Она проваландалась с клиентами весь день и отправила кучу «двести девятых» на вторичный пересмотр. Сегодня был День Святого Валентина и раздача «колотушек» началась раньше обычного. Приюты на эту ночь были набиты битком. Очевидно, сегодня, разгневанные мужья и любовники «сэкономят» на своих «колотушках» — ведь лучше растянуть их на два дня, а не выдавать все разом за один.

Алек не упоминал о празднование Дня Валентина, вместо этого, она получила от него две дюжины роз и открытку. Так мило с его стороны. Ей годами не оказывали подобного внимания и так не ухаживали. Как же ей недостает занудных расспросов Дорис… Таня надеялась, что та скоро вернется, она скучала по ней.

К половине шестого, она уже была готова закончить свой трудовой день. К тому времени на ее столе стояло пять чашек кофе, и она то и дело потирала разламывающийся от боли лоб. Попрощавшись с временно нанятым сотрудником, Таня уже было направилась на выход, но увидев двух девушек входящих в офис, задержалась. Они выглядели как девчонки-готы в своих кожаных платьях отделанных кружевом и с темными волосами. Одну деталь в их внешнем облике Таня отметила особо: их бледную кожу.

Таня показала жестом, чтобы они подошли к ней. Обе девушки держались за руки. Одна девушка выглядела очень напуганной и заторможенной, другая выглядела поуверенней.

— Что я могу сделать для вас?

— Меня зовут Пэм, а это Кейтлин.

Их имена прозвучали вполне обычно, как персиковый пирог с толстой корочкой, однако у Тани тот час появилось ощущение неправильности происходящего.

— Мою подругу Кейтлин избил ее бойфренд.

Таня видела синяки, они выглядели вполне правдоподобно, так откуда же это щемящее чувство предчувствия беды? Все дело в их бледной-пребледной коже. И их анемичный вид не следствие использования косметики.

— Во-первых, насколько сильно он избил тебя? Я имею в виду — не нужно ли тебе обратиться в больницу?

— Ой, ну что вы! Ей не нужно в больницу.

— Я знаю, что ты беспокоишься за нее, но мне бы хотелось услышать это от Кейтлин. Кейтлин?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Сейчас суды закрыты, но мы можем пойти в полицейский участок и получить временный судебный запрет. Ты хотела бы этого, Кейтлин?

По щекам девушки заструились слезы. От ее вида у Тани защемило сердце. Ее глубоко ранило, что столь молоденькая девчушка, уже подверглась такому избиению. Как же ей вновь научиться кому-нибудь доверять?

— Послушай, ты не заслуживаешь быть избитой. Ни на одну женщину никто и никогда не должен вот такподнимать руку.

Девушка не отвечала. Таня коснулась руки Кейтлин, та была ледяной на ощупь. Она отдернула руку и, окинув взглядом обеих девушек, медленно встала. Девушки переглянулись.

— Я же говорила, не позволяй ей прикасаться к тебе. Теперь она в курсе, а мы будем мертвы.

Опрокинув стул, Таня побежала к стеклянным дверям, но ей пришлось резко остановиться — перед ней возникла Памела.

— Послушай, мне жаль, что нам придется это сделать, но если мы ослушаемся, он нас убьет. — Девчонка горько усмехнулась. — Мы уже мертвы. Я больше не чувствую биения своего сердца.

Таня ударила Памелу кулаком в лицо. Девушка упала навзничь, а затем, словно управляемая ниточками невидимого кукловода, поднялась и подалась вперед.

— Послушай, неужели так необходимо все усложнять?

Алек сидел в машине, поджидая Таню возле здания ее работы и постукивая руками по приборной панели в такт воображаемой песни. Неожиданно, он почувствовал ее страх, словно тончайшие иголки обожгли электрическим током кожу.

Размытым пятном, Кейтлин метнулась к Тане и толкнула ее на стеклянные двери. От удара стекло на дверях разбилось вдребезги, осколки разлетелись по всей комнате. В оглушенном состоянии Таня лежала какое-то время на спине, а затем, заставив себя собраться, поднялась и побежала по коридору. В ушах звенел невыносимо громкий стук ее высоких каблуков. Они могут выдать ее. Скинув туфли и схватив их в руки, она подбежала к лифту и нажала кнопку, двери открылись.

