— Чему обязана, милорд? Ледяной тон его ничуть не смутил.

— Во-первых, хочу вернуть веер. Во-вторых — поговорить с вами наедине.

— Не представляю, о чем нам с вами разговаривать.

— Мне бы хотелось обсудить карточный долг вашего брата. У меня к вам предложение, от которого, я полагаю, мы выиграем оба. Прошу вас выслушать меня.

Розалин села, сжав на коленях руки. Неужели он снова предложит ей?.. У нее сердце забилось от страшного предчувствия.

— Надеюсь, то, что я вам предложу, не покажется вам слишком противным. Я хочу попросить вас обручиться со мною.

— Что вы сказали?

— Я прошу обручиться со мною, — повторил он, — а взамен я верну вашему брату поместье.

— Обручиться с вами? Да вы с ума сошли! Мне бы никогда и в голову не пришло такое!

— Вы всегда высказываете свое мнение с такой преувеличенной вежливостью? — сухо осведомился он. — Возможно, я не совсем правильно выразился. Вам не надо будет выходить за меня замуж, а всего лишь на короткое время стать моей невестой. Сейчас мне очень нужна невеста.

Это прозвучало так, словно речь шла о покупке новой пары сапог.

— Зачем же вам сейчас понадобилась… невеста? В жизни не слышала ничего более… глупого.

Розалин встала и отошла к окну. Маркиз последовал за нею.

— Мой отец настаивает на том, что мне пора жениться. Он уже выбрал мне невесту. Я хочу его остановить, прежде чем в одно прекрасное утро окажется, что в полдень должен явиться к алтарю. Если у меня уже будет невеста, которую я сам выбрал, мне не придется делать предложение юной леди, которую нашел отец.

— Да, верно, — чуть запинаясь, согласилась Розалин. — Но почему я? Я вряд ли вам подхожу. У нас мало общего.

Обезоруживающая улыбка озарила его лицо.

— Вы хотите сказать, что желали бы, чтобы я провалился в преисподнюю, не так ли, моя дорогая? Я вижу, вы шокированы. Вас раздражает мое общество, но это как раз то, что мне подходит. Нисколько не сомневаюсь, что в нужный момент вы с удовольствием от меня откажетесь. Так что сделка выгодна для нас обоих: ваш брат получит свое поместье, а мне не придется жениться по желанию отца. И согласитесь, это будет выглядеть совершенно естественно, если я возвращу Меритон вашему брату — будущему шурину. И никаких кривотолков.

— Да это же шантаж!

— Не согласен. Ну же, леди Джефриз! В чем проблема? Неужели несколько месяцев, проведенных в моем обществе, такая уж большая жертва? Только представьте себе, какое вы испытаете удовольствие, когда публично меня бросите!

Для Стэмфорда, видимо, это всего лишь грандиозная шутка.

И как он смеет быть так уверен, что она согласится играть роль его невесты?

— Несколько месяцев? Да, по мне, лучше вечно гореть в аду, чем провести один день в вашем обществе!

Розалин пришла в ужас от собственной грубости. Но его лицо исказилось лишь на мгновение (а может, ей показалось?) и приняло обычное насмешливое выражение.

— В самом деле? В таком случае разрешите откланяться. А вы подумайте, когда сможете освободить Меритон.

Взяв перчатки, он направился к двери, но потом повернулся и, отвесив поклон, сказал:

— Мое предложение остается в силе день-два. На случай, если вы передумаете. Прощайте, миледи.

— Милорд, я не… — Но, прежде чем она успела извиниться, маркиз ушел.

Розалин в изнеможении опустилась на диван. Никогда еще она ни с кем не была так груба. Ее слова задели его — или ей это показалось? Что может задеть невозмутимого лорда Стэмфорда?

Она встала и заходила по комнате. Ее возбуждение росло. Невозможно принять его возмутительное предложение! Даже ради Джеймса!

Но разве несколько месяцев в обществе лорда Стэмфорда такая уж высокая цена за Меритон?

На что они с братом будут жить? Муж оставил Розалин небольшое наследство и этот дом. Она смогла бы жить скромно, чтобы доходов хватило на двоих, но Джеймс никогда не согласится быть у нее на иждивении.

Что с ним станет?

