И хотя его характер мог сформироваться под влиянием того, что он рос под фашистским гитлеровским режимом, это ни в коей мере не оправдывает его – в равной степени как и тех, кто творил зверства в то время от имени Гитлера.
Четыре дня спустя после дня рождения Гитлера в Вену вступила Красная армия, за чем последовали несколько дней кровопролитных рукопашных боев. На следующий месяц советские танки въехали в Амштеттен. Красная армия оставалась в Австрии до 1955 года.
И хотя Австрию миновала суровая программа денацификации, коснувшаяся Германии, Фрицль не мог не понимать позора поражения своей страны в послевоенную эпоху. На школьной фотографии 1951 года стоит угрюмый шестнадцатилетний подросток, сердито глядящий в объектив. Тем не менее окружающие отзывались о нем как об очень смышленом и изобретательном мальчике. Он хорошо учился и всегда примерно себя вел. За это нужно было отдать должное его матери.
«Моя мать была сильной женщиной; она научила меня дисциплине и сдержанности и ценности тяжелого труда, – рассказал Фрицль. – Она отдала меня в хорошую школу, чтобы я мог овладеть хорошим ремеслом, и сама работала на износ, на очень тяжелой работе, чтобы мы могли держаться на плаву».
Розе Фрицль с сыном пришлось пережить непростые времена. В послевоенной Австрии было мало еды, и прошли годы, прежде чем экономика страны смогла восстановиться. Его мать была самим отражением эпохи. «Когда я говорю, что она была сурова со мной, я имею в виду, что она была сурова ровно настолько, насколько было необходимо, – добавил Фрицль. – Она была лучшей женщиной в мире. Я думаю, вы вполне можете назвать меня главным мужчиной в ее жизни. Дома она была главной, а я был единственным мужчиной в доме».
Есть предположение, что было что-то нездоровое в их отношениях. «Слухи о том, что у нас с матерью была сексуальная связь, – полнейшая чушь, – ответил Фрицль. – Она была приличной женщиной, очень приличной. Я любил ее безмерно. Я совершенно и всецело благоговел перед ней. Но это не означает, что нас связывало что-то еще. Ничего подобного никогда не было и не могло быть».
Однако же, когда его спросили, не было ли у него когда-нибудь сексуальных фантазий о его матери, он ответил: «Да, вероятно. Но я был сильным, таким же сильным, как и моя мама, и поэтому смог преодолеть свое влечение».
Его свояченица в интервью австрийской газете рассказала иное: «Йозеф рос без отца, и мать держала его в ежовых рукавицах. Она избивала его до синяков чуть не каждый день. Это, должно быть, надломило в нем что-то. Он был лишен способности хоть немного сочувствовать другим людям. Почти всю жизнь он унижал мою сестру».
У других сложилось о нем лучшее впечатление. Его школьный приятель вспоминал: «Он оказывал самое положительное влияние на младших товарищей, но был немного замкнут. Нам всегда казалось, что у него все складывается лучшим образом, и на встречи выпускников он всегда приходил вместе с женой. Мы были потрясены, узнав, что он сделал. Мы знали его как совсем другого человека».
Но некоторые уже тогда замечали его темную сторону. Давний школьный приятель Фрицля изобразил портрет фанатика, одержимого властью и истязательствами. 73-летняя Гертруда Гайн сказала: «Он был из очень бедной семьи. Ходили слухи, что он мучает животных и убивает кошек у себя дома. Я очень боялась ходить к ним в гости».
Покинув школу в шестнадцать лет, Фрицль поступил в ближайшее техническое училище, где изучал электроинженерию и прошел инженерную практику, в чем очень преуспел. После этого он получил работу в местной металлургической компании «Вост». Начав работать там, он смог освободиться от материнского давления. Тогда же Фриц стал интересоваться девушками: «Я повзрослел и начал встречаться с другими женщинами».
Все признают, что он был эдаким усатым обольстителем. Надменный и эгоцентричный, он был известен своими грязными инсинуациями, и было ясно как день, что Фрицль совершенно одержим сексом. «Я завел сразу несколько романов, – хвалился он, – а потом встретил Розмари».
На дворе был 1956 год. Ему был двадцать один год, а Розмари семнадцать, когда они поженились и положили начало семье из девяти человек. Конечно, Розмари было непросто жить по стандартам его матери, но исходя из того, что было в планах Фрицля, она отвечала всем его требованиям. «Розмари замечательная женщина, – сказал он. – Я выбрал ее, потому что очень хотел иметь много детей».
