Мы остались вдвоем. Звали моего напарника Женя. Прошло столько времени, а из всей группы, в тот день бившейся со мной, я помню только лица этих двоих. Никиты и Жени. Остальные образы стерлись из памяти.
Мы продержались минут пять. Лопата не такое уж хорошее оружие против мертвяков. Голову ею тяжело пробить, да и отрубить практически невозможно. Никита в основном сбивал мертвяков с ног, и те, падая, увлекали вниз по ступеням других тварей. Я же проламывал топором черепа зомби. Вдвоем мы существенно сократили поголовье тварей. Но фортуна в тот день явно была не на нашей стороне. Удача вновь отвернулась от нас. Один из зомби, поскользнувшись в крови, упал на лестницу лицом вперед. Его голова оказалась в паре сантиметров от Жениных ботинок. Тварь не упустила своего шанса. Мой топор расколол череп мертвяка на долю секунды позже, чем он вцепился в ногу Женьки. Челюсти разорвали парню сухожилие на правой ноге. Я на мгновение растерялся, увидев вырванный клок мяса и хлынувшую фонтаном кровь.
Нога Жени подломилась, и он, как чуть раньше Никита, рухнул вниз. Его ожидала та же участь.
Смерть Жени дала мне передышку. Четыре твари копошились у подножия лестницы, разрывая парня на куски. Рыча и чавкая, они перемазывались горячей кровью свежей жертвы. Я пытался хоть немного отдышаться. Силы были на исходе. Горячий летний воздух буквально разрывал мне легкие. Безумно хотелось пить. Я стоял, боясь пошевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимание тварей. Но, естественно, так продолжаться долго не могло.
Оторвавшись от жертвы, сначала один мертвяк, а потом и все остальные двинулись на меня. Облитые свежей, казалось, даже дымящейся кровью, они с глухим рычанием начали свой подъем по лестнице. Я занес топор. Сил почти не было, и я не мог прицелиться, только отмахивался, пытаясь не подпускать тварей к себе. Изловчившись, я все-таки смог раскроить голову одному, а потом и второму зомби. Но тут мокрые от пота руки сорвались с топорища. Удар все же не пропал даром. Третья тварь с топором в груди покатилась по ступенькам вниз. Еще не упокоенная, но уже безопасная. Я потерял свое последнее оружие.
Внизу оставался еще один мертвяк. Здоровый лысый мужик, почти такой же, как тот, которого я показал тебе за оградой. Я и выбрал его для эксперимента из-за сходства с той тварью с элеватора.
Повернувшись к зомби спиной, я кинулся вверх по лестнице. Миновав второй этаж, я выбежал на крышу. Лихорадочно крутя головой, пытался отыскать хоть что-нибудь похожее на оружие. Крыша была стерильно пуста. Даже куска арматуры не валялось на черном гудроне кровельного покрытия. Я оглянулся, двери в проеме, ведущем на крышу, не было. Зато тварь уже перешагнула верхнюю ступеньку и была уже совсем близка.
Крыша была небольшой. Узкая – метров пятнадцать, и не очень длинная. Был бы я не так вымотан, возможно бы рискнул выманить зомби подальше, а потом попытался пробежать мимо него, уповая на медлительность мертвяка. Но на тот момент по скорости я вряд ли сильно отличался от твари. Отступив к дальнему краю крыши, я посмотрел вниз в надежде увидеть пожарную лестницу или что-нибудь внизу, на что можно было безопасно спрыгнуть. Двор был девственно чист, на тыльной стороне не было даже мертвых тел. Только бетонные плиты. Высота была слишком большой, чтобы оставлять надежду на безопасное приземление. Как минимум я переломал бы себе ноги, а в худшем случае и позвоночник. Перспектива лежать парализованным и ожидать, пока тебя, все чувствующего и осознающего, начнут заживо пожирать зомби, меня совершенно не прельщала. Дальше бежать было некуда. Обернувшись, я приготовился встретить смерть лицом.
Тварь была прямо передо мной. Зомби остановился буквально в двух шагах и замер. Если бы я не знал, что мертвяки не испытывают чувств, то могло бы показаться, что зомби улыбается. Он не торопился нападать, а просто стоял и смотрел своими водянистыми глазами прямо мне в лицо. Тело мое начало цепенеть, загипнотизированное его немигающим взглядом.
