— Я знаю, почему вы меня не берете, — после некоторого молчания тихо произнес Сергей. — Думаете, я недисциплинированный, подведу.

Капитан Беляев отрицательно покачал головой.

— Я не имею никакого права подвергать тебя дополнительной опасности. Ты не поймешь этого.

— Нет, Федор Иванович, я понимаю. Будь я ваш сын — вы бы меня взяли. Папа бы меня тоже взял, если бы он здесь вместо вас был. Так в чем же дело?

— Ты думаешь?

— Конечно!

Это было сказано с такой уверенностью, что Федор Иванович, наконец, решился:

— Ну, хорошо, — медленно произнес он; потом заговорил строго и слегка хмурясь: — Не скрою, мне нужен помощник. Но прежде дай честное слово, что с этой минуты ты будешь слушаться меня не только как старшего, но и как своего командира… Слушаться беспрекословно. Без команды — никуда, ни одного шага!

— Даю! — с готовностью воскликнул Сережа, у которого от радости захватило дух. — Даю честное пионерское, что буду слушаться вас, как боец — командира!

С этого вечера Сергей стал активным помощником капитана Беляева в его ночных походах. Правда, первая диверсия его не удовлетворила: ничего героического они не совершили, даже не выстрелили ни разу, — просто у ближайшей большой дороги спилили три телеграфных столба и повредили провода.

— Какой в этом толк? — не скрывая разочарования, спросил мальчуган, когда они возвращались назад. — Завтра фрицы снова столбы поставят и провода натянут.

— А мы в другом месте порвем.

— Они опять восстановят.

— Вот и будет целый десяток солдат занят починкой того, что мы с тобой портим. А утром фашистскому генералу надо важный приказ передать — связи нет. Пока исправят линию — сколько времени пройдет? А на следующую ночь опять та же история… Связь на войне — первое дело!

— Ой, Федор Иванович, значит, мы по правде нашим помогаем! — радостно блестя глазами, воскликнул Сергей.

— Ты же сам рассказывал, что читал листовку с обращением к народу. Я тоже такую читал. Там же прямо про связь сказано.

— Верно: «Рвите и уничтожайте связь противника», — вспомнил мальчик. — А я-то сперва не обратил внимания! Завтра мы не три столба спилим, а целый десяток.

Федор Иванович, подавив улыбку, строго сказал:

— Не торопись. Действовать надо с огоньком, с душой, но без азарта. — И, привлекая к себе подростка, задушевно добавил: — Мы же с тобой договорились обязательно до победы над фашизмом дожить.

После того разговора Сергей стал ревностным диверсантом по уничтожению вражеской проволочной связи. При случае он не пропускал ни одного провода, чтобы не повредить. Федор Иванович обучил его с Ильей всем тонкостям этого дела. Оказывается, важно было не просто рвать провода, а сделать так, чтобы линия как можно дольше не работала, чтобы вражеские связисты языки высунули, ища повреждение.

— Если обрыв провода видимый, — телефонист легко его починит, — учил капитан. — Надо портить так, чтобы провод внешне был цел, а связь не работала. Пусть тратят время на поиски.

Ребята, однако, по-прежнему мечтали об уничтожении вражеских штабов, о взрывах мостов и автомашин с солдатами.

Как-то Сережа сказал об этом капитану.

— Терпенье, дружище. Мы с тобой еще провернем дела! — многозначительно пообещал Федор Иванович, похлопывая его по плечу, и, наклонившись к уху, шутливо шепнул: — Скажу по секрету, я и сам о большом деле думаю, да где достать взрывчатки?

Вскоре им представился случай достать несколько мин. Подъезжали уже к границе Великолукской области. Боясь нежелательных встреч с полицаями, которые здесь были особенно настороже и задерживали каждого незнакомого человека, Федор Иванович выбирал самые глухие проселки. Вечером на одной из поросших травой дорог им повстречался мужчина, который вел коня на поводу. Латыш остановился, пропуская воз, и пристально посмотрел на Сергея с Ильей, правивших лошадью. Когда они проехали, он окликнул их сзади по-латышски. Мальчики сделали вид, что не слышат. Тогда крестьянин крикнул громче.

