– Тори не выразила особого энтузиазма.

Энн сухо заметила:

– Хотя бы раз ты сказал правду.

– Ты заслуживаешь только правды, – медленно проговорил Мартин, чувствуя, что изрек нечто очень глубокомысленное.

Что, черт возьми, происходит? Он терпеть не мог выспренности, но впервые в жизни рядом с женщиной чувствовал полную неспособность даже к малейшей лжи.

– Я не еду, – просто ответила Энн, скрестив руки на груди. – Тори это не расстроит, да и тебе не составит труда найти кого-нибудь другого.

– Мне не нужен никто другой. Мне нужна ты.

– Ни за что!

Мартин постарался сдержать возмущение. Взяв Энн за руку, он повел ее по коридору к двери, где открыл новенький чемодан, который принес с собой.

– Вчера я предпринял поход по магазинам, – сообщил он. – Ради тебя.

– Хочешь сказать, что покупал мне одежду? – недоверчиво выдохнула Энн; в ее зеленых глазах застыла враждебность.

– Ну да. Решил, что в твоем гардеробе вряд ли найдутся вещи, подходящие для тропиков.

– Ты знаешь, какой у меня размер?

– Я ведь обнимал тебя, Энн.

Она отчаянно покраснела, однако, невзирая на пылающие щеки, вызывающе тряхнула головой.

– Ты намаешься, когда приедешь с Эльютеры, – возвращая все эти вещи.

– Пляжная одежда, пара ночных, шорты, блузки и вечернее платье, – равнодушно перечислил Мартин. – Но с какой стати мне возвращать их? Я просто попридержу их для другой женщины. Верно?

– Значит, ты собирался купить меня? – возмутилась Энн. – Набросаю побольше модных шмоток в чемодан – и она побежит за мной на край света? По-щенячьи помахивая хвостиком?

– Нет, – твердо сказал Мартин. – У меня не было такого намерения. Мне не купить тебя, Энн. Неужели ты думаешь, что я еще не понял этого?

– Мне не нужны твои деньги. И твоя одежда.

Она говорит правду, с восторгом подумал Мартин. Дело не в его деньгах, не в его неисчислимой собственности, не в его могуществе. Мартину оставалось только констатировать очевидное.

– В таком случае тебе нужен я.

– Может быть. Это называется вожделением. И что дальше?

– А дальше ты полетишь со мной и Тори на Эльютеру. Отдельные спальни, частный пляж – и никаких обязательств.

– Я не могу, Мартин, – с неожиданной мукой в голосе произнесла Энн. – Это будет означать, что я использую тебя. Неужели ты не понимаешь?

Она действительно так считает. Мартин готов был поспорить на половину принадлежащих ему заводов, что Энн говорит искренно. Вложив в слова всю душу, он сказал:

– Ты спасла Тори жизнь, Энн. Возможно, ты забыла об этом, но я – нет. Несколько дней на солнышке – ничтожная плата за то, что не имеет цены.

Не в силах выдержать его горящего взгляда, Энн опустила взгляд на открытый чемодан и сдавленным голосом спросила:

– А что под той желтенькой штучкой?

Желтенькая штучка была очень дорогим пляжным халатиком. Мартин опустился на колени и, сдвинув его в сторону, достал травянисто-зеленое шелковое платье.

– Я совершенно случайно заметил его… Мне показалось, что оно просто создано для тебя… Что с тобой, Энн?

Она прижала к груди стиснутые руки, в ее глазах сверкали слезы. Мартин быстро поднялся и схватил ее за плечи.

– Оно тебе не нравится? Я просто представил тебя в нем, и…

Энн торопливо и сбивчиво заговорила:

– Я тоже видела его. На прошлой неделе. Еще до встречи с тобой. Ходила по магазинам – просто так, глазела, – и увидела его в витрине. Я сразу же поняла, что оно идеально подходит мне. И еще я поняла, что не могу его себе позволить. Да и в любом случае – куда в нем ходить? На ежегодные балы полицейских? В аптеку? – Она поежилась. – Я… Это пугает меня, Мартин. То, что наши мысли так совпали.

– Энн – хрипло проговорил он, – ступай надень джинсы и рубашку. Ты едешь с нами, и я клянусь, что не прикоснусь к тебе даже пальцем за все время пребывания на Эльютере. А когда вернёмся обратно, можешь оставить платье себе – оно твое.

По ее щеке медленно скатилась слеза. Срывающимся голосом Энн сказала:

– Я никогда не плачу. Я не могу себе этого позволить. Слишком много ужасного приходится видеть на работе. И есть парни, которые отдали бы три дня жизни ради того, чтобы увидеть, что я веду себя как обычная женщина.

