивому.

В 1415 году Генрих V с 2 тысячами тяжеловооруженных всадников и 6 тысячами лучников, сокрушая все на своем пути, пронесся по Нормандии и ознаменовал начало войны блестящей победой при Азенкуре. В 1420 году он, вынудив душевнобольного короля Карла VI подписать позорный мир в Труа, провозгласил себя регентом Франции. Затем при деятельном участии вероломной французской королевы Изабеллы Баварской Генрих женился на ее дочери Екатерине Валуа и взял курс на отрешение от короны ее брата, дофина Карла, женатого на сестре Рене Анжуйского, Марии. Завершить начатое, однако, не удалось — через два года, как назло, в расцвете сил скончался Генрих V, а через несколько месяцев такая же участь постигла и короля Карла VI. Наследником английского престола был провозглашен малолетний сын умершего монарха, за которого стал править его дядя герцог Бэдфорд. Французский народ в известной степени тревожила его будущая судьба, но не все было еще потеряно, ибо на горизонте появилась вдохновенная Жанна д’Арк. В 1429 году она прибыла под стены крепости Вокулер, заявив, что в видениях святыми ей было приказано снять осаду англичан с Орлеана и короновать дофина Карла.

В семнадцатилетнем возрасте Жанна, вместе с шурином дофина Рене Анжуйским, прибыла в Шинон, где в те времена находился королевский двор. Молодой монарх принял Жанну через два дня. Здесь на берегах Луары она объявила о своей божественной миссии, обещая освободить от захватчиков Францию и спасти ее короля. Первоначально королевский двор отнесся с недоверием к благородным устремлениям девушки. Заручившись, однако, поддержкой Иоланды Анжуйской, тещи дофина и матери Рене, Жанне удалось добиться своего. Под ее начало было передано более 7 тысяч воинов, включая прославленных шотландских гвардейцев и выдающихся военачальников того времени. При поддержке отряда Рене Анжуйского войско Жанны разгромило в четырехдневной схватке армию англичан и, наконец, сняло осаду с Орлеана. Через несколько недель долина Луары вновь была в руках французов. Жанна настояла на том, чтобы дофин отправился в Реймс, где испокон веку короновались французские короли. После торжественной коронации, проведенной в Реймском кафедральном соборе архиепископом Рене Шартрезским, Карл VII превратился в единственного законного правителя Франции.

Год спустя в бою под стенами крепости Компьен Жанна попала в плен к бургундцам, которые продали ее за огромную сумму англичанам. Герцог Бэдфорд организовал суд над Орлеанской девой. Возглавлял судилище епископ Кошон, который обвинил девушку в ереси и колдовстве. В мае 1431 года девятнадцатилетняя Жанна была сожжена заживо на центральной площади города Руана.

Во время коронации дофина в Реймсе среди прочих важных лиц присутствовала и отважная пастушка из Лотарингии. В доспехах она стояла рядом с новым королем и держала в руках боевое знамя. На знамени были начертаны имена: Иисус и Мария. Те же самые имена были запечатлены на священном камне часовни в Гластонбери и выложены камнем на стене аббатства Мелроуз — имена, которые во все времена связывались с брачной церемонией в Кане и непрекращающимся родом Святого Грааля.

После завершения преследования тамплиеров и их сторонников основные усилия «Святой палаты» католической инквизиции были сосредоточены, главным образом, на Франции и Италии. Основную массу назначаемых папой инквизиторов составляли францисканцы и доминиканцы, наделенные огромной властью и прославившиеся своей неслыханной жестокостью. В 1252 году папским декретом были узаконены пытки и тайные судилища. Если жертва признавалась в ереси, ее отправляли на костер или заключали в тюрьму. Тех, кто не делал подобных признаний, за непокорность ожидало точно такое же наказание.

К концу XV столетия инквизиция частично утратила свой наступательный порыв, однако новый импульс гонениям был дан на Пиренейском полуострове, где гнев испанских инквизиторов обрушился, главным образом, на мусульман и евреев. Великим инквизитором там в то время был жестокий доминиканец Томас Торквемада — духовник королевской четы Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской. Через несколько лет после завершения своего замысла испанская инквизиция устремила свой взор в сторону другого вероотступнического культа. Последовавшим вслед за этим репрессивным акциям предопределено было длиться более двух столетий, и не только в Испании, но и во всей христианской Европе. Ничего не подозревавшие жертвы характеризовались как самые злонамеренные еретики из всех тех, кто когда-либо замышлял ниспровергнуть католическую церковь.

В 1484 году два доминиканца Генрих Крамер и Яков Шпренгер опубликовали свое знаменитое сочинение «Молот ведьм». В этом крайне порочном, но написанном с большой долей воображения опусе авторы подробно рассказывали о том, какую жуткую угрозу представляют любители заниматься сатанинской магией. Книга была написана убедительно, так что два года спустя папа Иннокентий VIII издал буллу, в которой санкционировал беспощадное преследование святотатственной секты. К слову сказать, культ, именовавшийся колдовством, на самом деле не представлял угрозы ни для кого и объяснялся приверженностью крестьян к языческим обрядам и обычаям, передававшимся из поколения в поколение. Фактически колдовство представляло собой ни что иное, как отголосок древних верований в божественные силы природы. А олицетворением таких сил являлся в первую очередь Пан — проказливый бог аркадских пастушек. Пан традиционно изображался с козлиными копытами и рогами, но у изобретательных доминиканцев имелось иное мнение на счет этого играющего на свирели «рогоносца». Монахи так очернили его, что Пан стал казаться сущим Дьяволом. Для пущей убедительности авторы сочинения процитировали отрывок из законов Моисеевых (Исход 22:18—19), в котором говорилось:

Затем, с вопиющей злонамеренностью истолковав библейский текст, они обвинили почитателей Пана: во-первых, в сношении с нечистой силой (то есть колдовстве) и, во-вторых, в занятиях богомерзким развратом с «домашним» животным. Поскольку все инквизиторы принадлежали к мужскому полу, то колдовство решено было отнести к одной из форм греховности, связанной, по своей сути, с неуемной распущенностью женщин!

Магическая сила колдунов и чародеев у народа издревле ассоциировалась с ивой — деревом «трехликой лунной богини», существовавшей одновременно в ипостасях девушки, женщины и старухи. Существовало твердое убеждение в том, что почитатели этого дерева обладают сверхъестественным даром предсказания будущего, — как это красочно показал Шекспир в трагедии «Макбет» на примере трех колдуний-парок. Это позволило церкви с ее вольным толкованием понятия «колдовства» занести в проскрипционные списки всякого рода провидцев и цыганок-гадалок. Подвергшаяся пересмотру дефиниция оказалась в действительности настолько всеобъемлющей, что практически любой человек, не соблюдавший в точности всех ортодоксальных догматов, подозревался в занятиях черной магией.