— С-с-слушай-т-те! — прошипел дядя Софа. — Я… Вы… Я, хотя… Но вы! Хотя вы и врач, вы должны понимать законы военного искусства. Здесь — гениальный план родился, а вы что? Инфекция? Очень прошу…

— Да нет, я в общем-то ничего такого не сказала. Я понимаю, что у вас, конечно, есть военный опыт, а у меня… — сказала врач-докторша — комиссар.

— А я, в общем… Я, в общем, тоже отвечаю за свои решения, — уже мягче произнес дядя Софа. — Не сердитесь! Кому пирожки печь, тому и отвечать. А в данном конкретном случае…

Но все это были частности, детали, как случайная тройка в дневнике отличника, как насморк, не связанный с вирусным гриппом, пришедшим из Гонконга, как единственный мяч, случайно забитый когда-то воронежским «Трудом» в ворота московского «Спартака». Частности важны в истории, но они никогда не делают истории.

И все-таки частности, случайные, необдуманные поступки, увы, как-то влияют на ход событий.

Олимпиада, утвержденная всеми на пост начальника штаба тылового обеспечения, мужественно продолжала охранять Книжное царство. Но от кого? Мышей явно не было сегодня. Даже ежа несчастного второго и то обнаружить она не могла.

Были комары, и это противно, но комары в конце концов не мыши, у комаров и хвостов никаких нет, и с ними можно было бороться. И она боролась! Как могла, боролась. Но это было не то. И Олимпиада, конечно, страдала и рвалась туда, где были ее октябрята, где был Вас-Сим, где были все!

Но как рваться в бой, когда сам Главнокомандующий — Лесной царь запретил ей покидать свой пост, а ее, то есть его, Лесного царя, комиссар Вас-Сим категорически не пустил Олимпиаду в свой родной октябрятский отряд, который сейчас там, на переднем крае стоит не на жизнь, а на смерть! Милые, родненькие мои, Кузя и Биба, Соня и Саня, Ваня и Маня, Коля и Оля, клопики мои, октябрята, как там вы без меня?!!

И Олимпиада, еще не очень понимая, что нарушает все военные уставы, вместе взятые, достала две пачки пиретрума — порошка от клопов, специально привезенных из города (клопов она боялась не меньше, чем всех хвостатых), и стала усиленно осыпать этим порошком подходы к Книжному царству.

При этом она повторяла, про себя повторяла:

— Попробуйте еще раз сунуться сюда! Только попробуйте!

Потом она тем же порошком посыпала подходы к каждой книжной полке.

— Попробуйте еще раз сунуться сюда! Только попробуйте! — опять повторяла она.

Мышей не было, а комары почему-то исчезли. Когда от запаха порошка Олимпиада сама начала чихать, она окончательно поняла:

«Враг сюда не пройдет! А мое место там, с моими ребятами».

Олимпиада тихо прошла стороной наблюдательный пункт Главнокомандующего и его комиссара, подумала еще раз, какой хороший человек Вас-Сим, но потом прогнала от себя эти мысли и направилась наугад туда, где находились ее милые октябрята, а точнее, Первый разведывательный отряд во главе с Кузей и Бибой.

«Какие славные ребята, между прочим, эти Кузя и Биба! Они так многому научили меня!»

В ружье! Бой. Неожиданное появление Летчика, которое, впрочем, вовсе не удивило Кузю и Бибу. Лесной царь становится Водяным. Победа.

Мыши шли пять, десять, почти пятнадцать минут.

Это были мучительные пятнадцать минут для дяди Софы и врачихи, для Кошечкина и председателя колхоза, для всех бойцов их отрядов.

Мыши шли вперед.

— Молодцы! — сказал на наблюдательном пункте Вас-Сим. — Как вы думаете, товарищ Лес-Вод?

— Я думаю, что все правильно, — сказал Лесной царь. — Раз мы дали указание всем отрядам, то они должны их выполнять. Это — элементарно, особенно в такой ситуации военного положения. Что происходит по мысли мыслящих, то будет, а что не происходит, того уж никогда не будет.