— Останови, — шепнул Сергею Федор Иванович.

— Не понимаем по-вашему, — оборачиваясь, сказал старший подросток, когда латыш подошел к ним. — Мы русские.

Мужчина покачал головой, но в остальном ничем не выдал своего удивления.

— Вы откуда? — спросил он.

Сережа назвал волость, через которую они проезжали утром.

— Мы там в работниках у одного латыша живем, — пояснил он, как учил Федор Иванович. — Зирнис его фамилия, может знаете?

— То-то я вижу — нездешние, — произнес крестьянин, как будто не слыша последних слов возницы. — Куда едете?

Сергей назвал населенный пункт, который должен был находиться впереди.

Мужчина опять покачал головой.

— Ваш хозяин должен бы знать, что поселок тот сгорел дотла, как бои здесь шли. И счастье ваше, что вы меня встретили на этой дороге.

— А что такое? — вежливо поинтересовался Сергей, не видя никаких враждебных намерений со стороны незнакомца.

— А то, что вон за тем осинником, — латыш указал рукой вперед, — на дороге и по лугу до самого леса мины понаставлены, будь они прокляты! Косить было нельзя и скотины на минах погибло — счету нет.

Ребята в замешательстве переглянулись.

— Так что повертывайте-ка вы, хлопчики, назад, — посоветовал он и, пристально глядя им в глаза, добавил: — А хозяину своему скажите, что туда и в объезд дороги нет. Везде немцы и шуцманы дежурят. Без пропуска через нашу волость ни пройти, ни проехать.

Мальчики горячо поблагодарили крестьянина и повернули назад. Однако едва крестьянин скрылся, они тотчас остановились. Федор Иванович вылез из воза, внимательно осмотрел местность. Потом развернул карту.

— Понятно, — задумчиво сказал он через несколько минут. — Тут проходила линия обороны.

Он взял у Сергея вожжи, и телега двинулась по прежней заросшей дорожке.

Солнце садилось. Оставив ребят на западной опушке осинника, капитан ушел на разведку. На этот раз ни Сергея, ни Илью он с собой не взял и строго приказал никуда от стоянки не отходить. Ребята, замаскировав телегу, стали ждать его.

Вернулся он с таким довольным видом, как будто обследовал не минное поле, а неожиданно подвернувшуюся квартиру для ночлега. С собой он принес маленький деревянный ящичек, в котором лежал кирпичик желто-песочного цвета.

— Мина, — сообщил он ребятам.

Мальчуганы упросили объяснить ее устройство. Федор Иванович согласился, прежде взяв с них торжественное обещание без его ведома никогда не трогать ящичек.

Весь следующий день простояли на месте. Капитан Беляев с самого раннего утра отправился на разминирование. Ребята знали, какой опасности он подвергается, и волновались.

Федор Иванович пришел усталый, голодный, но с сияющим лицом.

— Все в порядке! Дорога свободна! — воскликнул он, как школьник, первым решивший трудную задачу. — Запрягайте, друзья, сейчас же переберемся через минное поле и за собой дорожку снова закроем. Так надежней.

Когда проезжали опасное место, он вел коня в поводу, а ребятам велел идти сзади воза. На краю минного поля лежали облепленные землей тяжелые черные диски, напоминавшие по форме две сковороды, сложенные вместе. Это были противотанковые мины, вырытые капитаном.

Федор Иванович погрузил их на телегу. Хотя ребята знали, что взрыватели у мин вывернуты, однако после этого забирались в свое убежище на возу с опаской: сидеть на минах не очень-то весело.

Как-то вечером, изучив карту, капитан сказал:

— Надо фашистам подарок отнести.

Сергей с Ильей так и вцепились в него:

— И мы с вами!

— Конечно. Без вас я — никуда. Поедем на лошади — кому же там за ней присматривать?

Шутливый тон капитана навел Илью на мрачные предположения.

— Вы опять смеетесь… — обиженно произнес мальчик, — оставите где-нибудь километра за два — и стой.

— Безусловно. Близко к тому месту, где я буду мину закладывать, ни того, ни другого не пушу!

— Вот видите! Что это в самом деле!.. Я не согласен!