— Я считаю, что мы все — целители, Дэн. У нас есть не только способность исцеляться самим, но и исцелять других. То же самое было у Руди. С каждым моим приближением он колотил меня, словно выбивал свою боль из себя, и, наконец, однажды сам протянул мне руки. Это было так прекрасно, так трогательно!

— Он поверил вам, — взволнованно проговорил Шеннон.

— Нет, Дэн, он поверил в то...

— Что такие, как вы, меняют мир вокруг себя...

— Так нельзя, Дэн, вы же все понимаете...

Шеннону не хотелось верить услышанному: она думает не о себе, уже приговоренной.

— Итак, в понедельник вы начнете занятия в школе и будете в ней целый день?

— Да.

— Хорошо, я отвезу вас в школу и похожу там, если вы не возражаете. Мне надо знать расположение всех окон и выходов — на всякий случай.

Она подняла на него встревоженный взгляд:

— Вы считаете, что мне угрожает именно эта опасность?

— Пока не будет определенности, — раздраженно проговорил Шеннон, — я должен быть готов к тому, что вас поджидает убийца. Вы не поняли еще, что заказное убийство может произойти в любой момент, в любом месте. Убийце все равно, где на вас напасть. Ему заплатили, чтобы он выполнил работу, и он ее выполняет. Ему не важно, если при этом пострадают окружающие.

Его жестокая откровенность заставила Клэр похолодеть.

— А как же дети? Они в опасности?

Шеннон пожал плечами:

— Не знаю, Клэр. Все кончается одним чистым выстрелом. Эти подонки не любят сложных ситуаций. — Он увидел, как она бледнеет, и поспешил успокоить ее: — Послушайте, предоставьте мне об этом беспокоиться, ладно? Я знаю, на что обратить внимание, как они обычно действуют. Вы будете в безопасности. И ваши ребятишки тоже.

— Я... я просто не осознала, Дэн...

— И не надо было. Здесь, на ферме, вас охранять не трудно. Но как только вы начнете ездить на работу, за покупками и вообще вести обычную жизнь, на вас будет легче напасть.

От этих слов ее бросило в дрожь.

— Я не могу жить в страхе, Дэн.

— Тогда вам придется платить по другой цене. Вы должны забыть о школе и оставаться на ферме. Поймать здесь убийцу будет проще, но, наверное, потребуется больше времени.

Клэр решительно тряхнула головой:

— Нет, если мне что-то угрожает, узнайте же скорее — что. Я хочу со всем этим покончить.

Шеннон прекрасно ее понимал.

— Вы очень смелая.

— Нет, — возразила Клэр дрожащим голосом, — я перепугана до смерти. Но я беспокоюсь о ребятишках. Я не могу жить в вечной тревоге.

Шеннон медленно встал и, сжав зубы, проговорил:

— Ладно. В понедельник выходите на работу, но я буду вашей тенью, Клэр. Куда бы вы ни шли, я буду с вами. Если я объясню вашему директору, в чем дело, он не позволит вам выходить на работу.

— Я и не выйду, — прошептала Клэр. — Я не хочу подвергать опасности детей. Они ни в чем не виноваты.

Он повернулся к ней, положив руки на ее ссутулившиеся плечи, и хрипло проговорил:

— Вы тоже.

Шеннон беспокойно шагал по пустынным холлам начальной школы Голдемита, расположенной на окраине городка Ок-Ридж. Все дети находились на уроках, стеклянные двери классов были закрыты, учителя работали со своими подопечными. Мысли Шеннона были с Клэр, которая приступила к работе.

Встреча с директором прошла хорошо. Шеннон был убежден, что директор откажется допустить Клэр к работе, когда узнает об угрожающей ей опасности. Но он, видимо, не поверил, что за одной из учительниц его школы охотится наемный убийца. И Клэр тоже не верила. Они просто не хотели этому верить, мрачно решил Шеннон, неслышно ступая по натертому до блеска полу.

Он уже был в классе Клэр. Ее десяти ученикам-инвалидам было от семи до двенадцати. Он не задержался там, хотя ему было интересно понаблюдать за ними: сейчас куда важнее верно оценить обстановку, чтобы по возможности избежать смертельные сюрпризы, преподносимые его профессией.

