Он завел нас в обширное помещение, где был воссоздан тропический лес с высокой температурой и стопроцентной влажностью. В воздухе витал особый запах тропиков. Дышать здесь было трудно, но безумно увлекательно выискивать в изумрудной зелени обитателей этого леса. Над головой порхали гигантские бабочки и птички-колибри. Стрекотали цикады, пели птицы. В небольших озерцах дремали крокодилы, не озабоченные поиском пищи.

– Крокодилов хотели? Получите.

– Круто! – не сдержал своих эмоций Антон.

– Да… – только и смог сказать Борис.

Находиться в Аквазоо было одновременно и интересно, и тяжело. Высокая влажность и повышенная температура переносились с трудом. Первой не выдержала Тамара.

– Голова кружится, – пожаловалась она. – Я задыхаюсь.

Следующим этапом нашей прогулки по городу был Альтштадт. Предупрежденные Куртом, мы уже знали, что это самая длинная барная стойка в мире. Так и оказалось: справа ресторан, слева пивной бар, далее пиццерия и опять пивная. Идя по улице, мы несколько раз наткнулись на наших туристов. Кто-то попивал пивко в дешевом уличном кафе, кто-то в заведениях класса повыше – Ковальчука и Горохову я разглядела в окне дорогого ресторана.

Чтобы мы ощутили себя в полной мере в Германии, Густав потащил нас в пивной бар. Никто не возражал посидеть в прохладном подвальчике. Николай пиво пить не стал: он был за рулем. Все остальные заказали себе по бокалу. Густав тоже был за рулем, но один бокал для его комплекции абсолютно ничего не значил.

– Нет, если вы думаете, что Альтштадт – это только пивные, то вы глубоко ошибаетесь, – потягивая из бокала пенное пиво, заговорил Густав. Он как будто оправдывался, что привел нас в пивной бар, а не, скажем, в филармонию. – Старый город – это еще Институт Генриха Гейне, величайшего поэта. Его имя стоит в одном ряду с Пушкиным и Шекспиром. Старый город – это Академия искусств Дюссельдорфа, старинная Ратуша, Художественное собрание Федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия.

– Нам туда точно не надо, – пробурчал слегка захмелевший от пива Борис. – Картинки там всякие…

– Вы не любите искусство?! – возмутилась Алина. Даже не знаю, почему ее прорвало. Ее сына Саньку тоже не затащишь в художественную галерею. Надо признать, молодежь сейчас интересует больше компьютерная графика, а не вечное наследие великих мастеров.

– Ненавижу, – искренне ответил ей Борис.

Антон сдержал усмешку, Анна недовольно поджала губы, а Николай почесал правую ладонь. Должно быть, он хотел отпустить племяннику подзатыльник, но в последний момент вспомнил, что тот давно вырос и вправе иметь свое собственное мнение.

– Еще музей кино! – вспомнил Густав.

– Порнографического? – сострил Антон. Анна буквально уничтожила его взглядом. – А что я такого сказал? Всем известно, что Германия – лидер по производству порнофильмов.

– Думай, что говоришь! Перед людьми неудобно.

– А я не думаю – я знаю.

– О порнографии ты все знаешь!

Конфликт «отцы и дети» набирал силу. Анна упрекала сыновей в том, что они живут на всем готовом и о завтрашнем дне не думают. Учиться не хотят, работать тоже. Тамара Леонидовна к месту вспомнила, как она здесь, в Дюссельдорфе, попросила их отвести ее в магазин. Естественно, у ребят нашлась отговорка. После этого случая она уже никогда ни о чем их не просит, потому что помощи от них все равно не дождется.

Борис и Антон огрызались. Тамара Леонидовна дула губы. Анна нервничала. Густав отводил глаза. Мне и Алине тоже было неловко участвовать в семейном конфликте. Один лишь Николай на ссору Анны с ее детьми не обращал никакого внимания. Не слушая ни ту, ни другую стороны, он монотонно поглощал соленые орешки.

– Густав, может, домой поедем? – попросила я. – У Олега день рождения, а мы уже четыре часа катаемся.

Густав не успел ничего мне ответить, потому что в его кармане звякнул мобильный телефон.

– Да, дорогая, мы уже едем, – ответил он жене и поднялся из-за стола, тем самым приглашая нас к выходу.

К нашему приезду во внутреннем дворе был накрыт стол. Закуски, овощи и вино были уже принесены из дома. Олег ждал нашего приезда, чтобы выложить на прогоревшие угли мясо. Ирина отдавала Марте последние указания. Все были при деле.

