Версия, что Комаровский ликвидировал Ковальчека, выполняя чей-то приказ, была более правдоподобной, но вопросы возникали и здесь.
Первое – опять-таки оружие. Предположим, что кто-то в Санкт-Петербурге приговорил Ковальчека к смерти за подрывную деятельность, посчитав его опасным для государства. Исполнить приговор поручили Комаровскому, возможно, он сам состоит в каком-нибудь тайном обществе, возможно (хотя маловероятно, слишком заметный персонаж), что он только числится в лейб-гвардейском полку, а на самом деле является исполнителем в одной из спецслужб. Он сделал «под козырек» и исполнил приказ.
Главное несовпадение – это оружие. Оружие – это вообще несовпадение настолько вопиющее, что его наличие наталкивает на мысль, будто кто-то хочет подставить Комаровского под это убийство. Если бы Комаровскому приказали ликвидировать Ковальчека – его ни за что не послали бы на дело с табельным оружием, ему выдали бы «стерильное», не проходившее ни по одному делу, ни по одной картотеке, и со строгим наказом после использования выбросить его в Вислу. Да он и сам бы не взял табельное оружие – на такие дела случайные люди не ходят, ликвидациями занимаются профессионалы, а ни один профессионал так дешево не подставится, взяв на акцию свое табельное оружие.
Второе несовпадение – сам способ ликвидации. Почему Комаровский показался на людях с Ковальчеком, убийца – вместе с жертвой. Чтобы их запомнили и дали показания? Что мешало тому же Комаровскому – если ему приказали убить Ковальчека – дождаться профессора во дворе, выстрелить в него и уносить ноги? Почему выбрали именно такой способ убийства – с помощью огнестрельного оружия, почему нельзя было имитировать автомобильную катастрофу, устроить отравление несвежей пищей или что-то в этом роде?
Как к этому привязать избиение? И наркотики?
Впереди засигналили, автомобильный поток совсем встал, сирена уже не помогала. Сидящий за рулем младший инспектор Бернацкий выругался последними словами и сам начал колотить по клаксону, издававшему резкие, отвратительные звуки, от которых начинала болеть голова.
Старший инспектор Гмежек снова открыл дело – оно не было подшито и представляло собой папку, полную самых разных распечаток с компьютера. Это раньше результаты экспертизы посылали спецкурьером – сейчас все по электронной почте приходит, на месте с протоколом отправки распечатывается – и считается надлежаще оформленным. Если требуется допросить свидетеля в другой местности – результаты допроса высылаются тамошним полицейским управлением тоже по электронной почте, а не курьером. Существует специальная полицейская поисковая система, куда вносятся краткие описания всех совершенных преступлений, если ищешь modus operandi[11] – достаточно сделать запрос в систему и максимум через час ты получишь информацию обо всех подобных преступлениях, совершенных на территории империи. Установить человека по базе данных, «пробить» отпечатки пальцев – нет проблем, у каждого полицейского инспектора сыскного отдела и в каждой дежурной части стоит сканер отпечатков пальцев, приложишь его ладонь – и через какое-то время система даст тебе полные данные на этого человека. Когда старший инспектор только начинал, ничего этого не было, фототелеграф, сыскное чутье, словно у собаки, да ручная картотека. Сейчас ни фототелеграфа, ни ручных картотек уже не осталось, а вот сыскное чутье, нюх на преступника – нужен как никогда[12].
И сейчас этот нюх подсказывал старшему инспектору, что они взяли не тот след.
Три пули. Очень непрофессионально, но старший инспектор обратил внимание, что один из выстрелов, очень точный, прямо в сердце, а вот другие – менее точные. Это, кстати, большая редкость, прямое попадание в сердце, обычно пуля застревает рядом, и жертва умирает от кровотечения или от кавитационной полости, образуемой пулей. Сердце человека находится немного правее, чем думает большинство людей, а вот тут попадание было исключительно точным.