Он планировал встретиться с Клэр и ее классом во время ленча. Чтобы как-то объяснить присутствие Шеннона, было объявлено, что он приехал из Алабамы знакомиться с методами преподавания, потому что в его школе хотят обучать детей по такой же программе. Все без вопросов приняли Шеннона: к Клэр время от времени приезжали учителя других школ, потому что в результате ее уроков дети развивались быстрее.

Звонок раздался, когда Шеннон заканчивал отмечать на плане школы те места, где мог бы скрыться убийца. К счастью, их оказалось немного. Шеннон уже успел соскучиться по Клэр и надеялся встретиться с ней по дороге в буфет.

Когда Клэр увидела, что Шеннон медленно пробирается сквозь толпу смеющихся и болтающих детей, заполнивших холл, сердце ее забилось сильнее. Его глаза, встретив ее взгляд, просветлели, и девушка улыбнулась.

Шеннон наконец добрался до нее.

— Привет! — взволнованно произнесла Клэр.

Теплый взгляд девушки коснулся сердца Шеннона. Как она трогает его одной только улыбкой.

— Как у вас дела? — Шеннон зашагал рядом.

— Прекрасно! Так приятно снова вернуться на работу, Дэн! Мне кажется, что моя жизнь наконец начала налаживаться. — Клэр нежно посмотрела на мальчика, страдающего болезнью Дауна, который крепко сжимал ее руку. — Я так скучала по моим ребятишкам!

Шеннон не разделял оптимизма Клэр по поводу ее возвращения на работу, он промолчал. Дети смотрели на учительницу с обожанием. Теперь Шеннону стало понятно, почему Клэр так любит этих детей. Эмоционально они совершенно полноценны и делятся своими чувствами с необыкновенной щедростью.

— Вы закончили осматривать школу? — поинтересовалась Клэр.

Двери буфета открылись, и она провела своих подопечных вниз.

— Да. Я могу чем-то помочь?

Она улыбнулась и указала на длинные столы:

— Спасибо, я справлюсь. Возьмите себе что-нибудь и подождите меня там. Я скоро присоединюсь к вам.

Шеннон сел спиной к стене. Хорошо, что буфет расположен в подвале, где нет окон. Он не ощущал вкуса еды, пристально наблюдая за Клэр. Как всегда она была воплощением женственности. И было совершенно ясно, что все дети без исключения ее обожают и буквально вспыхивают радостью, когда она одаривает их улыбкой, прикосновением или легким поцелуем.

— Ну, наконец-то! Клэр уселась рядом, водрузив поднос на стол. Заправив пряди волос за уши, она ласково улыбнулась Шеннону.

— Хлопот у вас полон рот, — заметил он. На ленч отводилось сорок пять минут, из них почти полчаса Клэр помогала детям. Теперь ей придется поспешить.

— Я их обожаю! Ничего другого мне не надо! Вы нашли, что искали?

— Я определил возможные позиции, — ответил Шеннон, не желая вдаваться в подробности, чтобы не испугать окружавших их ребятишек. — Я поговорю с вами об этом дома.

Вздохнув, Клэр улыбнулась.

— Дома. Так приятно это от вас слышать.

Шеннон отвел взгляд. Быть дома вместе с Клэр — это воплощение мечты. Каждая проведенная рядом с ней секунда была драгоценной каплей счастья, которому — он понимал это — скоро придет конец. И как путник, плутающий по пустыне, он жадно ловил эти капли.

— Вы измучились, — сказал Шеннон Клэр, когда они готовили на кухне ужин. Он взял на себя салат, а она жарила бифштексы.

— Нет, все в порядке. В первый день всегда так. Втянусь.

Ловко нарезая помидор, он хмуро взглянул на Клэр, хлопотавшую у плиты.

— Может, вам пока перейти на половину рабочего дня?

— Нет... Все будет в порядке, Дэн. Просто первые дни бывают... утомительные. Дети должны поверить, что я их не брошу. Инвалиды очень чувствительны к потерям людей, на которых они полагаются. Они живут в своем маленьком мире, который должен быть надежным. Если учитель или близкие внезапно исчезают, это травмирует.

— Так что вы целый день «наклеивали пластыри»?

Она улыбнулась:

— Да, можно и так выразиться. У вас тоже немного усталый вид.

Пожав плечами, Шеннон поставил салатницу рядом с приборами.