Те базы мы восстановили, малоприятное оказалось дело.
В задумчивости я запустил руку в волосы, почти физически ощущая, как шевелятся мозги… Не исключено, что и здесь все поставлено по тому же сценарию… Тогда Хадлевилл — одна из утраченных баз. Сражаться с дьявольским отродьем, использующим наше же оружие, — худший из кошмаров для любого агента (для любого нормального агента). Но это наша работа. Ну, довольно воспоминаний! Я еще раз проверил оба «магнума».
— Ладно, ребята, давайте-ка посетим прекрасный городок Хадлевилл!
Сохраняя боевой порядок, мы пересекли лужайку и завернули за угол одного из домов. Вот тогда-то мы и поняли, почему уже издали все строения в городе казались такими странными: у дома отсутствовал фасад. Точнее, фасад… вмят — или вдавлен? — в заднюю часть здания. Всего какой-нибудь фут толщиной, оно сразу заставляло вспомнить фальшивые фасады домов в голливудских кинопавильонах. Правда, дом-то весь тут, налицо, но он спрессован…
Подготавливая нам путь — мы собирались обойти дом, — Минди вытянула вперед меч и поводила им из стороны в сторону — ничего не произошло. Она двинулась дальше, а за ней осторожно, один за другим, — все остальные. Стекла в окнах целы, не разбиты. Откуда-то изнутри все еще льется слабый свет… Вот это неожиданность!
Мы тщательно обследовали весь квартал: да здесь буквально все дома так же сплющены! Машин нет; строения на другой стороне улицы выглядят вполне обычно, но есть в них все-таки какая-то странность — как будто трудно сосредоточить на них зрение.
— Рауль? — позвала Тина, словно отвечая моим мыслям.
Маг задумчиво поскреб голову жезлом. Я занервничал было, но потом понял: просто ему так легче думается. Когда Рауль Хорта чует злую магию, его обычно одолевает такая чесотка. Эта его странная особенность не раз спасала нам жизнь.
— Что ж, возможно, — в конце концов изрек побледневший от напряжения маг. — Если и в самом деле Хадлевилл — источник этого эфирного взрыва, теоретически такая реакция вполне допустима.
Поправ ногами кучу штукатурки, отец Донахью направил микроскопическую карманную авторучку на сдавленные в гармошку окна.
— Здесь, может быть, остались люди… те, кто выжил? — В голосе Тины звучала надежда.
— Никоим образом! — отрезал падре.
В удивительном согласии с его вердиктом огоньки внутри мигнули и погасли. Ну, совсем зарез! Все огляделись: перед нами зеленым ковром расстилается ровная лужайка, за ней чернеет гладкая, мощенная щебнем дорога. Их разделяет выложенная неодинаковой величины голубыми виргинскими плитами тропинка. На нее мы и ступили.
Дойдя до тротуара, я обратил внимание: на улице не только совсем нет машин — она вся поражает небывалой чистотой. Черный асфальт новехонький, и на нем ни листочка, ни былинки, ни клочка газеты, ни одной рытвины… То-то и подозрительно: ведь рытвины и колдобины — неотъемлемая достопримечательность Западной Виргинии.
Минди — ее подстраховывали Рауль и Тина — тихонько сошла с бордюрного камня на дорогу, бдительно высматривая зорким глазом опасность. Вот ее легонькая стопа в теннисной туфле коснулась твердого щебня — и в то же мгновение плотное на вид вещество расступилось как вода… Минди с бульканьем погрузилась в нечто и исчезла из поля зрения…
IV
Бросив оба пистолета на мятую траву лужайки, я как безумный кинулся вперед, обеими руками ухватился за еще торчащий меч Минди и, упершись ногами в землю, изо всех сил потянул, отклоняясь назад…
О, как больно! Безумно больно!.. Когда я, трясущийся и совершенно взмокший, пришел в себя, оказалось: сижу на траве; рядом со мной неподвижно лежит какой-то черный маслянистый предмет, смутно напоминающий очертаниями человеческое тело. А из черного предмета торчит с одной стороны этот распроклятый меч. Дико завывая, Рауль приблизил к нему конец жезла — и бесформенная твердая глыба стала похожа на тело нашей подруги. На мгновение все заволокла пелена, а когда крутящийся дым рассеялся, Минди застонала и сделала попытку сесть прямо.
