Хотя Стефан и Феликс изъяснялись не так легко, как Лиза, Моника и Александр, они все же «могли выражать свои мысли».
Несмотря на трудности в общении, встреча между двумя половинками семьи прошла успешно, хотя и стала стрессовой для всех ее участников. «Как вы можете себе представить, они все были выбиты из колеи и необыкновенно переживали, видя друг друга в первый раз. Но все же семья вела себя вполне нормально, – сказал Кепплингер. – Сильнее всего был встревожен Феликс. При малейшем беспокойстве он все время цеплялся за маму. Немудрено, что он был так напуган. Новизна от ощущения свободы вне стен подвала выветрилась, и ему нужен был покой. В конце концов, он за всю свою жизнь видел только четырех человек».
Хотя пятилетний Феликс был в ужасе и нервно хватался за мамины ноги, врачи говорят, что благодаря его возрасту он имеет лучшие шансы на то, чтобы интегрироваться в общество и вести в будущем хоть сколько-нибудь нормальную жизнь. Но на тот момент Феликс чаще ползал, чем ходил, и восторженно взвизгивал, сталкиваясь с чем-то новым.
Хотя на вид казалось, что все идет неплохо, психологи уверяли, что все еще остается серьезный психологический барьер, который предстоит преодолеть. Были известны и другие прецеденты, которые могли помочь и сообщить нужную информацию о лечении, которое теперь проводилось. Случаи, подобные делу Фрицля, не выпали из поля зрения психологической литературы, особенно в Германии. Историю запертых в подвале детей Фрицль сравнивали со случаем начала девятнадцатого века о Каспаре Хаузере, одичавшем ребенке, который неожиданно возник в немецком городе Нюремберге в 1812 году в возрасте шестнадцати лет и уверял, что всю свою жизнь провел взаперти. Сегодня синдром Каспара Хаузера стал известным психиатрическим термином для обозначения людей, выросших в полной изоляции от общества.
Но на тот момент главной задачей всей семьи являлось определить нужды каждого и как можно безболезненнее перестроиться, учитывая новые условия жизни. «Мы наблюдаем за ними всеми с большой командой детских и взрослых психологов, терапевтов, невропатологов, логопедов и психотерапевтов, – рассказывал доктор Кепплингер. – Каждый пациент травмирован по-своему, и мы обеспечиваем им индивидуальную терапию».
Тем временем предстояло разобраться и с многочисленными проблемами со здоровьем. У Керстин, Элизабет, Стефана и Феликса – у всех были очень гнилые зубы. Конечно, была вероятность, что у Феликса смогут вырасти хорошие новые коренные. Но для этого нужно было ликвидировать все последствия дефицита витамина D в его организме. И хотя это можно было ускорить медикаментозно, устранить корень проблемы можно было бы только тогда, когда он стал бы восприимчив к солнцу. Под воздействием ультрафиолета на кожу его организм сам начал бы вырабатывать недостающий витамин.
Дефицит витамина D сказался и на трудности Феликса с хождением – его суставы не были развиты должным образом. У него наблюдались спазмы и трудности с дыханием, что было вызвано тем же. Недостаток витамина замедлил его рост.
Недостаточность витамина D стала также фактором, из-за которого сутулились Элизабет и Стефан, поскольку кости начинали размягчаться и деформироваться. Стефана проверяли на предмет того, обратим ли процесс снижения его зрения и слуха из-за восемнадцати лет заключения. Все трое были болезненно худы.
Семью из подвала тщательно обследовали и по другим параметрам, так как, по некоторым свидетельствам, витамин D помогает предотвратить такие заболевания, как рак, диабет, туберкулез и сердечная недостаточность.
Также у мальчиков оказалась повреждена сама иммунная система. И неудивительно, поскольку поддержание здоровой иммунной системы организма напрямую зависит от объема зловредных микроорганизмов и аллергенов, с которыми ему приходится сражаться. Детство, проведенное в полной изоляции, в замкнутом, бессменном пространстве, не способствовало поддержанию иммунитета.