— Подождите, подождите, — сказал Вас-Сим. — Это что-то знакомое, но в ином выражении. Кто-то мне говорил, то ли Олишка, то ли Кузя с Бибой, что у вас есть поговорка такая. Я даже запомнил: «Что будет, то будет, а чего не будет, того уж никогда не будет». Это — ваши слова? А сейчас…

— Милейший друг мой, комиссар и начальник Пионерского царства! — Лесной царь почесал свою бороду о домотканые брюки и рубаху. — Век живи, век учись! Я тоже учусь! И пересматриваю свои старые взгляды, поскольку жизнь — это лучший урок. И для меня, человека не молодого, повод для размышлений…

Но пока они говорили о непонятных вещах, объясняющих, почему сегодня можно думать так, а завтра — иначе, мыши продвигались вперед.

Лось — командир Особого лесного отряда, долго вдыхал воздух в ноздри и при этом не забывал успокаивать Лосиху и Лосенка, которые впервые принимали участие в боевой схватке. Наконец, поняв окончательно, что мыши движутся сразу с двух направлений, Лось крикнул:

— В ружье!

— В ружье! — повторили Лесной царь и Вас-Сим.

— В ружье! — сказал Барсук своей жене и детям.

— В ружье! — прошептал заяц Русак и подозвал поближе Русачиху и ребят — двух мальчиков и двух девочек. — Теперь держитесь возле меня.

— В ружье! В ружье! — заголосили и запищали птицы, взрослые и малые, большие и средние, совсем крошечные и чуть меньше, все, кроме кукушки, которая, несмотря на важность происходящего, продолжала куковать где-то далеко позади.

— В ружье!

Эхо отнесло этот призыв во Второй отряд первого отражения и в Третий отряд второго отражения, и там повторилось тем же.

— В ружье! — приказал дядя Софа.

— В ружье! — приказал сторож Кошечкин.

И только до Первого октябрятского разведывательного отряда эта команда не дошла. Потому что там уже шел настоящий бой.

Кузя и Биба вели своих бойцов не вперед, а назад, в сторону лагеря — по хвостам мышиной армии.

Но вот Кузя воскликнул:

— Биба! Где ты?

— Я тут, — подскочил к нему Биба.

— Ты слышишь?

— Что?

— На небо посмотри! Смотри скорей на небо! — кричал Кузя, отбиваясь от нападавших на него врагов.

Биба тоже отбивался, как мог, но в горячке боя ничего не понимал:

— А что там на небе?

— Да самолет! Смотри! Самолет на бреющем полете! Это ж наш знакомый Летчик! Понимаешь?

Над полем боя и верно кружил самолет. Он низко проносился над землей и кустарником, над рекой и прудом, взмывал вверх, разворачивался и вновь пролетал почти над самыми головами сражающихся.

— Ур-ра! — закричал Биба. — Значит, Летчик догадался и…

— И пришел к нам на помощь, — добавил Кузя. — А как же еще! Он же знаешь какой человек, этот Летчик!

Мыши, кажется, растерялись. Многие поворачивали назад…

Наконец все смешалось. Отряд Кузи с отрядом дяди Софы и с отрядом сторожа Кошечкина. Мыши, которые шли на отряд Кузи — с мышами, которые шли на плотину и через мостик дальше, к Книжному царству.

А самолет продолжал с ревом летать над полем боя.

Кузя и Биба узнали даже Летчика, так им показалось, и похвалились перед дядей Софой.

— Отличный у вас друг! — сказал раскрасневшийся дядя Софа.

Дядя Софа подбрасывал в воздух сразу сотни серых противников, лоси, барсуки и даже зайцы гнали их прочь, а сверху, помимо самолета, кружился миллион птиц, наседая на врага с воздуха. Даже сова, на что уж почти незрячая днем, бросалась на мышиную армию.

Шум и крики в ходе сражения были сказочные.

— Кошечкин! — кричал кто-то. — Хватай их! Ты же не Мышкин!

— Биба! Ты видишь, Летчик помахал нам прямо из самолета! Значит, узнал!

— Олимпиаду не пускайте! Не пускайте ее, пожалуйста! Она в обморок упадет!