— Вот чертовщина! — Она сплюнула через плечо на тротуар.
Черная жидкость змеей стекала с бетона в эту улицу-реку.
Все окружили меня, и я наконец-то взглянул на свои руки: ладони прорезаны розовыми полосами, на каждом пальце по отметине. Сложил ладони — отметины вытянулись в одну прямую линию. Я устало опустил руки, ожидая агонии, — нет, ничего, вроде чувствую себя нормально.
— Скажи спасибо святому отцу! — Джесс протянула мне флягу.
Отвинтив крышку, я сделал хороший глоток. Отличное виски — из Кентукки, десятилетней выдержки; лучшего лекарства не придумаешь.
— Спасибо Донахью? За что? — Я вернул флягу.
Джессика засунула ее в футляр от фотоаппарата.
— Когда Тина колдовала над твоими ранами, у тебя большой палец отлетел и покатился прочь, но Майкл сделал героический прыжок и поймал его в нескольких дюймах от улицы.
Ого-го! Сказка о том, как одному парню вернули нормальную руку. С трудом я поднялся на ноги. Удивительно чистенькая Минди вцепилась в лацканы моей куртки и попыталась запечатлеть на мне поцелуй, получить который — все равно что прикоснуться к оголенному проводу: последует высоковольтный разряд.
— Спасибо тебе!
Смутившись, я поднял с травы «магнумы» и вытер с рукояток капельки крови.
— Ну и как же мы переберемся через эту улицу смерти? — Отец Донахью потягивал себя за ус. — Построим плот?
Джессика прыснула:
— Благодарствую, Гек Финн!
— Перелетим! — предложил Рауль, поднимая жезл.
Вот народ маги: готовы пустить в ход свои чары, чтобы открыть бутылку газировки, а потом страшно удивляются, что силы их иссякли в разгаре битвы. Нет уж, дудки!
— Не пойдет, друг! Нужен мост. — Я осматривал горизонт.
Донахью прислонил приклад дробовика к стоящему поблизости телефонному столбу.
— А как тебе нравится вот это?
— Отлично! — признал я, вытаскивая сверхлегкий «магнум».
Сдвинул глушитель, нажал на спусковой крючок и шестью выстрелами аккуратненько срезал провода с перекладины столба. Мы, ребята из Вайоминга, такие — родились с пистолетами в одной руке и с банкой пива — в другой! Провода полетели на землю, но не все — один застрял и завис над улицей. Жестокая схватка — и кабель, свисающий со столба, вырван с корнем и всосан щебнем, как спагетти. На нас это не произвело особого впечатления — видали кое-что и похуже: например, однажды моей команде пришлось провести целое лето в Детройте.
— Мисс Дженнингс! — пригласил я Минди, отступая в сторону.
Меч Минди, раскачиваясь, прошел сквозь телефонный столб. Ну и что, не вышло? Да нет, порядок: толстенный столб раскололся надвое и с грохотом обрушился на противоположный тротуар — точно в том месте, где и задумано. Улица злобно забурлила. Так ей и надо!
— Рауль, Тина, составьте-ка нам почетный эскорт — летите над нами на всякий случай! — попросил я магов.
Бланко кивнула, ухватилась за жезл и взмыла в воздух, а Рауль поплыл в небо кругами, словно взбираясь по невидимой винтовой лестнице. Красочное шоу, ничего не скажешь!
Одновременно и мы начали переход — скромненько. Минди скользила, балансируя, как канатоходец в цирке. Отец Донахью медленно полз, стараясь не отрывать подошв от поверхности столба. Джордж шел, обеими руками держа поперек автомат — для равновесия, — и перебрался без труда. Джессика перебежала на ту сторону легко, а я передвигался исключительно на карачках — бесславно, зато надежно. Особенно учитывая, что плавать я не умею.
На полпути я заметил на поверхности щебня парочку плавников, но только фыркнул от отвращения и вскоре присоединился к своим. Чепуха, всего лишь межпространственная акула — обычной базукой ее все равно не убьешь, больно хлопотно.
Пройдя между домами, мы перелезли через дворовую ограду и оказались у края… взрывной воронки, что ли? Пожалуй, иначе эту здоровенную яму не назовешь. Но вот вопрос: взорван ли центр города каким-то таинственным образом извне или все это место стерто с лица земли и только центр уцелел после взрыва?