Профессор Роберт Гаспар, специалист по детской иммунологии в больнице Грейт Ормонд Стрит в Лондоне, говорил, что информация, которую сообщают в Австрии, не совсем отражает степень их проблемы с иммунитетом и что реальный объем проблемы проявится в ближайшие месяцы. «Здоровый иммунитет дается не только от природы, – сказал он. – Он также зависит от среды, в которой растет ребенок, – здесь может сыграть роль недостаточная закаленность ребенка, которая есть у других детей».
Он предполагал, что детский иммунитет мог быть поставлен под угрозу недостатком витамина D, который играет ключевую роль в возможности иммуноцитов очищать организм от потенциально опасных инородных веществ и микроорганизмов. Если их иммунитет поврежден в результате постоянного заключения, тогда они рискуют рано или поздно столкнуться с все возрастающей уязвимостью к целому спектру инфекционных заболеваний. В любом случае им должны быть сделаны все прививки, которые делают детям, пока они растут.
Естественно, дети, выросшие над землей, ни от одной из этих проблем не страдали. В детстве они играли в саду и пили натуральное молоко. И все же у Лизы наблюдались проблемы с сердцем, которые могли быть вызваны набором генов, полученных от ее родителей. Моника также могла иметь те же заболевания и по тем же причинам. В остальном дети не из подвала были признаны здоровыми. Несмотря на аномальные обстоятельства их появления на свет, они были воспитаны, чтобы получать удовольствие от нормальной жизни. Все шестеро выживших детей Элизабет, рожденных от ее отца, по счастью, избежали худших возможных последствий инцеста.
Если не затрагивать социального контекста кровосмешения, есть и другие биологические причины, благоприятствующие самым тяжелым последствиям. В семье, содержащей наследственный дефект, существует высокий риск того, что ребенок, рожденный в инцесте, может унаследовать не одну, а две копии дефектного гена, что делает проблемы со здоровьем неизбежными. Это могло стать причиной эпилепсии Керстин и сердечной недостаточности Лизы. Но все же у нас мало, практически вовсе нет сведений о конкретной природе угрозы генетической аномалии, которую вызывает связь отца с дочерью, потому что, когда такое случается, люди обычно умалчивают об этом. Ученые оценивают риск таких повреждений приблизительно вдвое больше, чем риск при отношениях двоюродных братьев и сестер.
Хотя дети, жившие в доме, имели достаточные преимущества, они в чем-то тоже психологически страдали. Двенадцатилетнему Александру, в частности, пришлось пережить новость, что у него был брат-близнец, о котором ему никогда не рассказывали, и что этот близнец умер через три дня после своего рождения, потому что был брошен человеком, которого Алексанр считал сначала своим отцом, а потом дедушкой. И только теперь он узнал, что тот ему приходится и тем и другим одновременно. И о том, что его мертвый брат, позже названный Майклом, был сожжен в печи для сжигания мусора человеком, который должен был защищать и оберегать свою семью.
По словам представителя больницы, проблемы были, куда ни глянь. «Обе стороны должны были смириться со многими вещами. Дети, которые жили наверху, должны были принять то, что двумя этажами ниже от них были спрятаны члены их семьи – а их дедушка одновременно и их отец. То, о чем они знали всю свою жизнь – что их мать вступила в загадочный религиозный культ и бросила их сразу после рождения, – оказалось ложью. И надо было принять сам факт того, что она провела в заключении целых 24 года».
Другой психолог попытался подвести общий итог их страданиям: «Как вы встретите своего брата, о существовании которого только что еще не подозревали и который, как стало известно, всю свою жизнь до этого момента жил в темном подвале, всего двумя этажами ниже вашей спальни, запертый там вашим дедушкой? А дедушка – выясняете вы – еще и ваш отец. И как вы встретите свою мать, о которой всегда слышали лишь то, что она угодила в лапы каких-то сатанистов и бросила своих детей, совсем маленьких, но на самом деле – узнаете вы – 24 года прозябала в том же самом подвале?»
