– Никакой он не лорд, – хмыкнул я, а про себя подумал: «Прикомандирован! Правильнее сказать – приставлен».

Я не отводил от Демьяненко вопросительного взгляда, побуждая его к дальнейшим объяснениям.

– А мы думали – лорд, – гость вульгарно пожал плечами и сообщил. – Сэр Роберт Вилсон приглашает вас к себе для приватного разговора.

Теперь он смотрел на меня с некоторым вызовом, ожидая ответа. Я медлил. Выражение лица гостя неожиданно смягчилось, он бросил ироничный взгляд на пистолет и добавил:

– Ваше сиятельство, вам ничего не грозит, поверьте.

– Верю-верю, – я рассмеялся. – И в какое время господин Вилсон желал бы встретиться?

– Немедленно, – ответил Борис Борисович. – Я провожу вас.

– Исключено, – возразил я. – В данный момент не обладаю свободным временем. Я должен сделать важные визиты.

– Было бы лучше свидеться с генералом Вилсоном прежде, – многозначительным тоном промолвил гость.

– Извините, – я покачал головой. – Сэру Роберту Вилсону придется обождать до вечера. Уж не знаю, чем вызвано такое нетерпение с его стороны?

– Он англичанин и будет рад увидеть человека, только что прибывшего из Англии, – с нарочитой проникновенностью сказал господин Демьяненко.

– Надеюсь, до вечера он не умрет от ностальгии, – ответил я. – Обещаю надеть дорожное платье – стряхну лондонскую пыль генералу на руки. Более ничего обещать не могу.

– Что ж, – с разочарованием произнес гость, – если иначе не получается…

– Боюсь, что так, – добавил я.

Он кивнул, а я развел руками, показав, что разговор окончен. Демьяненко направился к выходу и уже на пороге промолвил:

– С вашего позволения, я зайду за вами вечером в девятом часу?

– Окажите любезность, – согласился я.

Мосье Каню выпроводил коллежского советника и едва ль не галопом примчался в гостиную.

– Барин, сударь, отчего же-с вы не захотели-с навестить сэра Роберта-с? – воскликнул камердинер.

– Жан, сэр Роберт сейчас в Бухаресте! – сказал я.

– В Бухаресте-с? – переспросил французишка.

– Очень подозрительно! Кто-то приглашает меня, да еще прикрывается именем Вилсона. Тот, кто это делает, знает, что я клюну на эту приманку. Быстро! Подай одежду!

– Куда вы, сударь?

– Нужно проследить за этим Демьяненко! – пояснил я.

На улице я столкнулся с надворным советником Косынкиным.

– Вы уходите? А я к вам, – сообщил он.

Коляска с Демьяненко удалялась по Невскому проспекту.

– Некогда мне, сударь, – бросил я Вячеславу Сергеевичу.

Я вскинул руку, чтобы позвать извозчика, не обратив внимания на черный закрытый экипаж, подъезжавший к дому. А из него вышли два полицейских офицера и подошли ко мне:

– Вы действительный статский советник граф Воленский? – осведомился тучный полковник.

– Простите великодушно, господа, я очень спешу.

– Придется, ваше сиятельство, дела отложить, – непреклонным тоном заявил офицер, – уж не обессудьте, а только нам приказано доставить вас к генерал-губернатору.

– А не мог бы он обождать? – рассердился я.

– Никак невозможно! – оскорбленным голосом заявил полицейский, преграждая мне путь.

Растерянный надворный советник Косынкин наблюдал за нами со стороны.

– Ладно, хорошо, сейчас поедем, – сказал я. – Дайте минуту.

Я взял под локоть надворного советника и скороговоркой сказал:

– Вот что, Вячеслав Сергеевич, видите вон ту коляску, – я указал на удалявшийся экипаж. – Возьмите извозчика и проследите за ним. Этот субъект только что был у меня и назвался посланником генерала Вилсона. Постарайтесь не упустить. Только сделайте незаметно все, а потом приходите.

Косынкин с готовностью кивнул, побежал вперед и на ходу запрыгнул к проезжавшему извозчику.

Я повернулся к полицейским:

– Я к вашим услугам, господа.