Невидящими глазами она смотрела на улицу. В конце концов, сколько времени она в действительности будет находиться в обществе лорда Стэмфорда? Вряд ли он будет все время за ней ухаживать. Такой ветреник найдет себе женщину по вкусу.

У нее нет выбора. Только бы его предложение оставалось еще в силе.

Было половина первого ночи, когда Майкл приехал на бал, который давала леди Бэркхем.

— Мы уже потеряли надежду вас увидеть, лорд Стэмфорд! Боюсь, многие дамы испытали муки разочарования.

— Сомневаюсь, что этот недуг долговечен.

— Мы собираемся ужинать. Надеюсь, вы присоединитесь к нам.

— С удовольствием. Ваши ужины всегда так изысканны.

Леди Бэркхем удалилась, сославшись на обязанности хозяйки, а Майкл оглядел зал.

Боже, какая скука, подумал он и пожалел, что приехал.

Но в клубе скука не меньше.

Пришлось признаться себе, что он приехал сюда исключительно в надежде увидеть леди Джефриз. Он был уверен, что она согласится с его планом, но просчитался. Ее последние слова сначала ошеломили, а потом рассердили его. Он убеждал себя, что разозлился потому, что сорвался его план. Мнение людей, включая леди Джефриз, его мало волновало. Но на сей раз ему было по-настоящему больно: его невозмутимости, которой он так гордился, был нанесен ощутимый удар.

Но это же смешно. Сейчас он извинится перед хозяйкой и уедет.

И тут Майкл увидел ее.

Она шла ужинать об руку с леди Карлин. На ней было темно-синее платье, подчеркивавшее мягкие округлости груди и стройность фигуры.

Он, пожалуй, останется.

Майкл подошел к ней сзади, когда она клала на тарелку канапе с омаром.

— Леди Джефриз…

Она резко обернулась, и тарелка в се руках опасно накренилась.

— Что вы здесь делаете?

— Я был приглашен.

— Я хотела сказать, что не заметила вас. Вы… получили мою записку?

— Нет, меня не было дома. Означает ли это, что вы хотели меня видеть?

— Да. — Ее щеки едва заметно порозовели.

— Может, мы могли бы продолжить беседу где-нибудь в другом месте?

— Пожалуй.

Майкл отвел Розалин в кабинет лорда Бэркхема и прикрыл дверь.

— Итак, что было в записке?

— Я принимаю ваше предложение, — сказала она так тихо, что он едва расслышал. У нее был вид мученика, приговоренного к галерам.

— Стало быть, вы решили, что ради поместья стоит несколько месяцев пострадать в моем обществе?

— Я не совсем это имела в виду, — виновато ответила она. — Сожалею…

— Нет нужды извиняться. Я отлично понимаю, как вы ко мне относитесь. Очень хорошо, миледи. Ваш брат получит свое поместье.

— А что я должна теперь делать, милорд? Нам следует прямо сейчас объявить о… помолвке?

— Не вижу причин откладывать. — Его губы дрогнули. — Как только мы сообщим об обручении нашим семьям, я дам объявление в «Морнинг пост».

— А это необходимо? — ужаснулась Розалин.

— Так положено, моя дорогая.

— Но что скажут люди? Это так неожиданно. Мы едва знакомы.

— А какое это имеет значение? Я известен всем как человек, быстро принимающий решения. Послушайте, Розалин, чем скорее все устроится, тем скорее ваш брат вернет себе Меритон.

Испуганное выражение вдруг исчезло с ее лица.

— Я не давала вам разрешения, милорд, называть меня по имени.

— А я разрешаю вам называть меня по имени. Не можете же вы называть меня так, как мой дворецкий. Вы ведь приняли мое предложение стать моей женой.

— Ничего подобного. Я всего лишь согласилась притвориться, будто я ваша невеста. Так что, когда мы одни, вообще нет необходимости фамильярничать.

— Притвориться? Нет, дорогая Розалин, мы с вами будем обручены, и вы будете называть меня по имени.

— Не смейте мне приказывать! — сверкнула она глазами. — Я буду называть вас так, как хочу, милорд. Насколько я поняла, наше обручение нужно вам только для того, чтобы избежать женитьбы, спланированной вашим отцом. Наше знакомство этим и ограничится. Мы будем минимально делать то, что положено при помолвке, и ничего больше. В остальном вы вольны поступать, как вам заблагорассудится.