Девчонки завернули за угол и остановились, увидев, как Таня вбегает в лифт.

— Третий этаж. Давай на лестничный марш. — Они сбежали по лестнице и остановились перед лифтом, ожидая, когда откроются двери.

— Что за?.. — На полу лифта валялась пара туфель. Услышав как хлопнула дверь, они ринулись за угол.

У Тани практически не было выбора. Она не могла им противостоять, они были очень сильны. Впрочем, было одно место, куда она могла убежать.

Алек вбежал в вестибюль здания, петляя между вымотанными юристами и секретарями.

— Сэр? Сэр?! Эй, приятель, ты должен отметиться в книге посетителей, — прокричал сотрудник службы безопасности. — Эй, дружище! — он нажал кнопу под столом и побежал следом за ним.

Почувствовав мимолетный проблеск Таниных мыслей, Алек бросился к лестнице. Она держала свой путь в кафетерий. В этот момент охранник схватил его за пальто. Алек обернулся и заставил мужчину посмотреть на него.

— Усни.

Словно поломанная и выброшенная за ненадобностью кукла, охранник как подкошенный рухнул на пол и захрапел. Алек положил спящего мужчину поперек дверного проема в качестве баррикады.

— Куда это она направляется?

— О, Боже. В кафетерий? — Они пробежали через вращающиеся двери кафе.

— Таня, где ты?

— Ты не можешь вечно убегать. Ты устанешь.

Кейтлин похлопала Памелу по плечу, указывая на кухню. Обе девушки со сверхъестественной ловкостью в унисон перепрыгнули через стойку раздачи и приземлились на кафельный пол.

Таня спряталась в выдвижном ярусе сервировочной тележки. В отражении формового листа ей были видны обе девушки. Она сдерживала дыхание, стараясь не делать слишком глубоких вдохов и выдохов. Прожив с Алеком какое-то время, она узнала, что у вампиров настолько обостренный слух, что им было слышно, как муха летит. Ей нужно быть тише воды, ниже травы.

В кухне стояла полная тишина. Мертвая тишина.

Неожиданно, тишину нарушил звон кастрюль и звук падающего тела.

— Мой дядя послал двух девчонок, чтобы повысить свои ставки?

Это был Алек.

— Он заставил нас. О, Боже… Отпусти нас.

Таня вышла из своего укрытия и увидела Алека, удерживающего девчонок за горло.

— Алек, их на это подбил Раду.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Только Раду и никто более?

— С ним была женщина. Она создала нас.

Таня приблизилась к трем вампирам.

— Ее звали Иона?

— Да, это она. Вы не могли бы опустить нас, пожалуйста?

Алек посмотрел через плечо на Таню, убедился, что она в целости и сохранности и приближается к нему. Его захлестнуло облегчение — она была в порядке. Тут он заметил, как на ее лице появляется выражение испуга, и страх вновь пополз по его коже.

На этот раз она боялась не за себя, а за него.

Он резко переместился вправо, но не достаточно далеко — меч пронзил плоть и легкие, в дюйме от его сердца. Из раны брызнула кровь, заливая его голубую рубашку. Девушки, которых он удерживал за горло, были забыты, и сейчас они во всю прыть уносили ноги из кафетерия.

Таня пронзительно закричала, спустя пару секунд к ней присоединился другой вопль. Это кричала Ионы.

— Ты не посмеешь его убить! — Иона двинула кулаком Раду в челюсть. Он пошатнулся и с силой отшвырнул ее, она отлетела назад и, не в силах противостоять силе, сосредоточенной в его руках, врезалась во что-то спиной и ударилась затылком.

Раду вытащил меч из тела Алека и он рухнул, как та пресловутая марионетка, чьи нити были безжалостно оборваны.

Раду яростно замахнулся мечом, как киркомотыгой.

— Не убивай его. Я пойду с тобой, только не убивай его, — не дрогнувшим голосом произнесла Таня, однако внутри у нее все содрогалось от страха. Ей никогда не позабыть этой картины — сраженный наповал Алек. Никто не сможет выжить после такого удара. От осознания того, что он мертв, ее сердце пронзила острая боль, и в следующий миг оно разлетелось на сотни тысяч осколков, острыми шипами раздирая в клочья душу.