– Заждался, – признался Олег. – Где вас носило?

– Все по музеям, по музеям, – томно вздохнула Алина.

– Соскучились, устали, есть хотим, – добавила я, повиснув на руке мужа.

Учуяв легкий запах алкоголя, Олег нас упрекнул:

– Ну вот! Именинник ни в одном глазу, а они уже навеселе. Но я сегодня добрый – прощаю. Прошу за стол. Выпьем по одной чарочке, а там и шашлыки подойдут.

Первыми к столу подбежали Борис и Антон. Недавняя ссора с матерью ни в коей мере не испортила им аппетит. Когда Густав стал откупоривать шампанское, Тамара Леонидовна вспомнила о соседях:

– Надо Лизу с Кириллом позвать. А то как-то некрасиво получается.

– Они уехали, – сообщила Ирина. – Им позвонили. Я так и не поняла, что произошло. То ли кто-то заболел, то ли работу Кириллу предложили. Сказали, что надо срочно ехать в Мюнхен. Собрались в два счета, попросили поблагодарить Густава за прием и испарились. Ну да приедешь домой, узнаешь.

– Уехали и уехали, – без грусти констатировал Густав. – Завтра Тамара уезжает.

– Но почему? – обиженно спросила Ирина, подумав, что муж выгоняет ее мать из своего дома.

– Ирочка, я решила прокатиться на теплоходе по Рейну. Марина любезно предложила занять ее место. А Густав оплатил поездку. По-моему, здорово! Ты так не считаешь?

– Супер!

– И мы хотим, и мы хотим, – загалдели Борис и Антон.

– Дорого, – одернула их мать.

– Но почему? – возразила Алина. – Не обязательно же ехать молодым людям в каютах первого класса. Есть каюты и попроще – в трюме.

– Нам все равно! – сразу согласились юноши. – Из трюма в бары и на дискотеки пускают?

– Конечно.

– Все равно дорого, – поджала губы Анна.

– Я оплачу им круиз, – неожиданно расщедрился Густав. Представляю, насколько его достали Борис и Антон, если он пошел на расходы – немцы по большей части скуповаты.

«Что ж, покой в доме дорогого стоит», – вздохнула я, догадавшись об истинной причине неожиданной щедрости Густава.

– Я позвоню Курту, – сказала Алина, доставая из сумки мобильный телефон, – спрошу о наличии свободных мест на теплоходе. – Курт ответил сразу. – Курт, можешь устроить на судно двух молодых людей? Ты рядом стоишь с помощником капитана? Спроси, пожалуйста. Да? Чудесно, тогда до завтра. – Она спрятала телефон в сумку. – Вы едете! Завтра в Кобленце мы догоним группу.

– Ура!!!

У всех мигом поднялось настроение. К этому времени и шашлыки подоспели. День рождения Олега мы праздновали до позднего вечера. Наши мужчины так разошлись – одна бутылка сменялась другой, – что Ирина начала злиться. Мне тоже не нравится, когда Олег употребляет сверх меры, но я никогда не делаю ему замечаний при посторонних. Ирину же подмывало устроить скандал. Я сидела напротив нее и видела, как она нервно покусывает губы и недоброжелательно поглядывает на Николая, который каждые пять минут требовал выпить за именинника, его друзей, жену и прочих гостей.

Должно быть, Ирина хотела прекратить эту попойку, но Анна, склонившись к ней, шепнула:

– Не смей! Испортишь людям праздник.

– А вы мне жизнь испортите! – ответила ей Ирина, остановив свой взгляд на хорошо подвыпившем муже.

– Если сама себе не испортишь, никто не испортит. – Заметив, что я исподтишка наблюдаю за ними, Анна громко сказала: – Мужика надо корить не тогда, когда он пьет, а наутро, когда протрезвел. Верно?

В этом я с ней была полностью согласна. Скоро веселье пошло на убыль. Всем захотелось отдыхать.

Чтобы не вставать рано утром, я простилась с Алиной сейчас, взяв с нее обещание звонить по любому поводу и держать меня в курсе всех событий.

Рано утром, еще не было шести, шофер Густава отвез Алину, Тамару Леонидовну и ее внуков, Антона и Бориса, в Кобленц. А в восьмом часу я проснулась от хлопанья дверей и чьих-то криков. Внизу явно что-то происходило.