— Что-то мало у нас девочек, — сказал Генка, хотя их шеренга была ничуть не меньше шеренги мальчиков. — Надо кому-нибудь перейти к ним. — Он прошелся взглядом по рядам и как бы невзначай остановился на Викторе. — Вот ты, пожалуйста, перейди к ним.
— Я останусь здесь, — сказал Виктор. Он уже начал догадываться, что тут определенно какой-то сговор, что, конечно же, Леонид Васильевич и Николай дали установку ребятам обращаться с ним по-особенному. Но решил не идти ни на какие уступки.
— Хорошо было бы девчонкам кого-нибудь подкинуть, — примирительно сказал Генка, — но раз не хочешь, оставайся.
Сначала сделали небольшую пробежку. Потом Генка отправил девчонок на беговую дорожку упражняться в старте, а сам с мальчиками пошел к сектору прыжков. Поставил на стойках планку на метровой высоте. Разбежался и прыгнул сам, а затем предложил прыгать ребятам. Один за другим они легко брали высоту. Очередь неумолимо приближалась к Виктору. Сердце у него часто забилось, захотелось взять его в руку и немного придержать. Из шеренги вышел Саша Маслов. Поправил рукой белобрысый, съехавший на лоб чуб, молодецки присвистнул и побежал. Секунда — и он перемахнул через планку.
С бледным и напряженным лицом из рядов вышел Виктор.
— Подожди, — остановил его Генка. — Кто прыгает в первый раз, тем мы делаем скидку. И для тебя сбавим на десять сантиметров. — Он подошел к планке и незаметно для Виктора опустил ее на двадцать сантиметров. — Ну, давай!
Виктор подался всем туловищем вперед и побежал. Вот, вот он оттолкнется от земли, подпрыгнет вверх и… Но метрах в двух от планки вдруг зачастил ногами и остановился.
— Ничего, ничего, — успокоил его Генка и дружески посоветовал: — Отдохни и прыгай еще.
Виктор снова разбежался, попробовал прыгнуть, но коленкой сбил планку и упал на песок.
— Отряхнись и прыгай опять, — с ангельским терпением произнес Генка. — Тебе нужно только еще немного решительности.
Виктор стоял насупившись и молчал.
— Хочешь, я стану возле планки и буду страховать твой прыжок.
— Не надо. Я сам, — зло ответил Виктор, сердясь на самого себя.
— Ты зайди немного со стороны. Вот, хорошо. Давай теперь разбегись что есть силы и отталкивайся перед планкой левой ногой.
Виктор посмотрел на мучительницу-планку, на ребят. И вдруг сорвался с места. Вот стойка уже совсем близко… Толчок… И через несколько мгновений он уже лежал на мягком и теплом песке.
С каким страхом и тайной надеждой оглянулся он назад, чтобы посмотреть на планку, — она преспокойно висела там, где ей положено было висеть, и даже как будто дружески подмигнула ему. И тут он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Ему захотелось сейчас же поделиться своим первым успехом с Николаем, с Анютой, написать маме. Но он одернул себя — рано радоваться, впереди еще много всего будет!
Группа продолжала заниматься. Планку подняли выше, Виктор прыгнул еще раз, взял ее, потом сбил и больше прыгать не стал. Потом играли в мяч. Это была очень интересная игра, называлась «Перестрелка», надо было пятнать игроков другой команды, выручать своих, передавая им мяч. После этого по нескольку человек бегали наперегонки, потом, радостные, возбужденные, повалились на траву.
Виктор лежал вместе с другими. Ему приятно было, что вот он сейчас устал после тренировок, в которых принимал участие наравне с другими, что он и прыгал сегодня со всеми вместе, и с мячом бегал, как все… Стоило только сказать себе — да, я смогу, я сумею, я в силах! И все легче сразу стало делать, неизвестно откуда появились и сила, и ловкость. Правда, сила не такая уж особенная и ловкость не больно какая. Но важно начать. А там — работа, работа. Не отступать ни на шаг.
И Виктору снова захотелось сейчас же повидаться с Николаем.