На ум совершенно неожиданно пришло воспоминание о рассказах моего дедушки. Он рос в послевоенные годы, когда в стране повсюду царил голод и разруха. Бегал по развалинам домов в надежде отыскать что-нибудь ценное, что можно было выменять на еду. В своих поисках он часто натыкался на крыс. Животные сильно расплодились в послевоенное время. Дед рассказывал, что обычно крысы не разбегались при появлении людей, но и не досаждали малолетним искателям. Однажды, доведенный голодом до отчаяния, дед решил изловить пару грызунов в кулинарных целях. Ребенком он еще не соображал, как хитростью изловить крысу, и, вооружившись палкой, попытался оглушить животное. Не тут-то было, проворные зверьки с легкостью уворачивались от неуклюжих взмахов дубинки. Почти отчаявшись, дед уже собирался закончить охоту, но тут заметил, что один из зверьков, убегая от него, оказался в узком заваленном коридоре. И тщетно пытается найти выход из него. Ободренный, дед направился к крысе, уверенный в легкости добычи. Он зажал грызуна в угол. И тут случилось невероятное для понимания ребенка. Крыса, поняв, что бежать больше некуда, вместо того, чтобы продолжать биться в тщетных поисках спасения, развернулась к охотнику и кинулась на него. Оторопев от неожиданности, дед не мог ничего поделать. А маленький серый зверек уже больно кусал его за ноги и царапал длинными острыми когтями. Махнув пару раз палкой и не попав по крысе, дед с криком и плачем кинулся наутек. От голода он не умер, найдя в тот день в развалинах мешочек с крупой, чудом уцелевший в пожаре и не съеденный крысами. Но случай этот он запомнил на всю жизнь. Позже он еще не раз видел подобные ситуации, когда маленькие серые грызуны, зажатые в угол и лишенные возможности бежать, отчаянно кидались на кошек и здоровых собак в последней попытке спасти свою жизнь. Иногда им это удавалось. Дед много раз рассказывал мне эту историю и всегда, в завершение ее, назидательно говорил:
– Бейся до последнего, используй любой шанс и, быть может, тебе повезет.
Я почти забыл эти рассказы, да и образ самого деда стерся из моей памяти. Но стоя на крыше, припертый к самому ее краю мерзкой тварью, я вдруг ясно вспомнил слова деда.
Закричав, я кинулся на мертвяка, опередив его бросок на мгновение. Как та самая крыса, я вцепился зубами в горло твари, повалив ее на раскаленный гудрон крыши. Руки зомби царапали мне спину, пытаясь разодрать кожаную куртку. В те времена единой формы еще не было, рейдеры ходили, кто в чем хотел. Куртка спасла мне жизнь, когтям твари было не суждено порвать крепкую кожу.
Смрадная вонь твари душила меня, но я не разжимал зубы, понимая, что только так смогу уберечься от ее челюстей. В тот момент я не думал об опасности заражения. Я всей душой желал уничтожить мертвяка. Зомби извивался подо мной и пытался вывернуться. В какой-то момент ему это удалось. И мы начали переворачиваться. Не желая оставаться внизу, я воспользовался инерцией его грузного тела и рванул тварь вбок. Мы покатились по крыше. А потом я испытал стремительное чувство полета. Сорвавшись с края крыши, мы полетели вниз, на бетонные плиты двора.
Перевернувшись пару раз в воздухе, так и не разжав смертельные объятия, мы с глухим ударом приземлились. Затылок зомби впечатался в бетон, разбросав вокруг брызги мозгов. От удара я сильно клацнул челюстями, и кусок плоти зомби оказался у меня во рту. При падении у меня из легких вышибло воздух, и в инстинктивной попытке вдохнуть я нечаянно проглотил этот кусок. Сумев, наконец, набрать полную грудь живительного воздуха, я потерял сознание.
Очнулся я на закате. Все тело ныло от переутомления. Во рту было ощущение, будто только что съел пару-тройку жгучих перцев чили. Огонь, полыхающий на языке, медленно переползал глубже в гортань. Я попытался подняться на ноги. Раза с третьего мне это удалось. Подняв глаза, я увидел, что двор заполнен мертвяками. Зомби рассредоточились кучками вокруг тел своих упокоенных собратьев. Некоторые пожирали незадачливых мародеров. На меня они совсем не обращали внимания. И тут я понял, что чувствую их. Я мог сказать точное число тварей, находящихся во дворе, даже не оборачиваясь, чтобы разглядеть их всех.