Сергей Кузьмич Вязмитинов совмещал должность военного губернатора Санкт-Петербурга с обязанностями управляющего министерством полиции. Он поднялся из-за стола багровый от гнева, глаза его сузились в щелки. Он никак не поприветствовал меня, а злым голосом выкрикнул:

– Что это значит, милостивый государь?! Как вы могли так поступить?! Вы совершили ошибку! О-очень большую ошибку! И видит Бог, вы об этом пожалеете!

– Воля ваша, ваше высокопревосходительство, – ответил я. – Только уж не обессудьте, а я в толк не возьму, чем вызвал ваш гнев?

– Не прикидывайтесь! – еще больше разозлился Сергей Кузьмич. – Вы не так просты, как хотите казаться!

– Да в чем же я провинился, ваше высокопревосходительство? – переспросил я.

– Александр Дмитриевич предлагал вам службу, – процедил он сквозь зубы. – Вы получили бы должность, почет, уважение! Но вы предпочли другое! Вы предпочли каналью Санглена! Вы предпочли тех, кто мелкими интрижками, лестью и потаканием слабости пролезли на теплые местечки и наивно полагают, что надолго задержатся там! Хотите, я вам расскажу, чем вы будете заниматься с Сангленом?!

Я молчал, с трудом сдерживая гнев и уже сожалея, что дал согласие его величеству. Впрочем, государь император не оставил мне выбора. А чиновничьи распри и интриги, в которые оказался вовлечен поневоле, только подстегивали к тому, чтобы побыстрее изловить шпиона и избавиться от необходимости выслушивать подобные речи.

– Молчите?! – прогремел генерал-губернатор. – Так я вам скажу. Вы займетесь тем, что будете искать непотребных девок. Сперва – чтобы подсунуть их в постель императору, а потом – чтобы головы им отвернуть!

– А что ж в Санкт-Петербурге девок более не осталось? – спросил я. – Нужно из Москвы поставлять?

Генерал-губернатор сообразил, что обвинение в сводничестве и впрямь звучит абсурдно. Но мои слова не умалили его гнева.

– Зубоскалить изволите! – возмутился он. – Вот увидите, будете с Сангленом за девками бегать!

Не желая более выслушивать его грязные домыслы, я сказал:

– Простите, ваше высокопревосходительство, не знаю, откуда у вас столь превратное представление о роде моих занятий. Только государь император поручил мне совершенно иное задание, о котором знает только он, государь, и я. И даже Санглена государь приказал не посвящать в суть. А отчего его величество откомандировал меня к Якову Ивановичу, мне неведомо, только сделано это для отвода глаз и на очень короткий срок.

– Санглен только тем и завоевал доверие его величества, что доставлял ему девок для забавы! – злым голосом бросил генерал-губернатор.

– Государь император приказал мне держать в тайне мое поручение, – повторил я. – Однако же, ваше высокопревосходительство, я уверен, что имею право рассказать о нем вам. Особенно в свете случившегося недоразумения. Я уверен, что государь император не имел в виду распространять и на вас свой запрет.

Генерал-губернатор хранил молчание и смотрел на меня с оттенком презрения, подразумевая, что государь не мог поручить мне ничего важного, достойного внимания его высокопревосходительства. Однако же это была маска, за которой плохо скрывалось любопытство и нетерпение.

– Его величество поручил мне убить Наполеона, – сказал я.

– Убить Наполеона? – изумился генерал-губернатор.

– Да, убить французского императора, – подтвердил я.

Сергей Кузьмич оцепенел и некоторое время молча смотрел на меня.

– Мне приказано собрать в Одинцово небольшой отряд отчаянных голов Разумеется, – продолжил я. – Маловероятно, чтобы Наполеон подошел так близко к Москве, но все-таки его величество учитывает и такой оборот. И если случится невообразимое – Наполеон окажется у стен Москвы, мы должны будем совершить диверсию и убить его.

– В Одинцово? – переспросил генерал-губернатор. – Почему – в Одинцово?

– Не знаю, ваше высокопревосходительство. Там для нас будет постой и снабжение продовольствием.

– Глупость. Но если предположить, что Одинцово может оказаться в тылу его армии, – размышлял вслух Вязмитинов.

– Да, – согласился я. – Вот и мы предстанем, как будто пожелали остаться под господством французов.