Он шел по лагерю, навстречу ему попадались ребята из других обществ. Еще так недавно он смотрел с завистью на всех этих девочек и мальчиков. Они были здесь хозяевами, а он чувствовал себя совсем чужим. А сейчас… Как будто бы ничего и не изменилось, а на самом деле изменилось многое. Ему вдруг вспомнились слова песни: «Человек проходит как хозяин…» Он даже начал насвистывать знакомый мотив. Да, он шел как хозяин всех этих палаток, гимнастических снарядов, всех будущих спортивных побед, как хозяин этой реки, леса, неба, этих облаков…
Полянку, куда он вышел, все в лагере называли в шутку Звездной — здесь тренировались лучшие спортсмены школы, спортивные звезды. В дальнем конце ее он увидел Леонида Васильевича, Николая, Олега и еще двоих ребят. Они лежали на животах и оживленно разговаривали. Потом все поднялись, и Леонид Васильевич стал что-то всем объяснять. «Не буду мешать», — подумал Виктор и опустился на траву.
Виктор прежде был так далек от спортивных занятий Николая, что никогда они не заговаривали друг с другом на эту тему. А сегодня он почувствовал, что у него стали одинаковыми интересы с этими ребятами. Правда, они уже были испытанными бойцами, а он только сделал свой первый шаг.
Мимо пробежал Олег, но бежал он как-то по-особенному, медленно, колени подымал высоко. Вслед за Олегом, но в другую сторону, побежал Севка, как-то нелепо прыгая с одной ноги на другую. Третий сорвался с места и побежал мелкими-мелкими шажками, очень быстро перебирая ногами.
Николай, опершись руками о толстую ветку и высоко подымая колени, бежал на месте.
Виктор стал считать, сколько раз подымается и опускается у Николая колено, дошел до сорока, надоело, бросил. А тот все бежал и бежал на месте, крепко сжав руками ветку. Сколько же можно! Виктор поднялся и подошел ближе. Николай не обратил на него внимания. Крупные капли пота выступили у него на лбу.
Откуда берется этот пот, Виктор не понимал раньше и никогда не интересовался подобным вопросом. Сейчас он знал это.
Николай замедлил бег, перешел на шаг.
Виктор с нетерпением ждал, когда он закончит упражнение.
— Не легко дается все это? А, Николай? Это — не тьфу, и готово!
— А ты думал. Попробуй, побегай здесь. И солнце печет, как будто нанялось.
Только сейчас Николай вынул из кармана платок и начал вытирать лоб и шею.
— У меня, знаешь, что-то получается. Я ведь, Колька, перепрыгнул через планку, вместе со всеми. Конечно, то что мне кажется огромным достижением, для тебя ничто.
— А ты боялся. Только начать, а там пойдет. Терпи казак, атаманом будешь.
— Атаманом я буду, это теперь решено, но опеки мне никакой не надо. Понимаешь, я знаю, это твои проделки. Но, честное слово, не надо.
— Чего не надо? — спросил Николай, уже начавший догадываться, в чем дело.
— Поблажек мне не надо. Я хочу одинаково со всеми, на равных правах.
— Да никто с тобой ничего… — начал Николай и тут же расхохотался. — На тебя, Витька, не угодишь. То не хорошо, теперь это не хорошо. Ладно, дадим приказ считать Виктора Черных первейшим мастером спорта и требовать с него как полагается. Ведь прибежишь тогда ко мне — смилуйся, скажешь, не могу больше. Прибежишь ведь?
— Прибегу. А ты меня со всеми моими жалобами пошли к черту.
— Ну, а пока я тебя пошлю не к черту, а знаешь куда? На речку. Пойдем купаться. После всего этого хорошо окунуться.
— Я ведь не умею плавать. А потом у меня дело есть. В деревню надо идти.
— Все ясно. Ну да, конечно, это Анютка! А еще на меня все сваливал — обо мне, мол, говорила, я ей нравлюсь и так далее. Не мути воду, Витька!
Странное дело, но Виктор почувствовал какое-то смущение от этих слов. Он идет сейчас не к Анюте, но все равно ему приятно, что Николай связывает его имя с именем этой девочки.
— Нет, мне надо поговорить с одним парнем, с Федей, насчет их оркестра. Да, я тебе вчера говорил. Пойду и договорюсь, буду с ними заниматься.
— Молодец, Витька.
— У меня, вообще говоря, планы широкие! Я им скажу — хотите быть настоящими музыкантами? Если хотите — давайте работать. И если они согласятся, я тогда возьмусь. Ты знаешь, я им сюда привезу наших преподавателей, они лекции будут читать, с биографиями композиторов познакомят. Культурный обмен, в общем, наладим.