А причина, по которой Фрицль непременно хотел иметь много детей, крылась в его детстве. «Я хотел детей, которые не росли бы в одиночестве, как я, – сказал он. – Я хотел, чтобы у моих детей всегда был рядом кто-то, кто мог бы поиграть с ними и поддержать их. Я с раннего детства мечтал о большой семье, и Розмари казалась мне идеальной матерью, которая могла воплотить мою мечту в жизнь».
Другой важной для него чертой Розмари было то, что она не имела ничего общего с грозной Розой. «Она просто слабее и скромнее, чем моя мать», – сказал он. Он мог властвовать над ней, а она не задавала никаких вопросов, хотя, в отличие от Розмари, ее семья заподозрила неладное с самого начала.
С 1969 по 1971 год Фрицль работал в Амштеттене на фирме по производству строительных материалов «Зегенер», где о нем отзывались как об «образцовом работнике и прекрасном технике». Однако уже в те давние годы он проявлял склонность к извращениям сексуального характера. Его первое столкновение с полицией случилось, когда ему было 24 года, – на него подали жалобу об эксгибиционизме. По данным полиции, он дошел даже до того, что изнасиловал двух женщин в Линце, где работал в 60-х, – но только одна из жертв заявила в полицию. В 1967 году Фрицль был осужден за изнасилование и приговорен к восемнадцати месяцам тюремного заключения.
Он и теперь изо всех сил пытался объяснить, почему предал свою жену, четверых детей и ворвался в чужую квартиру на первом этаже, чтобы изнасиловать молоденькую медсестру. «Я не знаю, что подтолкнуло меня, – говорил он. – Я действительно не понимаю, зачем сделал это. Я всегда хотел быть хорошим мужем и отцом».
Несмотря на срок за изнасилование, его жена, страдалица Розмари, приняла мужа обратно. Позже он признался, как был ей благодарен за это. «Я всегда любил ее и буду продолжать любить», – сказал Фрицль уже после признания об изнасиловании их дочери. Вряд ли это могло стать утешением для Розмари.
Подробности дела об изнасиловании 1967 года теперь вычеркнуты из протоколов. Согласно австрийскому законодательству, документы о старых делах уничтожаются через десять лет с момента вынесения приговора, как часть программы по реабилитации. «Когда вина за подобное преступление искуплена, это значит, что человек исправился», – объяснил старший офицер полиции.
Зато другая жертва, которая, по ее словам, была слишком напугана в то время, чтобы заявлять в полицию, объявилась после того, как Элизабет вышла из подземелья, заявив, что она «на все сто уверена», что именно Фрицль изнасиловал ее в сентябре 1967-го, когда ей было только двадцать лет. Он распознала в нем нападавшего, увидев его фотографию в газете.
«Меня изнасиловал Фрицль, – заявила женщина, пожелавшая остаться неизвестной, местной газете „Аппер Австриан Ньюс“ 30 апреля 2008 года. – Когда я увидела вчера в газете его снимок, то я поняла, что это он. – В ее словах не было и тени сомнения. – Я сразу узнала его. Я никогда не забуду его глаза».
На момент изнасилования она была молодой мамой, недавно вышедшей замуж. Пока ее муж, австрийский железнодорожник, работал в ночной смене, Фрицль пробрался к ней в спальню через окно на первом этаже. «Я почувствовала, что кто-то сдернул с меня одеяло, – рассказала она журналистам. – Сначала я подумала, что это вернулся домой мой муж, но потом почувствовала нож у своего горла. Он сказал мне: „Если пикнешь, убью“, – а потом изнасиловал меня в моей собственной постели».
Тогда она чувствовала себя слишком униженной, чтобы заявлять об изнасиловании, кроме того, она боялась отдалиться от мужа. Сорок с лишком лет она держала воспоминания об ужасном нападении при себе. Женщина призналась, что с самого начала подозревала в чем-то Фрицля и боялась, что может оказаться не единственной жертвой его сексуальных отклонений. Она рассказала, что в Линце виделась с Фрицлем несколько раз до того, как он напал на нее. «Он был вуайеристом, – сказала она. – Он слонялся поблизости на велосипеде и наблюдал за всеми».