Но какая пуля попала настолько точно? Первая? Вторая? Третья? Старший инспектор достал карандаш и записал в блокноте – поставить перед экспертами дополнительные вопросы. Пусть попытаются выяснить, в каком порядке пули попали в жертву, сделают трехмерную модель с указанием траектории пуль – для наглядности. Будет интересно хотя бы попытаться понять: пуля в сердце – это удача дилетанта или хладнокровный выстрел профессионала?
Теперь избиение. Избили знатно – трещина в ребре, многочисленные гематомы на лице и теле, повреждение половых органов в результате сильного удара ногой, выбиты четыре зуба полностью и повреждены еще пять – мечта стоматолога. А вот и еще одна экспертиза... когда они проводили обыск, то обнаружили в ванной следы крови, просыпанный белый порошок, пакет с теми же следами белого порошка, довольно большой. Все это отправили на экспертизу. Ответ поступил утром, буквально перед самым выездом оперативной группы. Белый порошок, соскобы и образцы которого были взяты с пола, с обода биде, с пакета, с небольшого серебряного подноса, с рваной купюры в тысячу злотых – все это не что иное, как наркотическое вещество кокаин высокой степени очистки, смешанный с сахарной пудрой. Кровь на биде, на полу принадлежит покойному профессору Ковальчеку. Ни одного образца крови или иного биологического материала, принадлежащего другому лицу, а соскобов и мазков они сделали немало, на экспертизу не представлено.
Старший инспектор попытался прикинуть, сколько кокаина мог вмещать тот рваный пакет, который они нашли на полу ванной. Кокаин считался особо опасным наркотиком, для привлечения к уголовной ответственности достаточно было иметь при себе тысячную долю грамма в переводе на чистый наркотик. Того, что осталось на стенках пакета, в принципе, уже хватало для возбуждения уголовного дела по признакам преступления «Сбережение, торговля, передача, перевозка наркотических средств и препаратов»[13]. А в пакете должно было находиться не меньше килограмма, такое количество наркотика не могло быть у простого движка[14], даже состоятельного. Значит, профессор был не только диссидентом и содомитом, но еще и наркораспространителем. Это еще сильнее подрывало версию о том, что Комаровский убил Ковальчека по приказу. С ним можно было разобраться и другим способом – сообщить в полицию, что он наркоман и наркоторговец, полиция произвела бы обыск и нашла бы пакет с кокаином. За килограмм кокаина профессор получил бы двадцать лет даже у самого мягкосердечного судьи.
Примерно прикинув ситуацию и оценив собранные улики, старший инспектор понял, что произошло. Комаровский сильно избил Ковальчека и спустил в биде его кокаин. Значит, он хотел тем самым наказать Ковальчека. Но за что?
Исходя из этого начала рождаться третья версия. Комаровский не хотел убивать Ковальчека, он хотел его наказать за что-то или припугнуть. А возможно – и то, и другое вместе. Поэтому он и взял с собой пистолет, свой, табельный, он не собирался из него стрелять – только угрожать им. Почему-то он решил выбрать именно такую тактику поведения – не подкараулить профессора во дворе или в подъезде, а втереться к нему в доверие и добиться того, чтобы тот пригласил его домой. Поэтому он пошел с ним в университет, поэтому он показался с ним на людях – он не опасался этого, поскольку не думал, что его будут разыскивать за убийство, он не собирался его убивать. А подавать жалобу на побои и телесные повреждения...
Йезус-мария...
Да он же знал! Идя в квартиру профессора Ковальчека, граф Комаровский знал, что найдет там кокаин! Он знал, что Ковальчек – наркоторговец, и он не станет подавать жалобу в полицию. Ну конечно же! Придя с ним в квартиру, он начал его избивать, возможно, сам нашел наркотик, возможно, заставил профессора показать тайник! После этого граф порвал пакет и высыпал наркотик в биде, а потом ткнул туда лицом профессора. Так вот почему на лице покойного обнаружен кокаин – его ткнули лицом туда, куда перед этим высыпали наркотик. Поэтому наркотик есть и на полу, и на ободе биде – небольшая часть просыпалась, а остальная – просто смыта в канализацию!