Ему до боли хотелось обнять ее, но он удержался.

– Несколько дней вдали от твоей работы, – тихо проговорил Мартин, – вот все, что я тебе предлагаю. Это – и платье, которое сделает твои глаза похожими на море в тропиках.

Энн вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Пойду соберусь, – пробормотала она. – Я быстро.

Мартин смотрел ей вслед. Он сказал, что не прикоснется к ней. Интересно, как он собирается выполнять обещание? Но он должен сдержать клятву, чего бы это ему ни стоило. Нагнувшись, Мартин с крайней осторожностью сложил платье, благодаря которому Энн капитулировала.

Ему случалось в своей жизни преодолевать трудности. Но у Мартина было такое чувство, что предстоящие несколько дней по трудности не сравнятся ни с чем.

Был вечер. Мартин в доме укладывал Тори. Энн сидела одна на патио, обращенном к океану. Только что в варварском великолепии за горизонтом скрылось солнце. На темнеющем бархате неба блеснули первые звезды. Тройка голубей бесшумно спланировала на решетку, увитую бугенвиллеями, яркие цветы которой уже поглотила темнота. Когда еще она с такой полнотой отдавалась безделью? И в таком удивительном месте? Никогда. Выйдя из своей квартиры и сев в лимузин Мартина, Энн оказалась в совершенно иной жизни. Шофер в униформе. Сверкающий личный самолет. А затем, через несколько часов, прибытие на эту виллу на восточном побережье Эльютеры. Искусно вписанное в ландшафт бунгало, построенное из камня и дерева. Интерьеры в успокаивающих пастельных тонах. Цветы везде – гибискусы, орхидеи, антуриумы. Восхитительная еда, которую не надо готовить. Энн казалось, что она видит прекрасный сон, что все это ненастоящее. Мартин, неукоснительно выполняя обещание, даже пальцем не прикасался к ней и ненавязчиво заботился о том, чтобы у нее было все необходимое.

Легкий ветерок пошевеливал пальмовые листья. Энн устроилась поудобнее в тиковом шезлонге, чувствуя, как приятно скользит по ногам легкий шелк брюк. Блузка тоже была шелковой, лимонно-желтого оттенка. Одежда, которую купил и оплатил Мартин.

Следовало бы лечь спать, пока он не вернулся. Просто на случай, если он забудет об обещании и попытается соблазнить ее в этой райской обстановке. Энн опустила ресницы. Нет, она может доверять ему. Недорого стоила бы его благодарность, если бы он занялся с ней любовью против ее воли.

Слишком сонная, чтобы оставаться настороже, слишком усталая, чтобы помнить о том, как сама, упала в его объятия, словно спелый плод манго, Энн закрыла глаза. Легкий шелест волн усыплял все страхи. Ее дыхание стало мерным и глубоким… Десять минут спустя на выложенной плоскими камнями дорожке появился Мартин. Внезапно он резко остановился.

В шезлонге спала Энн. Золотистый свет, падающий из открытой столовой, освещал часть лица. В волосах словно посверкивал затаившийся огонь, грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Длинные ресницы бросили тени на скулы. Его сердце сжалось. Или он только полагает, что это сердце? Как знать?

Сегодня он получил желаемое: Энн здесь, в его любимом убежище. На четыре ночи. Однако, уговаривая Энн, он пообещал, что не станет пытаться соблазнить ее. Полный дурак! Зачем же еще он пригласил ее сюда?.. А действительно, зачем? Из благодарности, конечно. Но даже благодарность, довольно глубокая и непреходящая, не могла сравниться по силе с нестерпимой жаждой обладать Энн. Сделать ее своей – в самом примитивном смысле этого слова.

Вожделение – вот что это такое. Он уже очень давно не был с женщиной, и он, разумеется, не влюблен в Энн.

Однажды, в двадцать три года, он полюбил Келли. Мартин помнил первую встречу с ней так, словно это случилось вчера. Он выходил из высотного здания бизнес-центра, где вел переговоры о покупке первого завода – переговоры, которые заложили основу его благополучия. В результате чего уровень адреналина в крови был небывало высок. Переходя через улицу, он заметил небольшую толпу, собравшуюся на тротуаре, а затем увидел ее – изысканное создание, с длинными прямыми белокурыми волосами и глазами полночной синевы. Она вышла из машины под вспышки фотокамер в роскошном норковом манто, бриллианты сверкали у нее в ушах и на шее. Их глаза встретились, и он тут же понял, что женится на ней. Что не успокоится до тех пор, пока не сделает это. Они действительно поженились, но назвать их жизнь счастливой было никак нельзя. Совсем наоборот. Все, с него хватит!